Стимпанк — один из самых ярких представителей ретрофутуристической ветви научной фантастики. Изначально появившийся как поджанр литературы, стимпанк быстро распространился за ее пределы, превратился в отдельную субкультуру, и сейчас этот термин по большей части используется в дизайне.

Как появился стимпанк?

Представьте, что в определенный момент истории человечество сделало маленький поворот в непривычном нам направлении, из-за чего современный мир выглядит совершенно по-другому. Электричество так и не заменило паровую энергию. Пластика не существует. Люди по-прежнему одеты в причудливые наряды — повсюду жилеты, из карманов которых свисают цепочки часов. Именно такой мир представляют себе любители стимпанка.

Этот стиль возник в 1970-е годы в литературе как поджанр научной фантастики. Авторы стимпанк-романов описывали своего рода альтернативную реальность, в которой мода и технологии Викторианской эпохи продолжают доминировать в современном мире. К примеру, персонаж подобной книги может одеваться в наряды второй половины XIX века, но при этом жить в нынешнее время (или даже в будущем) и пользоваться автомобилями и компьютерами. Правда, приводиться в движение они будут шестеренками, зубцами и паром.

Стимпанк: источник вдохновения, жанры, философия

Главными вдохновителями авторов стимпанк-романов были Жюль Верн и Герберт Уэллс. Знаковыми для всего стимпанк-движения стали, кроме прочих, знаменитые романы «Дракула» Брэма Стокера и «Франкенштейн, или Современный Прометей» Мэри Шелли. Впрочем, не менее важным источником вдохновения для писателей послужили так называемые «грошовые романы» XIX века, в основном — любовные и приключенческие.

Со временем стимпанк вышел далеко за рамки одной лишь литературы — сейчас это по большей части стиль в изобразительных искусствах и дизайне. Многие поклонники стимпанка считают его скорее стилем жизни, даже мировоззрением. Философия стимпанка сочетает в себе оптимизм Викторианской эпохи и современное творчество и самоуверенность. Во всем мире существуют десятки художников, которые модифицируют или создают объекты в эстетике стимпанка. Некоторые из них имеют практическое применение, другие представляют собой произведения искусства или создаются как часть костюма.

Японский стимпанк

В Стране восходящего Солнца стимпанк не менее популярен, чем в Европе и США, причем в Японии развитие и расцвет этого стиля происходили параллельно с другими странами. Стимпанк-манга и аниме так же, как и в Европе, возникли под влиянием литературы XIX века, и здесь решающую роль сыграло японское увлечение воображаемой фантастической версией старой индустриальной Европы, связанное с так называемым «Парижским синдромом». Приблизительно так же, как Европа в свое время была увлечена «экзотическим» Востоком.

Элементы стимпанка постоянно появляются в мейнстримной манге с 1940-х годов, начиная с научно-фантастической трилогии Осаму Тедзуки — «Lost World», «Metropolis» и «Next World». Вполне закономерно этот стиль со временем проник и в аниме. Пожалуй, самым влиятельным аниматором, работающим в этом стиле, стал знаменитый Хаяо Миядзаки, который создавал стимпанк-аниме с 1970-х годов. Его манга «Навсикая из Долины ветров» и ее аниме-экранизация 1984 года уже содержали элементы этого стиля, однако самым важным произведением Миядзаки фанаты стимпанка считают аниме-фильм «Небесный замок Лапута». Здесь можно найти такие архетипические элементы стиля как дирижабли, воздушные пираты, паровые роботы и представление о паровой энергии как о безграничном, но опасном источнике.

Работа Хаяо Миядзаки вдохновила режиссера Хидэаки Анно и студию Gainax на создание одного из самых знаменитых и знаковых стимпанк-аниме — «Надя с загадочного моря». Этот сериал стал вольной адаптацией книги Жюля Верна «Двадцать тысяч лье под водой» и образа самого Капитана Немо. «Надя» оказала влияние на множество более поздних аниме и мультфильмов, в том числе и на работу студии Disney «Атлантида: Затерянный мир». Не переставал обращаться к стимпанку и Хаяо Миядзаки, который использовал элементы этого стиля еще в двух своих знаковых работах — «Порко Россо» (1992) и «Ходячий замок» (2004).

Изобразительное искусство и дизайн

Среди пионеров стимпанка в изобразительном искусстве — испано-мексиканская художница Ремедиос Варо, хотя она ушла из жизни за десять лет до появления самого термина «стимпанк». В своих сюрреалистических работах художница сочетала элементы Викторианских нарядов, фэнтези и технофэнтези.

Многие современные визуализации стимпанка берут свое начало, среди прочего, в фильме Уолта Диснея «20000 лье под водой» 1954 года и в кинокартине Джорджа Пала «Машина времени» (1960), основанной на книге Герберта Уэллса. Один из самых ярких примеров стимпанка в массовой культуре — серия комиксов «Лига выдающихся джентльменов» (и не слишком удачная, хоть и зрелищная, одноименная экранизация 2003 года). В каждом выпуске можно найти десятки отсылок к литературным произведениям Викторианской эпохи. К примеру, среди главных героев «Лиги» — Капитан Немо, Мина Харкер из «Дракулы» Брэма Стокера, Доктор Джекил, Аллан Куотермейн из «Копей царя Соломона» и Человек-невидимка.

Стимпанк в кино

Как визуальный стиль стимпанк в принципе очень кинематографичен. Существует большое количество фильмов, авторы которых вдохновлялись эстетикой этого стиля, в том числе и экранизации книг Жюля Верна и Герберта Уэллса. Отдельно здесь можно назвать фильм «Дикий, дикий Запад» (1999) с Уиллом Смитом и Кеннетом Брана, в котором стимпанк неожиданно, но довольно органично вписался в жанр вестерна. Кинолента почти провалилась в прокате и была разгромлена критиками, но вдохновила поклонников стиля на новые модификации. А гигантский механический паук позже появился в одной из серий «Симпсонов», что можно считать некой формой признания его значимости.

Питер Джексон, режиссер кинотрилогий «Властелин колец», «Хоббит» по книгам Толкиена, также отдал дань эстетике стимпанка, представив «Хроники хищных городов». Именно визуальная часть оказалась главным достоинством фильма, основанного на романе Филипа Рива.

Стимпанк в дизайне

В дизайне главный аспект стимпанка — баланс между формой и функциональностью, что в некотором смысле роднит его с художественным движением конца XIX века Искусство и ремесла. Однако если Джон Рёскин, Уильям Моррис и другие адепты этого движения отвергали промышленное производство в целом, поклонники стимпанка скорее выступают за «нелуддистскую критику технологий». Помимо создания оригинальных предметов искусства и дизайна, энтузиасты стимпанка модифицируют современные утилитарные объекты вроде компьютерных клавиатур и электрогитар в псевдовикторианском стиле. Отвергая эстетику промышленного дизайна, такие мастера создают уникальные предметы (при этом без потери их функциональности), используя латунь, железо, дерево и кожу.

