От петроглифов до epub. Культурная история и смыслы чтения

Чтение книг, даже если вы его не практикуете, кажется вполне понятным занятием, не особо поменявшимся со времен глубокой древности. Но это только на первый взгляд. В Античности и раннем Средневековье читали обычно вслух, а писали сплошной длинной строкой, без пробелов и знаков препинания. Различались от эпохи к эпохе и формы книг — глиняные таблички, папирусные свитки, рукописи на пергаменте, первопечатные инкунабулы. Людям под силу считывать буквы, пиктограммы, символы, составляя из них уникальные истории. Что вообще можно назвать чтением и почему мы не до конца понимаем, что это такое? Предлагаем рекурсивное занятие — почитать об истории чтения.


Как читали: вслух и про себя


В сегодняшних библиотеках стоит тишина, прерываемая редким покашливанием и стуком компьютерных клавиш. В общественном транспорте люди молча скользят глазами по разворотам книг и экранам смартфонов. Однако чтение про себя вошло в обиход не сразу. На протяжении долгого времени, в древности и в Средние века, оно было сравнительно редким навыком. Похоже, в древних ассирийских залах для занятий, в Александрийском мусеоне и раннесредневековых скрипториях со всех сторон доносилось мерное бормотание. Например, римский стоик Сенека сетовал, что постоянный шум в библиотечном помещении отвлекает от работы.

На рубеже IV и V веков Августин Блаженный отметил в своей «‎Исповеди», что крестивший его миланский епископ, богослов и поэт Амвросий Медиоланский был склонен к «‎тихому чтению» в своей келье. Когда святой Амвросий сидел за книгой, «его глаза бегали по страницам, сердце доискивалось до смысла, а голос молчал». То, что Августин описал эту практику так подробно, подчеркивает — в его времена она была непривычной.

На протяжении всего Средневековья слух оставался авторитетным чувством. Именно через слух, а не зрение, люди расширяли свой горизонт.

Что происходило в соседних деревнях, в древности, в дальних землях, о чем рассказывалось в Библии и житиях святых, люди узнавали из чужих рассказов и публичных чтений, которые были очень популярны. На память об этих вечерах при свечах нам остались выражения «‎звучит плохо» или «‎там сказано», которые до сих пор употребляют в отношении написанного. Как правило, средневековые книги писались с расчетом на то, что их будут зачитывать вслух. Например, авторы призывали свою аудиторию внимательно слушать. По той же причине между словами сперва не оставляли пробелов и не ставили знаков препинания. Предполагалось, что чтец сам поделит строку на слова и предложения.

Привычное для латиницы и кириллицы движение взгляда слева направо — далеко не единственное в мире. В разных письменностях строки идут в разных направлениях. Для ближневосточных стран характерно направление справа налево. Старинные китайские и японские тексты писались вертикальными столбиками, сверху вниз. Майя писали парными колонками, а ацтеки — закручивали строчку в спирали. В ряде древних систем письменности применялся способ с чередованием направления, бустрофедон (так по-гречески называлось движение запряженного в плуг быка от одного края поля к другому).


Египетские иероглифы или шумерская клинопись отлично обходились без пробелов. В латинской и кириллической системах удобство пробелов тоже заметили не сразу. Даже когда их придумали, пробелы все равно приживались медленно, на протяжении столетий. Считается, что промежутками между словами западная культура во многом обязана ирландским монахам-переписчикам. Они не всегда хорошо знали латынь, зато славились своим художественным мастерством, поэтому для удобства чтения и для красоты разделяли слова и украшали начало абзаца цветными буквицами. Только с XIV века пробел сделался в Западной Европе общим правилом.

Примерно так же дела обстояли с пунктуацией, которая утверждалась в течение долгих столетий.

Говорят, что знаки препинания появились во II веке до нашей эры благодаря Аристофану Византийскому, а затем их оценили мудрецы из Александрийской библиотеки.

Однако они далеко не сразу стали такими, как в современных книгах. Например, в VII веке вместо сегодняшней запятой ставили приподнятую точку, а особым набором точек и тире обозначали завершение фразы.

Чем популярнее становилось чтение про себя, тем актуальнее были эти новшества. И наоборот — нововведения облегчали молчаливое общение с книгой, которое подарило каждому читателю индивидуальное интеллектуальное пространство.

Что читали: физические формы книг


В путешествие мы скорее возьмем покетбук, а для чтения в кресле дома — увесистый том, который обещает долгое удовольствие. Точно также в древности по соображениям удобства тяжелые глиняные таблички — древнейшие из сохранившихся носителей книжной письменности — со временем сменились свитками и сшитыми листами. Длинные свитки из папируса (высушенного тростника), которые склеивались в длинную «дорожку», были чуть удобнее месопотамских табличек, однако и у них имелись определенные ограничения. Чтецу нужно было держать свиток двумя руками и постоянно его подкручивать, а чтобы отыскать конкретное место сочинения, крутить требовалось долго.

Согласно древнеримскому историку Светонию, рукописные книги, отдаленно похожие на современные — стопки папируса, переплетенные вместе — раздавал своим солдатам Юлий Цезарь. Новый формат подхватили христиане, которым приходилось скрывать запрещенные тексты. В книгах из отдельных страниц было легче перемещаться, а номера страниц и строк помогали найти нужный фрагмент. На полях можно было делать комментарии и выписывать слова. Удобство постраничных книг для поездок пришлось по нраву священникам, чиновникам и учащимся.