В последние десятилетия стимпанк по большей части используется в дизайне «малых форм» — от предметов домашнего обихода до ювелирных украшений. Тем не менее, существует несколько объектов в этом стиле, поражающих своими размерами. К примеру, станция парижского метрополитена Arts et Métiers, которая в 1994 году была оформлена бельгийским художником Франсуа Шуитеном в стиле стимпанк в честь культовых работ Жюля Верна и стала похожа на огромную подводную лодку, обшитую медью, с гигантскими шестернями и иллюминаторами.

Объекты в этом стиле (в том числе и с паровыми двигателями) часто появляются на знаменитом фестивале Burning Man. А в новозеландском городе Оамару существует галерея Steampunk HQ (она располагается в историческом викторианском районе города), в которой можно найти огромное множество хитроумных приспособлений и скульптур, дополненных аудиовизуальными инсталляциями. Снаружи здания установлен гигантский локомотив, который производит звуки паровоза, выпускает пар и огонь из трубы.

Особо отметим проект художника Франсуа Деларозьера, художественного руководителя и ведущей творческой силы La Machine, театральной компании, специализирующейся на уличных шоу с участием гигантских механизированных «артистов» — движущихся и зачастую огнедышащих героев от слона и паука до Минотавра, выполненных в стимпанк-ключе. Технические специалисты и дизайнеры — важная часть проекта.

Древнее шумерское государство процветало много тысяч лет назад в долине между реками Тигр и Евфрат. Позже греки назовут его Месопотамией. Там было изобретено множество новых технологий и доведено до совершенства использование уже существующих. Учёные до сих пор не знают откуда пришёл этот загадочный народ, шумеры, и на каком языке они говорили. Эта таинственная древняя цивилизация внесла весьма весомый вклад в развитие всех сфер человеческой жизни. Их можно назвать Кремниевой долиной древности. Именно благодаря шумерам современный мир стал столь технологически продвинутым.

Древний эквивалент Кремниевой долины находился на территории современного южного Ирака. Как писал покойный историк Самуэль Ноа Крамер: «Люди Шумера обладали просто необыкновенным чутьём на технологические изобретения». Эксперты утверждают, что творчество шумеров в определённой степени было обусловлено тем, что на их территории была острая нехватка природных ресурсов. «Там росло очень мало деревьев, почти не было камня или металла», - объясняет Крамер. Это заставило Шмер весьма изобретательно использовать такие имеющиеся в их распоряжении материалы как глина. Глину называют пластиком древнего мира. Шумеры использовали её для изготовления всего на свете. От кирпичей до посуды и табличек для письма.

Гениальность шумеров проявлялась в их потрясающем умении организовывать работу. Когда они брали чужие изобретения, то не просто доводили их до совершенства, но применяли их в просто грандиозных масштабах. Шумер первым начал массовое производство многих товаров народного потребления. Ими они весьма успешно торговали с другими народами.

В шумерской национальной идентичности было нечто абсолютно уникальное, делавшее их столь отличными от других. Нечто, что заставляло их мечтать о большем и гениально мыслить. Эти люди придавали огромное значение амбициям и успеху, превосходству и престижу, чести и общественному признанию.

В процессе своего развития, шумеры в корне изменили подход ко всем сферам человеческой жизни. Люди научились по-новому добывать себе пищу, строить дома и храмы, общаться друг с другом, распространять информацию, отслеживать время. Инновационные технологии шумеров постепенно распространялись по лицу Земли. Они и привели к развитию современного технологически продвинутого мира. Вот несколько важных сфер, в развитие которых древние новаторы внесли свой неоценимый вклад.

1. Керамика массового производства

2. Письмо

Учёные считают, что шумеры изобрели письменность. Их система письма была первой из известных науке. В любом случае доподлинно известно, что этот народ использовал письменное общение уже в третьем тысячелетии до нашей эры. Шумеры не оставили после себя великих литературных произведений и исторических документов. Сохранившиеся записи касаются в основном учёта товарооборота этой цивилизации с другими народами.

Первыми текстами Шумера была торговая отчётность. Набор цифр и списки товаров. В написании этих текстов шумеры использовали пиктограммы. Это были рисунки, изображающие различные предметы. Со временем эти рисунки шумеры начали разным образом комбинировать. Таким образом обозначая некие действия и выражая идеи. Со временем пиктограммы трансформировались в символы, которыми обозначали звуки.

Писцы выцарапывали символы на влажной глине с помощью заострённого тростника. Эти глиняные таблички и дошли до нас. Такая система письма стала известна как клинопись. Её позаимствовали последующие цивилизации. Такое письмо широко использовалось на всём Ближнем Востоке в течение последующих двух тысячелетий.

3. Гидротехника

Шумеры придумали, как собирать и направлять потоки рек Тигр и Евфрат, а также ил, который они содержат, для орошения. Всё это они использовали для полива и удобрения своих сельскохозяйственных угодий. Этой цивилизацией были спроектированы невероятно сложные системы каналов с дамбами. Построены они были из тростника, стволов пальм и глины. Дамбы можно было открывать или закрывать, чтобы регулировать поток воды.

4. Колесница

5. Плуг

Шумеры изобрели такую жизненно важную в сельском хозяйстве технологию как плуг. Они даже написали специальное руководство, в котором фермерам давались очень подробные инструкции по использованию различных типов этих, инновационных для того времени, устройств. Инструкция содержала даже молитву. Её следовало читать, чтобы ублажить Нинкилим, богиню полевых грызунов. Нужно ведь было защитить своё зерно от этих маленьких прожорливых вредителей.

6. Текстильные фабрики

Многие народности Ближнего Востока умели ткать, используя шерсть для производства одежды. Шумеры же пошли гораздо дальше. Они стали первыми делать это в реальных промышленных масштабах. Шумер построил огромные фабрики по производству текстиля. Этот народ сформировал не просто рабочую артель из ближайших родственников. Эти организации можно считать предшественниками современных производственных корпораций.

7. Кирпич массового производства

Шумер испытывал острую нехватку строительных материалов, таких как камень и древесина. Цивилизация бурно развивалась, нужно было возводить всё больше городов. Шумерский народ изобрёл форму для изготовления глиняных кирпичей. Конечно, они не были первопроходцами среди тех, кто использовал глину в качестве строительного материала. Главное было то, что они стали производить кирпичи в невероятно огромных масштабах. Это позволило им строить больше домов и храмов, а также делать это быстрее.

8. Металлургия

Шумеры не стали и в этой области пасти задних. Они были в первых рядах тех, кто стал использовать медь для изготовления различных нужных предметов. Они делали из этого материала всё: от наконечников копий до резцов и бритв. Шумеры также производили украшения и произведения искусства из меди. Шумерские первопроходцы металлургического дела использовали специальные печи, которые топили тростником. Температуру в них они контролировали с помощью сильфона. Им можно было управлять руками или ногами.