В Средние века в ходу был пергамент, который делался из сыромятной кожи — материал более прочный по сравнению с папирусом. И, к тому же, более дешевый, ведь его можно было легко сделать из местного сырья. К XII столетию в Италии научились делать бумагу, и необходимость в привозном писчем материале совсем отпала, а со временем бумага вытеснила пергамент. Рукописные книги изготавливались в разных форматах: от маленьких карманных, как дорожные молитвенники, до огромных, как прикованные к кафедре Библии и антифонарии, которые располагались перед хором, чтобы певцы видели текст издалека.

Новая эпоха началась с изобретения книгопечатания, которое философ Маршалл Маклюэн назвал открытием «‎галактики Гутенберга». Печатный станок быстро распространился по Европе, и типографский шум зазвучал в разных городах. Появились сравнительно дешевые в производстве, единообразные и быстро изготовляемые книги.

Но не успели печатные издания прочно войти в жизнь людей, как вскоре (по историческим меркам несколько столетий — срок небольшой) подоспела новая технологическая революция, и об их судьбе начали беспокоиться в связи с цифровизацией. Впрочем, исследователи утверждают, что распространение компьютеров в целом не повлияло на продажи бумажных книг. Многие электронные ридеры стремятся так или иначе создать иллюзию аналоговой книги, имитируя матовую бумагу или «перелистывание» страницы пальцем. Смогут ли они вовсе вытеснить бумажные книги?

Итальянский писатель и семиотик Умберто Эко и французский писатель Жан-Клод Карьер, оба видные библиофилы, превратили свою беседу о судьбе бумажных изданий в еще одну книгу под названием «‎Не надейтесь избавиться от книг».

Они пришли к выводу, что книга относится к таким же фундаментальным изобретениям человечества как молоток, ложка или колесо, и потому уже никуда не денется даже под напором интернета и электронных книг.
Во многом она даже превосходит и устройства для чтения, которые нужно постоянно заряжать, и новые носители информации, которые быстро устаревают. Некоторые книги дошли до нас через века, а где теперь библиотеки на CD-дисках родом из нулевых?

Жан-Клод Карьер писал: «Одно из двух: либо книга останется носителем информации, предназначенным для чтения, либо возникнет что-то другое, похожее на то, чем всегда была книга, даже до изобретения печатного станка. Всевозможные разновидности книги как объекта не изменили ни ее назначения, ни ее синтаксиса за более чем пять веков. Книга уже зарекомендовала себя, и непонятно, что может быть лучше нее для выполнения тех же функций. Возможно, будут как-то развиваться ее составляющие: скажем, страницы будут делаться не из бумаги. Но книга останется книгой».

Беседа-манифест двух интеллектуалов вышла в свет более десяти лет назад, и пока что их интуиции вполне оправдываются. Исследования показывают, что текст на бумажных страницах запоминается лучше — неслучайно многие предпочитают распечатывать документы для чтения и ведут конспекты от руки.


Судя по всему, конкретная физическая книга, материальный носитель, существенно влияет на впечатления и восприятие содержания. Тот самый экземпляр любимого романа, с которым мы проводили время в детстве на даче — пожелтевшие страницы, потрепанный корешок, памятные травинки между страниц — содержит особый, уникальный опыт чтения, который не получится воспроизвести с любой другой версией.

«Мир, открывавшийся в книге, и сама она были абсолютно едины — не отделимы друг от друга никакой ценой. Потому содер­жание каждой книги, ее мир были всегда под рукой. Но по той же причине содержание книги и ее мир преображали каждую часть ее самой. Они горели в ней, сияли из нее, гнездились не только в пе­реплете или картинках, но и в заголовках, буквицах, абзацах и ко­лонках. Едва найдя на рождественском столе послед­ний том „Нового друга немецкой молодежи“, я полностью уединял­ся за бастионом его разукрашенной гербами обложки и нащупы­вал дорогу в рассказах про шпионов или охотников, ожидавших меня в первую ночь». Вальтер Беньямин. Берлинская хроника

Так что же такое чтение


Даже разобравшись в исторических практиках чтения, трудно ответить на вопрос о том, что оно собой представляет как процесс и феномен интеллектуально-духовной деятельности. Читатели нашего времени скользят глазами по строчкам так же, как это делали наши предки тысячи лет назад, разбирая клинышки на глине или готический шрифт манускриптов. Однако когда речь идет о чтении, глазами дело не ограничивается.

Философы и физиологи разных эпох создавали свои концепции того, как информация, полученная с помощью зрения, становится воспринятым опытом. Опираясь на трактаты Аристотеля, многие средневековые мыслители предполагали, что данные органов чувств устремляются в общее хранилище в мозгу, соединенное с сердцем, которое является центром переживаний. Леонардо да Винчи называл эту инстанцию, оценивающую данные чувств, senso commune («здравый смысл»): информация попадает туда через центр воображения, взвешивается и затем откладывается в центре памяти в согласии с велением сердца. Во все эпохи ученые осознавали, что пониманием букв дело не ограничивается: чтение вовлекает не только непосредственное восприятие, но и мышление, практические привычки, память.

Исследования офтальмологов свидетельствуют, что считывание текста представляет собой не мерное линейное «прокручивание» строки слева направо (если речь о кириллице или латинице), а скачкообразные схватывающие движения глаз.

Мы читаем зигзагами, даже когда не стремимся специально применять техники скорочтения, и все равно улавливаем смысл.

Современный врач и исследователь нейропсихологической структуры языка Андре Рош Лекур полагает, что информация, полученная из текста, обрабатывается несколькими особыми группами нейронов, каждая из которых влияет на определенную функцию. При функциональных нарушениях мозга пациенты могут потерять способность читать на каком-то определенном языке, читать вслух, читать слова с определенным написанием или выдуманные слова. Количество таких патологий бесконечно, а значит, и само чтение определяется очень сложной системой, включающей множество процессов.