9. Математика

Математический счёт в первобытном мире производился при помощи весьма простых методов, таких, к примеру, как насечки на костях. Но именно шумеры разработали формальную систему счисления. Их шестидесятиричная система стала той основой, на которой разрабатывались математические расчёты всех последующих цивилизаций.

В какой-то момент каждый малыш обязательно обращается к родителям с просьбой завести в доме собачку или кошечку. Но не всегда это возможно – не позволяют размеры квартиры, у мамы аллергия. А давайте посмотрим, что в психоэмоциональном развитии ребенка значат животные.

Человек – часть природы, владеющая разумом. Люди вышли из животного царства и вынуждены достигать гармоний с миром совершенно иными, чем животные, способами. Однако человек с древнейших времен использовал «инстинктивную адаптацию» животных: подражая их повадкам на охоте, в танцах, надевая на себя их шкуры, нося амулеты с их изображением.

Животные, таким образом, всегда были примером выживаемости и адаптации к окружающему, помогали древним выжить.

Отношение ребенка к животному имеет много сходного с отношением древних людей к животному. Ребенок не проявляет еще и следа того высокомерия, которое побуждает впоследствии взрослого культурного человека отделить резкой чертой собственную природу от всякого другого животного. Не задумываясь, ребенок предоставляет животному полную равноценность (вспомните «Рисунок семьи», где собака – полноправный и значимый ее член), в безудержности своих эмоций он чувствует себя, пожалуй, более родственным животному, чем кажущемуся ему загадочным и непонятным взрослому.

Животные очень близки детям, они с легкостью отождествляют себя с ними («Мама, а можно я буду твоей маленькой собачкой Дружок?»), это позволяет выстраивать собственную картину мира, несмотря на конкретность их мышления (вспомните Дашеньку-пантеру). Испытывая страх и тревожность по отношению к родителям и взрослым, дети могут переносить это отношение на животных, каждое из которых имеет свое символическое значение.

Кошка, например, издавна считается символом независимости, «гуляния сама по себе», свободы, таинственности. Собака, наоборот, – зависимости, преданности, открытости, простоты; волк – угрозы для жизни; баран символизирует силу, плодородие, упорство, упрямство, отцовство; лошадь – дружескую помощь и трудолюбие; птица – символ связи с духовным райским миром, символом надежды и свободного взлета, рыба – мудрость и спокойствие.

Сказочные герои-животные помогают ребенку упорядочить свою жизнь, разобраться в себе, окружающих, в добре и зле.

«То, что волнует ребенка в данный момент, он может проиграть в сказочном мире, освоив стоящую перед ним проблему, – пишет в книге «Как на самом деле любить детей» американский детский психолог Р. Кэмпбелл, – и выстроить доступную для его восприятия картину мира и способов решения трудностей, приписав определенные чувства героям сказок». Именно поэтому народная мудрость и детская натура сказочников, мультипликаторов знакомят детей с жизнью и ее проблемами через образы животных. Как любят дети книжки про животных, особенно с красивыми их изображениями! Курочки, петушки, соколы, зайцы, медвежата, коты и собаки связывают в восприятии ребенка реальный и сказочный мир, так как феи и волшебники, короли и принцессы – это придуманные герои, а зверей можно увидеть, потрогать.

Чтобы жить среди людей, ребенку надо научиться контролировать свои негативные эмоции, агрессивные импульсы. Играя с животными, дети нередко делают им больно, на что кошка или собака сразу же отвечают: уходят или кусают обидчика – это делает невозможным продолжение подобной агрессивной игры. Защитное поведение животного в сочетании с объяснениями взрослых о том, как надо обращаться с «братьями нашими меньшими», способствует развитию умения сопереживать, сочувствовать, сдерживаться, а через эту «переходную ступеньку» ребенку уже гораздо легче понять чувства других людей, налаживать с ними отношения.

Возможность поговорить, пожаловаться, поласкаться с домашними животными необходима детям, особенно когда взрослые уделяют им мало внимания. У замкнутых, робких, нерешительных детей кошка или собака часто заменяют друга: им доверяют тайны, печали и радости. Своим существованием рядом с ребенком животные сглаживают его одиночество, особенно когда родители заняты своей жизнью.

В отличие от статичной игрушки, животное дышит, бегает, активно играет, забирая часть тревог и напряжения у детей.

Автор совместно с психологом Рыжковой 3. Л. провели интересный эксперимент в одном из детских садов. На занятия в группу тревожных, агрессивных, конфликтных детей в течение месяца приносили кошку Пусю. Дети наблюдали за ее робостью и нерешительностью на первых занятиях, любопытством и активностью в дальнейшем, уверенностью, доверчивостью и привязанностью к ним на последних. Пуся своим поведением «обучила» детей способам налаживания контактов с людьми и помогла снять психо-эмоциональное напряжение. Моя обычная домашняя кошка сделала доброе дело: помогла детям понять, что они не одиноки, совсем не хуже других, многое могут, а, самое главное, свободны и независимы, имеют право «гулять сами по себе», но и нуждаются в поддержке друзей.

В гости к детям в садик дважды «заходил» и мой добрый большой и черный пес Блэк. Своим радостным дружелюбием, готовностью всегда поддерживать игру, открытостью и преданностью он завоевал дружбу детей. Его огромные размеры, сила и большие зубы нисколько не пугали их. У Блэка они научились быть открытыми, активно вести себя, доброжелательно относиться друг к другу.

Поэтому, решая, какого друга завести, ответьте на вопрос: а в чем больше нуждается ваш ребенок, какие у него проблемы: у кошки он научится независимости, уверенности в себе, мягкости и спокойствию, а у собаки умению контактировать, знакомиться, послушанию и доброжелательности, преданности и верности.

Очень интересно видеть, как иногда хозяева и животные чем-то похожи.

Человек выбирает определенный вид домашнего животного не случайно, а в соответствии с особенностями своего характера. Собак, например, предпочитают немцы, а кошек – англичане и американцы. Есть мнение, что собак держат активные, авторитарные, склонные к лидерству люди, а кошек спокойные, мягкие, снисходительные.

Медики считают, что присутствие в доме домашних животных «разряжает» напряженность, снижает стрессы, способствует нормализации давления, помогает выздоровлению после операций.

Теперь можно понять желание многих людей держать в доме животное, теперь можно понять и Малыша, страстно мечтающего иметь собаку, нужно и Дашеньке быстрее принести в дом котенка.

В европейской культуре есть три письменных источника, таких же важных для истории музыки, как берестяные грамоты — для истории древнерусской повседневности. Это первая запись музыки как таковая (Шумер), первый фрагмент мелодии (Угарит) и первое полностью дошедшее до нас музыкальное произведение (Греция).