Изучая неврологические расстройства, психиатр Оливер Сакс (автор знаменитой книги «Человек, который принял жену за шляпу») пришел к выводу, что естественная речь состоит не из слов, а из высказываний, изъявляющих смысл. К схожим выводам пришел в поздних работах Людвиг Витгенштейн: естественный язык включает приказы, просьбы, восклицания и отдельные слова, которые не содержат обязательного именования вещей, но отлично считываются в контексте.

Таким образом, понимание — нечто куда более серьезное, чем распознавание лингвистических единиц. Ясно только, что мы не просто считываем условные знаки в заданном порядке. Как отмечает исследователь истории чтения Альберто Мангель, этот процесс нельзя представить в качестве механической модели: по сути, мы читаем, не понимая точно, как именно это делаем. Исследователи чтения как когнитивного процесса не могут сказать наверняка, как оно работает, поскольку для этого требовалось бы выяснить, как устроено сознание, которое также противится механизации и счислению.


Читая, мы видим смутные образы, визуализируем локации, воображаем наружность героев текста — или вовсе не мыслим визуально. Мы способны проживать прочитанное телесно, чувствуя мурашки от восторга или непроизвольно содрогаясь от неприятных сцен — или размышлять о литературном стиле, о биографии автора и его мотивах. В конечном счете, все способы индивидуальны, поскольку нет двух одинаковых читателей. Способности к логике и визуализации, склонность к тому или иному типу мышления, интуиция, жизненный опыт — все это влияет на восприятие текста.

Интерпретация литературного произведения остается на откуп читателя, который генерирует образы и смыслы (порой те, которых автор не вкладывал вовсе). Это творчество, запускающее работу воображения, ассоциаций, рефлексии. Текст говорит: «Мой дядя самых честных правил», и мы уже представляем себе чопорного старика в старомодном сюртуке, который сделал молодому повесе одолжение своей кончиной. Или даже замечаем, как некоторые литературоведы, обидную для покойного дядюшки аллюзию на басню Крылова («осел был самых честных правил»). Или просто недоумеваем, что это за «честные правила».

По мнению Умберто Эко, значение прочитанного всегда зависит от читающего, и его интерпретация преобразует сам текст. Точнее, для того, чтобы произведение состоялось в полной мере, необходимы образцовый авторский стиль (своего рода письмо «образцовому читателю») и, собственно, такой читатель, способный не только эмпирически увлекаться событиями, но и считывать оставленные для него подсказки, вычленять и распознавать скрытые механики текста, вызывающие тот или иной эффект.

Не только буквы


Для западного человека привычен алфавитный тип письма, он же фонетический, когда каждый знак (буква) передает один звук. У этого правила есть исключения, например, сочетания букв в английском и французском или непроизносимый мягкий знак в русском языке. Однако мировые культуры знают и другие виды письма.

В пиктографической письменности знаки буквально обозначают изображаемый ими предмет. Например, пиктограмма охотников-эскимосов «человек» обозначает человека, а «морж» — как можно догадаться, моржа. В древности люди высекали петроглифы на скалах, рассказывая через них истории.

Идеографическое письмо, существовавшее, в частности, в Древнем Египте и Шумере, в большей степени ориентировано на передачу абстрактных понятий и учитывает порядок слов. Идеограммы, которые также называют логограммами или иероглифами, предполагают определенные начертания знаков и их устоявшийся набор, понятный всем носителям письменности. Круг их значений довольно широк, но не заходит на смысловую территорию других элементов (например, знак «лук» может означать и само оружие, и стрельбу, но не охоту в целом).

В некоторых странах идеографическое письмо сосуществует с другими системами, как в Японии и Корее, где наряду с китайскими иероглифами используются слоговая азбука (точнее, две, катакана и хирагана) и буквенно-слоговая письменность (хангыль). Такую слоговую систему, где каждый знак изображает не целое слово, а последовательность звуков, называют силлабическим письмом. Разновидности слогового письма используются в индийских и эфиопских языках.

Чтобы прочесть буквенный или слоговый текст, требуется навык декодировки. Однако пиктограммы и некоторые идеограммы (грань между этими понятиями довольно размыта) можно расшифровать интуитивно — если, конечно, мы погружены в соответствующую культуру. На протяжении долгого времени мир людей был наполнен аллегориями — религиозными, алхимическими.

На символах и их толковании основаны геральдические системы, цеховые обозначения, денежные знаки и униформа, а также многие системы современных условных обозначений, от маркировок продуктов до символов опасности.

Передавать информацию и создавать нарративы могут картины, скульптурные группы, последовательности гравюр, памятники и визуальные системы ориентирования.


В архаических культурах информацию иногда передавали с помощью так называемого предметного письма — определенных комбинаций камней или последовательностей раковин, нанизанных на нить. А если вождю присылали топор войны, это была своего рода записка с прозрачным содержанием: иду на вы. Так что же такое предметное письмо, уже письменность или еще нет? Можно ли сказать, что бесписьменная культура вовсе лишена текстов? А может ли быть текстом природа, которую Шарль Бодлер называл «лесом символов»?

Желание превращать весь мир в текст критиковал уже Сократ. Он полагал, что «письмена» сделают людей забывчивыми и мнимо мудрыми. Он проповедовал устное слово, объединяющее людей в живом общении, и работу памяти, а письменность связывал не с развитием культуры, но с утратой того высокого уровня, который был достигнут бесписьменным обществом.

По мнению антрополога и этнолога Клода Леви-Стросса, большим заблуждением было бы считать, будто существующие в одно и то же время человеческие общества находятся на разных стадиях некоего общего процесса развития, ведущего к единой цели. В этом смысле и сравнение письменных и бесписьменных культур представляется некорректным, ведь «примитивные» племена были ориентированы не на увеличение количества инноваций, а на поддержание связи с природным миром. Трактовка истории письменности как прогресса не учитывает, что некоторые знаковые системы успешно сосуществуют, не говоря уже о самостоятельной значимости устной традиции и древних первознаков. Если для горожанина природа — молчащее неразмеченное пространство хаоса (не зря эту тему так любят авторы современных фолк-хорроров), то с человеком, погруженным в ее язык, разговаривают следы зверей, мох на деревьях, лесные духи.

Культуролог и семиотик Ю. М. Лотман обратил внимание на то, что культуры, которые не стремятся к умножению количества текстов, а воспроизводят имеющиеся, являются носителями иного типа коллективной памяти. В представлении, характерном для западного человека, фиксации подлежат исключительные события — удивительные происшествия и эксцессы. В разделяющих такую установку обществах количество текстов растет как снежный ком: хроники, новости, прецеденты в праве, новые ракурсы и приемы в художественной литературе.

Тогда как для коллективной памяти, которая ориентирована на сохранение сведений о раз и навсегда заданном порядке, письменность не является необходимой.

Ее успешно заменяют «мнемонические символы» — священные горы и деревья, небесные светила, идолы божеств, захоронения предков, священные постройки, а также все ритуалы, в которые они включены. Таким образом, текстом бесписьменной культуры является весь отраженный в мифопоэтике космос.

«Иероглиф, написанные слово или буква и идол, курган, урочище — явления, в определенном смысле, полярные и взаимоисключающие. Первые обозначают смысл, вторые напоминают о нем. Первые являются текстом или частью текста, причем текста, имеющего однородно-семиотическую природу. Вторые включены в синкретический текст ритуала или мнемонически связаны с устными текстами, приуроченными к данному месту и времени».
Ю. М. Лотман. Культура и взрыв

Расширительное определение чтения как получения информации из любых символьных систем, как считывания символов культуры и интерпретируемых природных объектов, позволяет сделать вывод: чтобы прочесть текст, в общем-то, не обязательно знать грамоту. Достаточно уметь читать мир.
Источник: knife.media
Поделись
с друзьями!
503
1
3
7 месяцев

«Забывать» прочитанное – это нормально

Если мы забываем большую часть из прочитанного, какой смысл в чтении? Что дают нам книги и каков интеллектуальный урожай, который мы собираем в процессе чтения? На эту тему размышляет писатель Чарльз Чу (Charles Chu). В своей статье он объясняет, почему «забывать» это нормально, и даёт советы, как улучшить навыки чтения.

Я много пишу о чтении, и один из самых распространенных вопросов, которые я слышу – какой смысл читать, если все равно в конце концов все это забываешь?


Пол Грэм, эссеист и основатель бизнес-инкубатора «Y Combinator», задается тем же вопросом в своем эссе «Откуда ты знаешь»: «Я читал хронику Четвертого крестового похода Виллардуэна два, а может, даже три раза. И все же если бы мне было нужно изложить на бумаге все, что я запомнил, едва ли набралось бы больше страницы. Помножьте это на несколько сотен, и сможете представить то чувство тревоги, которое охватывает меня, когда я смотрю на свои книжные полки. Что пользы от чтения всех этих книг, если так мало сохранилось в памяти?»

Может, если водить пальцем, я запомню больше...

Многим из нас знаком этот околоэкзистенциальный страх «потерять» всю мудрость, что нам удалось почерпнуть из прочитанных книг. Но бояться нет причин.

Во-первых, если вы любите читать, то память вообще не должна вас беспокоить. Если я читаю исключительно ради удовольствия, то стоит ли переживать из-за короткой памяти? Ведь можно вновь и вновь наслаждаться прекрасной книгой – так что может ли книголюб получить лучший дар, чем забывчивость?

Однако многие читают книги по иным причинам. Например, мы хотим что-то извлечь из прочитанного текста. Уже немало написано о методах запоминания прочитанного (записывайте, устанавливайте связи, конспектируйте, заучивайте... тоска...). Но Пол Грэм, как мне кажется, может сказать по этому поводу кое-что новое и любопытное. Давайте посмотрим.

Забывать вовсе не значит забывать


Пока Грэм размышлял над забытыми страницами походных хроник Виллардуэна, на него снизошло озарение. Пусть он и позабыл отдельные факты, события и даты, в памяти сохранилось нечто несравненно более важное: «Задаваясь вопросом, что я помню из хроник Виллардуэна, стоит обращаться не к конкретной информации, а к ментальным моделям крестовых походов, Венеции, средневековой культуры, осадной войны и так далее. Интеллектуальный урожай, собранный в процессе чтения вовсе не такой удручающе скудный, каким может показаться».

Полученная из текста информация это не набор имен, дат и событий, разложенных в нашей памяти, как в файлы в компьютере. Посредством формируемых ментальных моделей книги меняют само наше восприятие реальности.

Можно посмотреть на ментальные модели как на психологические линзы, которые придают цвет и форму тому, что мы видим. Отчасти наше восприятие базируется на генах и культуре (американцы и японцы обратят внимание на разные части изображения), но в немалой степени наш взгляд на мир основывается на опыте, а опыт включает прочитанные книги.

«Чтение и опыт развивают вашу модель мира. И даже если опыт или книга со временем тускнеют в памяти, оказанное ими влияние на видение реальности остается. Наш разум похож на компилируемую программу, исходный код которой утерян. Она все равно работает, пусть вы и не знаете как» [компиляция программы подразумевает перевод ее с языка программирования в более простой машинный код – прим. перев.].