Когда появилась музыка, сказать невозможно. Недавно археологи обошли пещеры, разрисованные еще палеолитическими граффити, и поняли, что предкам европейцев очень нравились места с хорошей акустикой — пещеры, где не постыдился бы выступить и симфонический оркестр, чаще украшали рисунками, чем «глухие» стены. Стало быть, вкус к хорошему звуку у человека появился раньше, чем цивилизация, раньше, чем гончарный круг, и даже раньше, чем идея построить дом.

Более того, идея слушать звуки которые издают другие люди, видимо, принадлежит к одним из самых древних изобретений человечества. Музыка в той или иной форме развилась независимо в человеческих популяциях всех континентов; есть своя и у австралийских аборигенов, и у североамериканских индейцев; до сих пор не опровергнуто предположение о том, что музыка существовала уже тогда, когда первые люди современного типа вышли из Африку и начали завоёвывать европейские и азиатские территории.

Первая запись музыки: гимн Липит-Иштар

Первый письменный источник с музыкальной нотацией, то есть с музыкой, записанной знаками — это клинописная табличка с записью гимна Липит-Иштару, правителю Шумера и Аккада. Табличку датировали 1950 годом до н.э., ей почти четыре тысячи лет. Историки решили, что на табличке — схема настройки музыкального инструмента (лиры) и ритм. В 2000 году коллектив Ensemble De Organographia записал возможное звучание гимна Липит-Иштар:

Первый обрывок мелодии: хурритские гимны

Первый письменный источник с записью мелодии датируется пятьюстами годами позднее шумерского гимна: это знаменитый клинописный текст с 29 глиняных табличек, найденных на территории современной Сирии при раскопках древнего города Угарита. На табличках были выведены тексты хурритских гимнов — обрядовых песен с обращениями к богам — и запись мелодии, их сопровождавшей. Возраст угаритских табличек оценивается почти в 3,5 тысячи лет.

О том, как мелодия звучала, учёные спорят до сих пор, сходясь только на том, что жители Угарита пользовались системой из семи нот (диатоникой). Вот одна из версий:

Текст гимна можно перевести так:

С тех пор, как я возлюбил богиню, она возлюбила меня в своём сердце,

Моя жертва полностью искупит мои грехи

Кунжутное масло, что я подношу с трепетом…

Бесплодные принесут потомство

Семя прорастёт

Жена принесёт детей для мужа

Пусть та, у которой не было детей, понесёт.

Вот одна из версий в исполнении реконструктора древних инструментов и музыки Майкла Леви (Michael Levi).

Первая полная мелодия: эпитафия Сейкилоса
Третий важный письменный памятник, который рассказывает о древней музыке — уже античная запись, известная как «Эпитафия Сейкилоса» (Epitaph of Seikilos). В отличие от хурритского гимна, от которого остался только фрагмент (28 из 29 табличек сохранились слишком плохо, чтобы их можно было полностью расшифровать). К тому же, в отличие от хурритской клинописи на мало исследованном угаритском языке, греческая эпитафия и её мелодия записана с помощью хорошо знакомого учёным греческого алфавита и не допускает нескольких интерпретаций.

Буквы, означающие ноты, были выбиты 2000 лет назад на мраморе стелы, украшавшей место захоронения. Сопроводительный текст отличался краткостью: «Я есмь портрет в камне. Я помещён сюда Сейкилосом, и останусь здесь навсегда, как символ неувядаемой памяти». Слова самой эпитафии можно перевести так:

Пока живёшь, ликуй,

Не чувствуй никаких страданий.

Жизнь коротка,

И время берёт своё.

Считается, что и текст, и мелодия не были написаны как эпитафия; на самом деле призыв веселиться — это фрагмент древнегреческой застольной песни, или сколикона. Современник может усмотреть иронию в том, чтобы помещать на надгробие песню, которую поют на пиру.

Поскольку прочесть и сыграть эпитафию Сейкилоса оказалось легко, её играют уже больше сотни лет; тело нашли в 1883 году, и почти сразу попробовали дать голос музыке, которая не звучала уже две тысячи двести лет. Одна из версий:

Голос безмолвия: говорящая мумия
Иногда для того, чтобы воспроизвести звуки далёкого прошлого, учёным не приходится опираться на письменные источники. В прошлом году антропологи реконструировали структуру голосовых связок и голос человека, больше пяти тысяч лет погибшего в окрестностях Тироля — знаменитого «ледяного человека» Этци.

Этци — самая старая европейская мумия; тело мужчины, 5800 лет пролежавшее в альпийском снегу, обнаружили в 1991 году. Обстоятельства его смерти до сих пор спорны — не то Этци был убит, не то просто замёрз. Перед смертью Этци обхватил шею рукой, что затруднило доступ исследователей к его горлу, но в конце концов им удалось получить томограммы речевого тракта мумии и на их основе создать компьютерную модель.

Заставив связки и виртуальную гортань колебаться на разные лады, учёные воссоздали голос человека каменного века. Пока он произносит только итальянские гласные, но позднее учёные обещают смоделировать и звучание согласных. Судя по реконструкции, голос у Этци был низкий и густой.

Александр Привалов

Психолог Питер Грей приводит неопровержимые доказательства того, что играть в детстве гораздо важнее, чем ходить в школу.

Я рос в пятидесятые. В те времена дети получали образование двух видов: во‑первых, школьное, а во-вторых, как я говорю, охотничье-собирательское. Каждый день после школы мы выходили на улицу поиграть с соседскими детьми и возвращались обычно затемно. Мы играли все выходные и лето напролет. Мы успевали что-нибудь поисследовать, поскучать, самостоятельно найти себе занятие, попасть в истории и из них выпутаться, повитать в облаках, найти новые увлечения, а также прочитать комиксы и прочие книги, которые нам хотелось, а не только те, что нам задали.

Вот уже больше 50 лет взрослые шаг за шагом лишают детей возможности играть. В своей книге «Дети за игрой: американская история» Говард Чудакофф назвал первую половину XX века золотым веком детских игр: к 1900 году исчезла острая необходимость в детском труде, и у детей появилось много свободного времени. Но начиная с 1960-х взрослые принялись урезать эту свободу, постепенно увеличивая время, которое дети вынуждены проводить за школьными занятиями, и, что еще важнее, все меньше и меньше позволяя им играть самим по себе, даже когда они не в школе и не делают уроки. Место дворовых игр стали занимать спортивные занятия, место хобби — внешкольные кружки, которые ведут взрослые. Страх заставляет родителей все реже и реже выпускать детей на улицу одних.

По времени закат детских игр совпадает с началом роста числа детских психических расстройств. И это нельзя объяснить тем, что мы стали диагностировать больше заболеваний. Скажем, на протяжении всего этого времени американским школьникам регулярно раздают клинические опросники, выявляющие тревожные состояния и депрессию, и они не меняются. Из этих опросников следует, что доля детей, страдающих тем, что теперь называют тревожным расстройством и глубокой депрессией, сегодня в 5−8 раз выше, чем в 1950-е. За тот же период процент самоубийств среди молодых людей от 15 до 24 лет увеличился больше чем в два раза, а среди детей до 15 лет — учетверился. Нормативные опросники, которые студентам колледжей раздают с конца 1970-х, показывают, что молодежь становится все меньше склонна к эмпатии и все больше — к нарциссизму.