Возьмем, например, Шерлока Холмса. Не считая мелких черепков, засевших в памяти (сразу приходят на ум пестрые ленты, кокаин и огромные собаки), в моей голове мало что сохранилось из рассказов об этом сыщике. Не помню, кто кого убил, что Шерлок говорил или делал (за исключением саркастичного «Элементарно, мой дорогой Ватсон!»), однако я получил от этих историй нечто большее, чем факты – умение думать.

А теперь перейдем к следующему шагу. Как использовать идею ментальных моделей, чтобы улучшить свои навыки чтения?

I. Читайте ради моделей


Нет, не таких моделей...

Не все книги равны, так же как не равны страницы отдельно взятой книги. Когда мы читаем, некоторые примечательные фразы, понятия, идеи (то, что Флобер называл «строениями ума») выступают из общего фона. Наши «психолинзы» работают как книжный фильтр, отбирая и выделяя самое существенное для читателя на данный момент. Пусть наши глаза не пропустят ни одного слова, а пальцы коснутся каждой страницы, мы, тем не менее, никогда не читаем книгу целиком, и это происходит благодаря ментальным моделям.

В процессе чтения я привык доверять этой своеобразной интуиции. Если мое внимание зацепилось за что-то, велика вероятность, что это нечто важное. В таких случаях я пишу замечания на полях. Это своего рода разговор с автором, и уже само по себе это действие создает некую связь в моем сознании, которая, в свою очередь, совершенствует существующие в моей голове модели.

Заметки, сделанные рукой Исаака Ньютона

Разумеется, в этом нет ничего нового. Такие пометки называются маргиналиями, и читатели делают их, пожалуй, еще со времен появления первых книг.

II. Перечитывайте


«Хорошая книга становится только лучше при втором прочтении. Великая книга – при третьем. Книга, которая не стоит, чтобы ее перечитали, не заслуживает и того, чтобы ее вообще читали», – Нассим Талеб .

Итак, совет номер два. Если наш мозг постоянно «обновляет» ментальные модели, имеет смысл предположить, что и наше видение мира непрерывно меняется, равно как меняется и восприятие любой книги при повторном прочтении.

Грэм (с применением более изощренных программистских метафор) развивает эту мысль: «Например, чтение и новый опыт обычно «компилируются» в момент восприятия на базе того состояния, в каком разум человека пребывает в данный конкретный момент. В другой момент вашей жизни та же книга компилировалась бы иначе. А это доказывает, что значимые книги стоит перечитывать несколько раз. Я всегда с опаской относился к перечитыванию. Подсознательно я приравнивал чтение к чему-то вроде работы плотника, в которой необходимость что-то переделывать возникает, если изначально все было сделано не так. А теперь в словосочетании "уже прочитано" мне чудится что-то неправильное».

Может быть, Сократ проявил глубочайшую мудрость, написав две тысячи лет назад следующее: «Человек с чувствительным пищеварением хватается за то и другое, но при избыточном разнообразии еда только раздражает, а не питает. Так что всегда читайте проверенных авторов, и если даже вы отклонитесь от них, всегда возвращайтесь назад. Каждый день принимайте немного средства от нищеты, смерти и других горестей. И если вы только что в спешке охватили сразу несколько тем, остановитесь на одной из них, чтобы в течении дня осмыслить ее и переварить».

Закончив бродить между библиотечными стеллажами, я всегда возвращаюсь к одним и тем же немногим авторам. И неважно, сколько раз я перечитывал их книги, ведь эти писатели всегда могут сказать мне что-то новое.

Источник: Medium.

Перевод: Scout_Alice - Livelib.
Источник: Medium
Поделись
с друзьями!
920
4
11
24 месяца

Малоизвестные факты о литературе

Интересные факты о литературе помогут вам узнать больше о великих произведениях и их авторах. Она развивалась на протяжении тысячелетий. Сегодня в мире существует немало литературных жанров, позволяющих человеку не только узнавать ту или иную информацию, но и получать массу удовольствия от самого процесса чтения.


1. «Алиса в стране чудес» была запрещена в Китае из-за наличия в книге говорящих зверей.

2. Дж. Р. Р. Толкин печатал всю трилогию «Властелина колец» двумя пальцами.

3. В «Сказках 1000 и 1 ночи» Аладдин изначально был китайцем.

4. Книга Джастина Бибера входит в список бестселлеров по версии New York Times (да-да, он тоже умеет писать).

5. Первый перевод «Гамлета» на русский язык выполнил писатель Александр Сумароков и озаглавил «Омлет, принц Датский».

6. Библиотека Гарвардского университета хранит 4 юридические книги, написанные на человеческой коже.

7. Книга «Путешествия Гулливера» описала размер и скорость вращения лун — спутников Марса за 100 лет до того, как это сделали астрономы.

8. «Приключения Тома Сойера» — первая книга, текст которой был набран на печатной машинке.

9. Книги о Гарри Поттере — самые запрещаемые в Америке из-за «пропаганды оккультизма, язычества и отрицания христианских ценностей».

10. В романе американского писателя Натаниэла Уэста «День саранчи» (1939 г.) есть персонаж по имени Гомер Симпсон.

11. Владимир Набоков писал «Лолиту» в блокноте во время поездок по Америке для коллекционирования бабочек. Жена писателя Вера помешала ему сжечь наброски романа.

12. Самая продаваемая в Великобритании книга всех времен — «50 оттенков серого».

13. «Винни-Пух» был изначально запрещен в Америке, Турции и Великобритании. Здесь сыграло роль не только наличие говорящих зверюшек, но и тот факт, что малыш Пятачок вызывал негативную реакцию у мусульманской части читателей.

14. Шерлок Холмс чаще других литературных персонажей становился героем кино и телесериалов.

15. «Робинзон Крузо» считается первым английским романом.

16. Кстати, роман о приключениях Робинзона имеет продолжение, в котором герой терпит кораблекрушение у берегов Юго-Восточной Азии и вынужден добираться в Европу через всю Россию. В частности, он в течение 8 месяцев пережидает зиму в Тобольске.

17. Первая рукописная Библия (с момента изобретения печатного станка) была написана за 12 лет и стоит сейчас 8 млн долларов.

18. Самым популярным писателем всех времен и народов является Агата Кристи. Ее детективы печатаются на 44 языках мира.

19. Было издано уже более двух миллиардов книг. Самой ходовой книгой остается Библия. Второе место занимает «Книга рекордов Гиннесса».

20. Александр Дюма нанимал «литературного негра» — романиста Огюста Маке, чтобы тот помог именитому автору написать «Трех мушкетеров» и «Графа Монте-Кристо».

21. Франц Кафка перед смертью просил своего друга Макса Брода сжечь все его работы. «Замок», «Процесс» и «Америка» были опубликованы против воли писателя.

22. «Моби Дик» Германа Мелвилла был изначально опубликован без эпилога из-за сбоя принтера.

23. В самом первом комиксе «Супермэн» главный герой был лысым и страдал манией величия.

24. Барбара Картленд, самый плодовитый автор по версии «Книги рекордов Гиннеса», писала по роману каждые две недели.

25. Первым романом в истории считается японская «Повесть о Гэндзи» (около 1007 г.), авторство которой приписывается Мурасаки Сикибу, даме при дворе императрицы Сёси.

26. В названии романа Льва Толстого «Война и мир» слово «мир» употреблено как антоним войне (дореволюционное «миръ»), а не в значении «окружающий мир» (дореволюционное «мiръ»). Все прижизненные издания романа выходили именно под названием «Война и миръ», однако из-за опечаток в разных изданиях в разное время, где слово написали как «мiръ», до сих пор не утихают споры об истинном значении названия романа.

27. Узниками Бастилии были не только люди. Однажды в тюрьму была заключена знаменитая Французская энциклопедия, составленная Дидро и Д`Аламбером. Книгу обвиняли в том, что она наносит вред религии и общественной морали.

28. Артур Конан Дойл в произведениях о Шерлоке Холмсе подробно описал множество способов поимки правонарушителей, которые потом взяли на вооружение британские следователи. К примеру, полиция начала обращать внимание на окурки, пепел от сигар, а также использовать при осмотре мест преступлений лупу.

29. Любопытно, что знаменитый роман Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» впервые был напечатан частями в первых выпусках журнала «Playboy».

30. Согласно статистике ЮНЕСКО, Жюль Верн – самый «переводимый» автор в истории литературы. Его работы были переведены и опубликованы на 148 языках.

31. Не так давно американские ученые попытались определить, существует ли взаимосвязь между чтением литературы и продолжительностью жизни. В результате удалось установить, что читающие люди в среднем живут на 2 года больше в отличие от тех, кто мало читает, или не читает вовсе.
Поделись
с друзьями!
1202
4
21
33 месяца

«О пользе чтения». Юмористический рассказ


Накануне новогодних праздников Роза Львовна имела серьезные, дошедшие до глубокой внутренней неприязни, семейно-бытовые разногласия с зятем. Поскольку Роза Львовна была женщиной воспитанной и образованной, она не стала опускаться до кухонных разборок, а преподнесла зятю на Новый год подарочное издание романа Достоевского «Идиот» в глянцевой суперобложке.

Зять Миша намёк понял, однако будучи выходцем из интеллигентной профессорской семьи счёл ниже своего достоинства выяснять с тещей отношения, вместо чего презентовал Розе Львовне томик Фейхтвангера с романом «Безобразная герцогиня Маргарита Маульташ».

Роза Львовна подарок приняла, но обиду затаила и нанесла ответный удар, положив 23 февраля на письменный стол зятя аккуратно завёрнутый в нарядную бумагу «Скотный двор» Оруэлла. После чего ранним утром восьмого марта получила перевязанный розовой лентой экземпляр «Собачьего сердца» с надписью «на долгую память от любящего вас Миши».

Теща нервно хмыкнула и демонстративно подвинула наутро к завтракающему зятю «Сатирикон» Петрония Арбитра. Начитанный Миша быстро разобрался, что теща просто-напросто обозвала его козлом и, сдерживая гнев, осведомился, не приходилось ли Розе Львовне читать гоголевских «Записок сумасшедшего», на что теща отвечала, что нет, не приходилось, поскольку ей в отличие от некоторых как-то ближе адекватная литература вроде «Доводов рассудка» Джейн Остин.

Зять пререкаться не стал, но привёз Розе Львовне из ближайшей командировки сразу два подарка — «Декамерон» Боккаччо и «Мать» Горького. Сопоставив несопоставимые произведения, теща смекнула, что зять совсем потерял стыд и просто-напросто опустился до нецензурной брани. Тем не менее она не стала поднимать шум или валиться в кресло с сердечным приступом, а хладнокровно передала через внучку Уголовный кодекс и книжку Чуковского «От двух до пяти».

В день своего рождения Роза Львовна приняла от Миши эксклюзивное издание «Убийства в Восточном экспрессе» Агаты Кристи на языке оригинала. На что она бесстрашно и с явной угрозой ответила матово поблескивающим томиком Маркеса «Сто лет одиночества».