Дети всех млекопитающих играют. Почему? Зачем они тратят энергию, рискуют жизнью и здоровьем, вместо того чтобы набираться сил, спрятавшись в какой-нибудь норе? Впервые с эволюционной точки зрения на этот вопрос попытался ответить немецкий философ и натуралист Карл Гроос. В 1898 году в книге «Игра животных» он предположил, что игра возникла в результате естественного отбора — как способ научиться навыкам, необходимым для выживания и размножения.

Теория игры Грооса объясняет, почему молодые животные играют больше, чем взрослые (им еще надо многому научиться), и почему чем меньше выживание животного зависит от инстинктов и чем больше — от навыков, тем чаще оно играет. В значительной степени предсказать, во что животное будет играть в детстве, можно исходя из того, какие умения ему понадобятся для выживания и размножения: львята бегают друг за другом или крадутся за партнером, чтобы потом неожиданно на него наброситься, а жеребята зебры учатся убегать и обманывать ожидания противника.

Следующей книгой Грооса стала «Игра человека» (1901 год), в которой его гипотеза распространялась на людей. Люди играют больше всех остальных животных. Человеческие дети, в отличие от детенышей других видов, должны выучиться множеству вещей, связанных с культурой, в которой им предстоит жить. Поэтому, благодаря естественному отбору, дети играют не только в то, что нужно уметь вообще всем людям (скажем, ходить на двух ногах или бегать), но и навыкам, необходимым представителям именно их культуры (например, стрелять, пускать стрелы или пасти скот).

Основываясь на работах Грооса, я опросил десять антропологов, которые в общей сложности изучили семь различных охотничье-собирательских культур на трех континентах. Выяснилось, что у охотников и собирателей нет ничего похожего на школу — они считают, что дети учатся, наблюдая, исследуя и играя. Отвечая на мой вопрос «Сколько времени в изученном вами обществе дети проводят за игрой?», антропологи в один голос ответили: практически все время, когда не спят, начиная примерно с четырех лет (с этого возраста их считают достаточно ответственными, чтобы оставаться без взрослых) и заканчивая 15−19 годами (когда они по собственной воле начинают брать на себя какие-то взрослые обязанности).

Мальчики играют в выслеживание и охоту. Вместе с девочками они играют в поиск и выкапывание съедобных корешков, в лазанье по деревьям, приготовление еды, строительство хижин, долбленных каноэ и прочих вещей, значимых для их культур. Играя, они спорят и обсуждают проблемы — в том числе те, о которых услышали от взрослых. Они делают музыкальные инструменты и играют на них, танцуют традиционные танцы и поют традиционные песни — а иногда, отталкиваясь от традиции, придумывают что-то свое. Маленькие дети играют с опасными вещами, например с ножом или огнем, потому что «как же они иначе научатся ими пользоваться?». Все это и многое другое они делают не потому, что кто-то из взрослых их к этому подталкивает, им просто весело в это играть.

Игра является лучшим способом приобретения социальных навыков. Причина — в ее добровольности. Игроки всегда могут выйти из игры — и делают это, если им не нравится играть. Поэтому целью каждого, кто хочет продолжить игру, является удовлетворение не только своих, но и чужих потребностей и желаний. Чтобы получать от социальной игры удовольствие, человек должен быть настойчивым, но не слишком авторитарным. И надо сказать, это касается и социальной жизни в целом.

Понаблюдайте за любой группой играющих детей. Вы увидите, что они постоянно договариваются и ищут компромиссы. Дошкольники, играющие в «семью», большую часть времени решают, кто будет мамой, кто ребенком, кто что может взять и каким образом будет строиться драматургия. Или возьмите разновозрастную компанию, играющую во дворе в бейсбол. Правила устанавливают дети, а не внешняя власть — тренеры или арбитры. Игроки должны сами разбиться на команды, решить, что честно, а что нет, и взаимодействовать с командой противника. Всем важнее продолжить игру и получить от нее удовольствие, чем выиграть.

Я не хочу чрезмерно идеализировать детей. Среди них встречаются хулиганы. Но антропологи говорят о практически полном отсутствии хулиганства и доминирующего поведения среди охотников и собирателей. У них нет вождей, нет иерархии власти. Они вынуждены всем делиться и постоянно взаимодействовать друг с другом, потому что это необходимо для выживания.

Ученые, которые занимаются играми животных, утверждают, что одна из главных целей игры — научиться эмоционально и физически справляться с опасностями. Молодые млекопитающие во время игры снова и снова ставят себя в умеренно опасные и не слишком страшные ситуации. Детеныши одних видов неуклюже подпрыгивают, усложняя себе приземление, детеныши других бегают по краю обрыва, на опасной высоте перескакивают с ветки на ветку или борются друг с другом, по очереди оказываясь в уязвимой позиции.

Человеческие дети, предоставленные сами себе, делают то же самое. Они постепенно, шаг за шагом, подходят к самому сильному страху, который могут выдержать. Делать это ребенок может только сам, его ни в коем случае нельзя заставлять или подстрекать — вынуждать человека переживать страх, к которому он не готов, жестоко. Но именно так поступают учителя физкультуры, когда требуют, чтобы все дети в классе забирались по канату к потолку или прыгали через козла. При такой постановке задачи единственным результатом может быть паника или чувство стыда, которые лишь уменьшают способность справляться со страхом.

Кроме того, играя, дети испытывают злость. Вызвать ее может случайный или намеренный толчок, дразнилка или собственная неспособность настоять на своем. Но дети, которые хотят продолжить игру, знают, что злость можно контролировать, что ее нужно не выпускать наружу, а конструктивно использовать для защиты своих интересов. По некоторым свидетельствам, молодые животные других видов тоже учатся регулировать злость и агрессию с помощью социальной игры.

В школе взрослые несут за детей ответственность, принимают за них решения и разбираются с их проблемами. В игре дети делают это сами. Для ребенка игра — это опыт взрослости: так они учатся контролировать свое поведение и нести за себя ответственность. Лишая детей игр, мы формируем зависимых людей и людей с комплексом жертвы, живущих с ощущением, что кто-то облеченный властью должен говорить им, что делать.

В одном из экспериментов детенышам обезьян позволяли участвовать в любых социальных взаимодействиях, кроме игр. В результате они превращались в эмоционально искалеченных взрослых. Оказавшись в не очень опасной, но незнакомой среде, они в ужасе замирали, не в силах преодолеть страх, чтобы осмотреться. Столкнувшись с незнакомым животным своего вида, они либо сжимались от страха, либо нападали, либо делали и то, и другое — даже если в этом не было никакого практического смысла.

В отличие от подопытных обезьян, современные дети пока что играют друг с другом, но уже меньше, чем люди, которые росли 60 лет назад, и несопоставимо меньше, чем дети в обществах охотников и собирателей. Думаю, мы уже можем видеть результаты. И они говорят нам о том, что может быть пора что-то изменить?

Перевод Ирины Калитеевской

Человек, бесспорно, существо разумное, но это утверждение не всегда применимо по отношению к каждому отдельному представителю человечества. Печально, но в эпоху развитых технологий и высоких научных достижений по-прежнему встречаются индивидуумы, чьи интеллектуальные способности и уровень культуры оставляют желать лучшего.

Какими главными качествами должен обладать современный человек?

Итак, каким же набором качеств должен обладать человек, чтобы его можно было назвать достойным членом высокоразвитого общества? Как показывают психологические исследования, каждый из нас на подсознательном уровне уже знает, что должно наполнять современного психически здорового человека. Но есть и общепризнанные черты характера, которые нуждаются в выработки. На первом месте среди них — стремление к развитию. В условиях старого мира приоритетной задачей человека было выживание. Сегодня же условия жизни большинства значительно улучшились и появилось время для духовного развития и самосовершенствования. Здоровое желание стать лучше (умнее, сильнее, красивее, талантливее, добрее) побуждает к преодолению негативных черт и развитию позитивных качеств.

Гуманность — черта, которую также нужно в себе культивировать. Участие в благотворительных акциях, активная помощь нуждающимся, альтруистические поступки развивают человечность и делают мир добрее. Еще один способ тренировки гуманности — помощь обычным людям, например, упавшему на улице, потерявшему что-то и т. д.

Еще одно важное качество, дефицит которого часто приводит к конфликтам и агрессии, – толерантность. Толерантность – терпимое отношение к личности другого человека, к его мнению, действиям, его инаковости. Все мы разные и смотрим на мир по-своему, но это не должно быть препятствием к мирному сосуществованию. Научитесь принимать людей такими, какими они есть и перестаньте навязать им свое мнение. И очень скоро вы заметите, насколько проще и лучше стала ваша жизнь.

Какими качествами должен обладать культурный человек?

В течение тысячелетий наше общество прошло через большие преобразования. Постепенно люди придумывали новые средства самосовершенствования и регулировки отношений между собой — конструктивные стили взаимодействия, адекватные методы решения конфликтных ситуаций, мораль, нравственность, человеческие и юридические законы. Все это и является культурой общества.

Что касается, отдельно взятой личности, то культурным можно назвать человека, который:

• умеет быть благодарным
  
• ответственным за свои поступки
  
• образован
  
• уважает других
  
• доброжелателен
  
• вежлив
  
• принимает мнение других, даже отличное от своего
  
• тактичен
  
• воспитан
  
• инициативен
  

Культурный человек соблюдает нормы общества, коллектива, семьи. Он всегда знает меру в своих высказываниях и поступках. Кроме того, он пытается привнести вклад в развитие общества. Культурный человек всегда ведет себя естественно, не пытается заискивающе вести себя с другими. Лицемерие и злой сарказм не присутствуют в его манере общения. Он выстраивает свою систему ценностей, которая не идет наперекор с его собственной моралью и принципами других.

Таким образом, культурным можно назвать индивидуума, который сумел совместить в себе положительные качества и доброе отношение к окружающим. Конечно, набор приведенных выше черт является далеко не полным, ведь понятие культуры очень широкое. Но с уверенностью можно сказать, что человека, обладающего хотя бы половиной качеств из этого списка, можно назвать достойным представителем современного высокоразвитого общества.

А каковы на ваш взгляд, характеристики современного культурного человека?

Итак, жизнь — самая большая ценность, какой обладает человек. Если сравните жизнь с драгоценным дворцом со многими залами, которые тянутся бесконечными анфиладами, которые все щедро разнообразны и все не похожи друг на друга, то самый большой зал в этом дворце, настоящий «тронный зал», — это зал, в котором царствует искусство.

Это зал удивительных волшебств. И первое волшебство, которое он совершает, происходит не только с самим обладателем дворца, но и со всеми в него приглашенными на торжество.

Это зал бесконечных празднеств, которые делают всю жизнь человека интереснее, торжественнее, веселее, значительнее... Я не знаю, какими эпитетами еще выразить свой восторг перед искусством, перед его произведениями, перед той ролью, которую оно играет в жизни человечества. И самая большая ценность, которой награждает человека искусство, — это ценность доброты. Награжденный даром понимать искусство, человек становится нравственно лучше, а следовательно, и счастливее. Да, счастливее! Ибо, награжденный через искусство даром доброго понимания мира, окружающих его людей, прошлого и далекого, человек легче дружит с другими людьми, с другими культурами, с другими национальностями, ему легче жить.

Е. А. Маймин в своей книге для учащихся старших классов «Искусство мыслит образами» пишет: «Открытия, которые мы делаем с помощью искусства, не только живые и впечатляющие, но и добрые открытия. Знание действительности, приходящее через искусство, есть знание, согретое человеческим чувством, сочувствием. Это свойство искусства и делает его общественным явлением неизмеримого нравственного значения. Гоголь писал о театре: „Это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра“. Источником доброго является всякое подлинное искусство. Оно в самой основе своей нравственно именно потому, что вызывает в читателе, в зрителе — во всяком, кто его воспринимает, — сопереживание и сочувствие к людям, ко всему человечеству.

Лев Толстой говорил об „объединяющем начале“ искусства и придавал этому его качеству первостепенное значение. Благодаря своей образной форме искусство наилучшим способом приобщает человека к человечеству: заставляет с большим вниманием и пониманием относиться к чужой боли, к чужой радости. Оно делает эту чужую боль и радость в значительной мере своими... Искусство в самом глубоком смысле этого слова человечно. Оно идет от человека и ведет к человеку — к самому живому, доброму, к самому лучшему в нем. Оно служит единению человеческих душ». Хорошо, очень хорошо сказано! И ряд мыслей здесь звучат как прекрасные афоризмы.

А зло в человеке всегда связано с непониманием другого человека, с мучительным чувством зависти, с еще более мучительным чувством недоброжелательности, с недовольством своим положением в обществе, с вечной, съедающей человека злобой, разочарованием в жизни. Злой человек казнит себя своею злобою. Он погружает в тьму прежде всего самого себя.

Искусство освещает и одновременно освящает жизнь человека. И снова повторяю: оно делает его добрее, а следовательно, счастливее.

Но понимать произведения искусства далеко не просто. Этому надо учиться — учиться долго, всю жизнь. Ибо остановки в расширении своего понимания искусства не может быть. Может быть только отступление назад — в тьму непонимания. Ведь искусство сталкивает нас все время с новыми и новыми явлениями, и в этом громадная щедрость искусства. Открылись нам во дворце одни двери, за ними черед открытия другим.

Как же научиться понимать искусство? Как совершенствовать в себе это понимание? Какими качествами нужно для этого обладать?