По-настоящему теща встревожилась лишь тогда, когда перед совместной семейной поездкой на море она получила по почте богато иллюстрированную тургеневскую «Муму». Сопоставив свою весовую категорию с весьма недурно накаченным зятем, Роза Львовна ужаснулась и побежала в букинистический магазин покупать через знакомую продавщицу изданную аж в позапрошлом веке пьесу Шекспира «Много шума из ничего». Подумав, она также приложила к ней Хемингуэевское «Прощай, оружие!» и передала купленное Мише с пожеланиями хорошего отдыха.

Миша сухо поблагодарил и ответил книгой Ремарка «На Западном фронте без перемен». Роза Львовна заискивающе подкинула на супружеское ложе зятя брошюрку под названием «Роскошь человеческого общения», получив в ответ на прикроватной тумбочке затрёпанный томик Ленина, снабжённый заголовком «Лучше меньше да лучше». Роза Львовна всплакнула и унизилась до того, что торжественно преподнесла Мише на именины повесть Стругацких «Трудно быть богом» с автографами авторов.

Польщенный Миша смягчился и выписал теще с интернета «Возвращение в дивный новый мир» Олдоса Хаксли. Роза Львовна, растрогавшись, выпросила для него у подруги прижизненное издание мопассановского «Милого друга». Зять улыбался и лобызал теще ручку, но Роза Львовна тем не менее заметила за креслом перевязанную подарочным шнурком подшивку журнала «Крокодил» за год, соответствующий году ее рождения.

Перед Новогодними праздниками Роза Львовна столкнулась в подъезде с соседкой, нагруженной сумками с провизией.

— Счастливая вы, Роза Львовна, — сказала та, переводя дух, — мой зять хуже аспида, хоть я его кормлю да пою, а ваш Мишенька в вас прямо души не чает. Ни криков, ни скандалов. И как это у вас получается?

— Книжки любим читать, Марья Семёновна, — кротко сказала Роза Львовна, — читайте книжки, они плохому не научат.

И поправила под мышкой томик Чехова с закладкой на рассказе «Невидимые миру слёзы».

Афруз Мамедова
Поделись
с друзьями!
2147
11
40
36 месяцев

Интересные высказывания о пользе чтения


Книга – один из самых близких друзей. В книгах мы находим ответы на вопросы, книги дают пищу для размышлений, книги воспитывают в нас человека, книги предлагают лучший интеллектуальный отдых и полёт воображения, потому что в книгах, в отличие от фильмов, нет ограничений на спецэффекты.

- Читая авторов, которые хорошо пишут, привыкаешь хорошо говорить.
Ф. Вольтер

- Культура — это не количество прочитанных книг, а количество понятых.
Фазиль Искандер

- Люди, которые читают книги, всегда будут управлять теми, кто смотрит телевизор.
Ф.Жанлис

- Чем больше читаешь, тем меньше подражаешь.
Жюль Ренар

- Люди делятся на две категории: на тех, кто читает книги, и тех, кто слушает тех, кто читает.
Вербер Бернард

- Как из копеек составляются рубли, так и из крупинок прочитанного составляется знание.
В. Даль

- Чтение для ума — то же, что физические упражнения для тела.
Джозеф Аддисон

- Существует только одна вещь, худшая, чем не прикасаться к чтению книг последние 90 дней; это не прикасаться к чтению последние 90 дней и думать, что ничего не случилось.
Джим Рон

- Есть преступления хуже, чем сжигать книги. Например – не читать их.
Рэй Брэдбери

- Чтобы стать умным, достаточно прочитать 10 книг, но чтобы найти их, нужно прочитать тысячи. Книги — корабли мысли, странствующие по волнам времени и бережно несущие свой драгоценный груз от поколения к поколению.
Фрэнсис Бэкон

- Помните: то, что вы собой представляете, определяется тем, что вы читаете.
Джим Рон

- Доверяй книгам, они самые близкие. Они молчат, когда надо, и говорят, открывая перед тобой мир, при надобности. Хорошая книга подобна айсбергу, семь восьмых которого скрыто под водой.
Эрнест Хемингуэй

- Читатель проживает тысячу жизней, прежде чем умрет. Человек, который никогда не читает, переживает только одну.
Д. Мартин

- Когда читаешь умные слова других, в голову приходят собственные умные мысли.
М. Лашков

- Парадокс чтения: оно уводит нас от реальности, чтобы наполнить реальность смыслом.
Д. Пеннак

- Коллекция книг — тот же университет.
Томас Карлейль

- Всё бледнеет перед книгами.
Антон Чехов

- Читать всего совсем не нужно; нужно читать то, что отвечает на возникшие в душе вопросы.
Лев Толстой
Поделись
с друзьями!
1365
3
42
51 месяц

Культура и чтение в информационную эпоху

Что изменилось в XXI веке? Почему мы меньше читаем? Хорошо это или плохо, к каким последствиям приводит? Как влияет на детей? На взрослых? И самый главный вопрос - как нам дальше с вами жить? На эти и другие вопросы отвечает лектор, психиатр с богатым опытом, автор книг и телепередач, Андрей Курпатов.

Культура и чтение в информационную эпоху
Поделись
с друзьями!
1298
2
51
61 месяц

Книжный магазин как произведение искусства

Отцом первой печатной книги является Иоганн Гутенберг (Johannes Gutenberg). Такую информацию можно найти в любом учебнике по издательскому делу или энциклопедии. Впрочем, это не совсем так. Печатная продукция существовала и до Гутенберга — в Древнем Китае. Знаменательное событие произошло в 581-м году нашей эры, когда в Поднебесной начались опыты с ксилографией.