Я не берусь давать рецепты. Я ничего не хочу утверждать категорически. Но то качество, которое мне все же представляется наиболее важным в настоящем понимании искусства, — это искренность, честность, открытость к восприятию искусства.

Пониманию искусства следует учиться прежде всего у самого себя — у своей искренности.

Я никогда не замечал, чтобы вкус передавался по наследству.

Вкус, я думаю, не входит в число свойств, которые передаются генами. Хотя семья воспитывает вкус и от семьи, ее интеллигентности многое зависит.

Не следует подходить к произведению искусства предвзято, исходя из устоявшегося «мнения», из моды, из взглядов своих друзей или отталкиваясь от взглядов недругов. С произведением искусства надо уметь оставаться «один на один».

Если в своем понимании произведений искусства вы станете следовать моде, мнению других, стремлению казаться изысканным и «утонченным», вы заглушите в себе радость, которую дает жизнь искусству, а искусство — жизни.

Притворившись понимающим то, чего вы не понимаете, вы обманули не других, а самого себя. Вы пытаетесь убедить и самого себя, что что-то поняли, а радость, которую дает искусство, — непосредственна, как и всякая радость.

Нравится — так и говорите себе и другим, что нравится. Только не навязывайте своего понимания или, еще того хуже, непонимания другим. Не считайте, что вы обладаете абсолютным вкусом, как и абсолютным знанием. Первое невозможно в искусстве, второе невозможно в науке. Уважайте в себе и в других свое отношение к искусству и помните мудрое правило: о вкусах не спорят.

Значит ли это, что надо полностью замкнуться в себе и удовлетвориться собой, своим отношением к тем или иным произведениям искусства? «Мне это нравится, а это не нравится» — и на этом точка. Ни в коем случае!

В своем отношении к произведениям искусства не следует быть успокоенным, следует стремиться к тому, чтобы понять то, чего не понимаешь, и углубить свое понимание того, что уже частично понял. А понимание произведения искусства всегда неполное. Ибо настоящее произведение искусства «неистощимо» в своих богатствах.

Не следует, как я уже сказал, исходить из мнения других, но к мнению других надо прислушиваться, считаться с ним. Если это мнение других о произведении искусства отрицательное, оно по большей части не очень интересно. Интереснее другое: если многими высказывается положительный взгляд. Если какого-то художника, какую-то художественную школу понимают тысячи, то было бы самонадеянным утверждать, что все ошибаются, а правы только вы.

Конечно, о вкусах не спорят, но вкус развивают — в себе и в других. Можно стремиться понять то, что понимают другие, особенно если этих других много. Не могут же многие и многие быть просто обманщиками, если они утверждают, что что-то им нравится, если живописец или композитор, поэт или скульптор пользуются огромным и даже мировым признанием. Впрочем, бывают моды и бывают ничем не оправданные непризнания нового или чужого, зараженности даже ненавистью к «чужому», к слишком сложному и т. д.

Весь вопрос только в том, что нельзя понять сразу сложное, не поняв ранее более простое. Во всяком понимании — научном или художественном — нельзя перескакивать через ступени. К пониманию классической музыки надо быть подготовленным знанием основ музыкального искусства. То же в живописи или в поэзии. Нельзя овладеть высшей математикой, не зная элементарной.

Искренность в отношении к искусству — это первое условие его понимания, но первое условие — еще не все. Для понимания искусства нужны еще знания. Фактические сведения по истории искусства, по истории памятника и биографические сведения о его создателе помогают эстетическому восприятию искусства, оставляя его свободным. Они не принуждают читателя, зрителя или слушателя к какой-то определенной оценке или определенному отношению к произведению искусства, но, как бы «комментируя» его, облегчают понимание.

Фактические сведения нужны прежде всего для того, чтобы восприятие произведения искусства совершалось в исторической перспективе, было пронизано историзмом, ибо эстетическое отношение к памятнику всегда и историческое. Если перед нами памятник современный, то и современность есть определенный момент в истории, и мы должны знать, что памятник создан в наши дни. Если мы знаем, что памятник создан в Древнем Египте, это создает к нему историческое отношение, помогает его восприятию. А для более острого восприятия древнеегипетского искусства потребуется знание еще и того, в какую эпоху истории Древнего Египта создан тот или иной памятник.

Знания раскрывают нам двери, но войти в них мы должны сами. И особенно хочется подчеркнуть значение деталей. Иногда мелочь позволяет нам проникнуть в главное. Как важно знать, для чего писалась или рисовалась та или иная вещь!

Как-то в Эрмитаже была выставка работавшего в России в конце XVIII —начале XIX века декоратора и строителя садов Павловска Пьетро Гонзаго. Его рисунки — главным образом на архитектурные сюжеты — поразительны по красоте построения перспективы. Он даже щеголяет своим мастерством, подчеркивая все линии, горизонтальные в натуре, но в рисунках сходящиеся на горизонте — как это и полагается при построении перспективы. Сколько у него этих горизонтальных в натуре линий! Карнизы, крыши.

И всюду горизонтальные линии сделаны чуть жирнее, чем следует, а некоторые линии выходят за пределы «необходимости», за пределы тех, что в натуре.

Но вот еще одна удивительная вещь: точка зрения на все эти чудные перспективы у Гонзаго всегда выбрана как бы снизу. Почему? Ведь зритель-то держит рисунок прямо перед собой. Да потому, что это все эскизы театрального декоратора, рисунки декоратора, а в театре зрительный зал (во всяком случае, места для наиболее «важных» посетителей) внизу и Гонзаго рассчитывает свои композиции на зрителя, сидящего в партере.

Это надо знать.

Всегда, чтобы понимать произведения искусства, надо знать условия творчества, цели творчества, личность художника и эпоху. Искусство нельзя поймать голыми руками. Зритель, слушатель, читатели должны быть «вооружены» — вооружены знаниями, сведениями. Вот почему такое большое значение имеют вступительные статьи, комментарии и вообще работы по искусству, литературе, музыке.

Оружие знания — мирное оружие.

Если до конца понять народное искусство и не смотреть на него как на «примитивное», то оно может служить исходной точкой для понимания всякого искусства — как некоей радости, самостоятельной ценности, независимости от различных, мешающих восприятию искусства требований (вроде требования безусловной «похожести» в первую очередь). Народное творчество учит понимать условность искусства.

Почему это так? Почему все-таки именно народное искусство служит этим исходным и наилучшим учителем? Потому, что в народном искусстве воплотился опыт тысячелетий. Деление людей на «культурных» и «некультурных» часто вызвано крайним самомнением и собственной переоценкой «горожан». Крестьяне имеют свою сложную культуру, которая выражается не только в изумительном фольклоре (сравните хотя бы глубокую по своему содержанию традиционную русскую крестьянскую песню), не только в народном искусстве и народном деревянном зодчестве на севере, но и в сложном быте, сложных крестьянских правилах вежливости, прекрасном русском свадебном обряде, обряде приема гостей, общей семейной крестьянской трапезе, сложных трудовых обычаях и трудовых празднествах. Обычаи создаются не зря. Они тоже результат многовекового отбора по их целесообразности, а искусство народа — отбора по красоте. Это не значит, что традиционные формы всегда наилучшие и всегда нужно им следовать. Надо стремиться к новому, к художественным открытиям (традиционные формы тоже были в свое время открытиями), но новое должно создаваться с учетом прежнего, традиционного, как итог, а не как отмена старого и накопленного.

* * *

Народное искусство многое дает для понимания скульптуры. Чувство материала, его весомости, плотности, красоты формы отчетливо видны в деревянной деревенской посуде: в резных деревянных солоницах, в деревянных ковшах-скопарях, которые ставились на праздничный деревенский стол. И. Я. Богуславская пишет в своей книге «Северные сокровища» о ковшах-скопарях и солоницах, делавшихся в форме утицы: «Образ плывущей, величаво-спокойной, горделивой птицы украшал стол, овевал застолье поэзией народных преданий. Многими поколениями мастеров создавалась совершенная форма этих предметов, совместившая скульптурный пластический образ с удобной вместительной чашей. Плавные очертания, волнообразные линии силуэта словно вобрали в себя медленный ритм движения воды. Так, реальный прообраз одухотворил бытовую вещь, придал убедительную выразительность условной форме. Еще в древности она утвердилась как национальный тип русской посуды».

Форма народных произведений искусства — это форма, художественно отточенная временем. Такой же отточенностью обладают и коньки на крышах деревенских северных изб. Недаром этих «коней» сделал символом одного из своих замечательных произведений советский писатель, наш современник, Федор Абрамов («Кони»).

Что такое эти «кони»? На крыши деревенских изб, чтобы придавить концы кровельных досок, придать им устойчивость, клалось огромное тяжелое бревно. Бревно это имело одним из концов целый комель, из которого топором высекалась голова и могучая грудь коня. Конь этот выступал над фронтоном и был как бы символом семейной жизни в избе. И какой чудесной формой обладал этот конь! В нем одновременно ощущалась мощь материала, из которого он сделан, — многолетнего, медленно растущего дерева, и величие коня, его власти не только над домом, но и над окружающим пространством. Знаменитый английский скульптор Генри Мур словно учился своей пластической силе у этих русских коней. Г. Мур рассекал свои могучие полулежащие фигуры на части. Зачем? Этим он подчеркивал их монументальность, их силу, их тяжесть. И то же происходило с деревянными конями северных русских изб. В бревне образовывались глубокие трещины. Трещины бывали еще и до того, как к бревну прикоснется топор, но это не смущало северных скульпторов. Они привыкли к этому «рассечению материала». Ибо без трещин не обходились и бревна изб, и деревянная скульптура балясин. Так народная скульптура учит понимать сложнейшие эстетические принципы современной скульптуры.

Народное искусство не только учит, но и является основой многих современных художественных произведений.

В ранний период своего творчества Марк Шагал шел от народного искусства Белоруссии: от его красочных принципов и приемов композиции, от жизнерадостного содержания этих композиций, в которых радость выражается в полете человека, домики кажутся игрушками и мечта соединяется с действительностью. В его яркой и пестрой живописи преобладают любимые народом цветовые оттенки красного, ярко-голубого, а кони и коровы смотрят на зрителя грустными человеческими глазами. Даже долгая жизнь на Западе не смогла оторвать его искусства от этих народных белорусских истоков.

Пониманию многих сложнейших произведений живописи и скульптуры учат глиняные игрушки Вятки или северная плотницкая деревянная игрушка.

Знаменитый французский архитектор Корбюзье многие из своих архитектурных приемов, по собственному признанию, заимствовал в формах народной архитектуры города Охрида: в частности, именно оттуда он почерпнул приемы независимой постановки этажей. Верхний этаж поставлен чуть боком к нижнему, чтобы из его окон открывался отличный вид на улицу, горы или озеро.

Иногда точка зрения, с которой подходят к произведению искусства, бывает явно недостаточна. Вот обычная «недостаточность»: портрет рассматривают только так: «похож» он или не «похож» на оригинал. Если не похож — это вообще не портрет, хотя это, может быть, прекрасное произведение искусства. А если просто «похож»? Достаточно ли этого? Ведь искать похожести лучше всего в художественной фотографии. Тут не только похожесть, но и документ: все морщинки и прыщики на месте.

Что же нужно в портрете, чтобы он был произведением искусства, кроме простой похожести? Во-первых, сама похожесть может быть разной глубины проникновения в духовную суть человека. Это знают и хорошие фотографы, стремящиеся ухватить подходящий момент для съемки, чтобы не было в лице напряженности, связанной обычно с ожиданием съемки, чтобы выражение лица было характерное, чтобы положение тела было свободным и индивидуальным, свойственным данному человеку. От такой «внутренней похожести» многое зависит в том, чтобы портрет или фотография стали произведениями искусства. Но дело еще и в другой красоте: в красоте цвета, линий, композиции. Если вы привыкли отождествлять красоту портрета с красотой того, кто изображен на нем, и думаете, что не может быть особой, живописной или графической красоты портрета, независимости от красоты изображаемого лица, — вы еще не можете понимать портретной живописи.

То, что было сказано о портретной живописи, еще в большей мере относится к пейзажной. Это тоже «портреты», только портреты природы. И здесь нужна похожесть, но в еще большей мере нужна красота живописи, умение понять и отобразить «душу» данного места, «гений местности». Но можно живописцу изображать природу и с сильными «поправками» — не ту, что есть, но ту, которую хочется изобразить по тем или иным серьезным основаниям. Впрочем, если художник ставит себе целью не просто создать картину, а изобразить определенное место в природе или в городе, дает на своей картине определенные признаки определенного же места, — отсутствие сходства становится крупным недостатком.

Ну, а если художник поставил себе целью изобразить не просто пейзаж, а только краски весны: молодую зелень березы, цвет березовой коры, весенний цвет неба — и все это расположил произвольно — так, чтобы красота этих весенних красок выявилась с наибольшей полнотой? Надо терпимо отнестись и к такому опыту и не предъявлять художнику тех требований, которые он не стремился удовлетворить.

Ну, а если пойдем дальше и представим себе художника, который будет стремиться выразить что-то свое только путем сочетания красок, композицией или линиями, не стремясь к похожести на что-либо вообще? Просто выразить какое-то настроение, какое-то свое понимание мира? Прежде чем отмахнуться от такого рода опытов, необходимо внимательно подумать. Не все, чего мы не понимаем с первого взгляда, нуждается в том, чтобы мы его отметали, отвергали. Слишком много мы могли бы наделать ошибок. Ведь и серьезную, классическую музыку нельзя понять, не занимаясь музыкой.

Чтобы понимать серьезную живопись, надо учиться.