При помощи этого метода позже публиковали разные сочинения, преимущественно религиозного характера. Наиболее известное из них — копия буддийской Алмазной сутры, датируемая 868-м годом. Вполне понятно: продукцию нужно было как-то реализовывать. Поэтому нет ничего странного в том, что вслед за развитием печатного дела, повсеместно стали открываться всевозможные книжные магазины. В Риме, например, они служили для встречи литераторов и ученых. Также при лавочках обычно располагались небольшие, обитые цельным массивом древесины кабинеты. Закрывшись в них, книгочеи знакомились с интересными новинками. А за отдельную плату получали копию понравившегося отрывка. Нет, безусловно, ксероксов тогда не было и в помине. Зато при заведениях трудились писцы. Они-то и выводили старательно от руки нужные пассажи. В зависимости от размера заказа, на его выполнение уходило от нескольких часов до целого месяца.


От эпохи к эпохе книжные ряды перестраивали свой дизайн, увеличивали площадь, меняли ассортимент литературы. Многие из них принялись соревноваться за звание «самых-самых». Так, один из красивейших в мире book store`ов разместился в Португалии, в городе Порту. Он же, кстати, один из самых старинных. Созданный в 1869-м, этот кладезь знаний до сих пор поражает посетителей своей великолепной резной деревянной лестницей и витражными окнами, вмонтированными в потолок. Проникая через них, солнечный свет распадается на спектры и озаряет атриум разноцветными лучами: синим, красным, зеленым, желтым.


А в Лондоне растянулся другой магазин. В прямом смысле слова. Длина его полок составляет тридцать миль. В километрах получается сорок восемь. Интересно, но история заведения начинается с того, что его будущие владельцы — братья Фойлиз (Foyles) — провалили экзамены в университете. Сильно разозлившись на придирчивую комиссию, они решили продать все учебники и дали объявление в газете. Предложений было настолько много, что начинающие дельцы успешно реализовали не только злосчастные академические фолианты, но и другие ненужные книги. Затея, взятая с потолка, превратилась в прибыльный бизнес.


Но больше всех в очередной раз удивили жители Поднебесной. В провинции Сычуань летом 2015 года распахнул свои двери необычный книжный магазин Fangsuo — дань тем первым китайским книгопечатным опытам. Дизайнеры проекта — представители компании Chu Chin-Kang Space Design — попытались воплотить в своем детище сразу два противоположных аспекта, прошлое и будущее. На внешнем фасаде здания архитекторы разместили одно из галактических созвездий. Это можно расценить как некий намек на то, что уже совсем скоро человечество построит космический корабль и осуществит свою давнюю мечту — отправится бороздить просторы Вселенной.


Открыв стеклянную входную дверь, публика попадает в совершенно другое изменение. Посередине вестибюля посетителей встречает эскалатор. Несмотря на всю свою тяжеловесность, это настоящий продукт модерн арта. Машина обрамлена плоским куполом из прочной меди. По всему его периметру разбросаны старинные письмена. Здесь есть и высказывания древних философов, и отрывки из известных произведений, и пословицы с затаенным смыслом.



Плавно и абсолютно бесшумно движущаяся лестница опустит всех желающих глубоко под землю — на первый уровень книжного универмага. На огромном пространстве в несколько километров развернулись сотни деревянных стеллажей с разнообразными изданиями — от современных столь популярных легких любовных романов до сочинений серьезной классики всех времен и народов. Пол помещения также деревянный. При ходьбе половицы приятно поскрипывают. Хотя в общем гаме негромких разговоров сея деталь практически незаметна. Из аналогичного материала сделаны колонны. Конусообразной формы, они «разрастаются» к потолку, образуя нечто вроде нависающих тяжелых глыб. Вдоль и поперек к ним привинчены железные трубы — основы для многочисленных светильников. Направленные в разные стороны, лампочки источают мягкий, приглушенный свет.





Архитекторы компании Chu Chin-Kang Space Design отмечают следующее:


При разработке внутреннего пространства за основу мы взяли идею депозитариев. Сегодня под оным понятием понимают специальное место, где содержатся ценные бумаги. Однако, много веков назад у депозитариев было совсем другое предназначение. В Древнем Китае в таких помещениях хранились редкие рукописи, буддийские трактаты, исторические данные. Комнаты строились изолированными, без окон, с плотными деревянными стенами, которые не пропускали ни единого шума. Собственно, мы предприняли попытку возвести что-то подобное.
В Fangsuo есть и зал детской литературы — настоящая кабина самолета. Вход в него сконструирован в виде открытого люка, который соединен с лестницей — трапом. На белоснежных стенах расположены разные по форме и размеру иллюминаторы — овальные, круглые, чуть меньше, чуть больше. Присутствует тут и некая имитация рядов. Их стилизуют шкафы, расставленные в том же порядке, что и сидения воображаемого воздушного судна. Юные гости, безусловно, почувствуют себя реальными пилотами и совершат увлекательный полет со множеством остановок у каждой секции — раскрасок, игрушек, стихов и сказок.


Те, кто уже посетил творение китайских архитекторов, с восторгом рассказывают о необыкновенной атмосфере, царящей внутри книжного магазина. Она располагает не только к покупкам, но также к отличному отдыху от суеты шумного мегаполиса, медитации и к постижению непростых мудростей мыслителей Поднебесной.

Автор: Виктория Дремо
Источник: cablook.com
Поделись
с друзьями!
1661
4
29
72 месяца
Уважаемый посетитель!

Показ рекламы - единственный способ получения дохода проектом EmoSurf.

Наш сайт не перегружен рекламными блоками (у нас их отрисовывается всего 2 в мобильной версии и 3 в настольной).

Мы очень Вас просим внести наш сайт в белый список вашего блокировщика рекламы, это позволит проекту существовать дальше и дарить вам интересный, познавательный и развлекательный контент!