Рассматривая восхитительные творения художницы-самоучки из Москвы Ани Абакумовой, создающей уникальные картины в стиле стринг-арт, не красками, а обычными нитями, так и хочется воскликнуть: поистине мир современного искусства великолепен, непредсказуем и фантастичен. Из искусно переплетенных обычных разноцветных нитей мастерица создает знакомые всем любителям искусства арт-картины, в которые заложены математические формулы, расчеты и кропотливый ювелирный труд.

Хотелось бы отметить, что данный прием в этой технике является авторским. В его основу, как говорилось выше, заложен математический расчёт, который и разработал муж Ани - Андрей, выпускник МФТИ. Он на компьютере рассчитывает направление и цвет каждой нити. Благодаря их наложению и получаются узнаваемые изображения. Основную же и самую кропотливую часть работы выполняет Ани: в течение двух-трех недель наматывает нити вокруг гвоздей, расположенных по краям фанерного круга.

Придуманный уникальный прием молодыми супругами позволяет с поразительной точностью воспроизводить фрагменты различных шедевров мировой живописи. В "ниточной технике" Абакумовы работают совсем недавно и пока только воспроизводят портретную живопись мастеров эпохи Возрождения, а также прерафаэлитов – английских художников второй половины XIX столетия. Но в их творческих планах – обращение и к отечественной живописи, в частности к работам передвижников.

По заверению Андрея, расчеты для "ниточной техники" по воспроизводству пейзажной живописи у него почти готовы, и они с женой практически готовы запустить их в дело. А там и другие жанры изобразительного искусства на подходе.

Ну а пока об их уникальных работах уже давно говорят и пишут «Мировые новости», с успехом проходят выставки в Москве, Европе, Канаде, США.

Давая интервью Ани Абакумова рассказывает, что более пяти лет тому назад их с мужем, поразили работы одного греческого художника, выполненные в "ниточной технике", который в своей работе использовал только чёрную нить. Тогда супруги задались целью создать цветные работы, что было намного сложнее, но интереснее. Соответственно понадобились сложнейшие математические расчеты и вычисления, чем и занялся Андрей. Получилось не сразу, но уже в 2017 году разработанный программистом алгоритм был запущен в творческий процесс. И как результат-первый портрет.

Сейчас в среднем на создание одной картины уходит около месяца. Хотелось бы также отметить, что по размерам это довольно внушительные работы - диаметром до 70 сантиметров и больше. И, чтобы их рассмотреть, нужно отойти на немалое расстояние.

А еще Ани говорит: "В наших работах столкновение эпох – далёкой, когда рисовали исключительно красками, и современной, технологической, где искусственный интеллект уже выше человеческого. Мы неслучайно увлеклись творчеством прерафаэлитов. На их портретах не просто красота женского лица, а всегда какая-то эмоция: грусть, радость, ностальгия, тщеславие. Эти картины эмоционально наполнены, оттого прорисовывать их нитками вдвойне интереснее".

При этом Абакумова непрофессиональный художник, она преподает французский язык в Высшей школе экономики.

Хизер Руни (Heather Rooney), студентка колледжа, с помощью цветных карандашей рисует потрясающие портреты, которые на первый взгляд невозможно отличить от фотографий. Перед вами коллекция рисунков художницы, а также последовательность действий, которые она выполняет, создавая свои шедевры.

Любимый жанр молодой художницы – это портреты. Чаще всего она рисует звезд кино, эстрады и других известных личностей.

Нужно отметить, что Хизер воспроизводит лица по памяти, а не копирует с фотографий.

Работы Хизер Руни можно обнаружить на многих художественных сайтах. Также у художницы есть обширная галерея рисунков, которые она не демонстрирует публике. Работу над каждой новой картиной Хизер начинает простым карандашом, а потом раскрашивает изображение цветными карандашами.

На один рисунок она тратит порядка двух часов – очень мало для того объема работы, который выполняется.

Хизер нигде не училась рисовать, а прекрасные фотографически точные рисунки – проявление уникального таланта девушки.

«Одеться шиворот-навыворот, встать как вкопанному да перемывать косточки всем встречным и поперечным» — картина странноватая, но понятная. А вот лет 500 назад всё это выглядело иначе: гораздо страшнее. Если разобраться, какие насильственные практики стояли за обыденными сегодня фразеологизмами, ваша речь никогда не будет прежней.

Узнать всю подноготную

Забавно, но раньше услышать подлинную правду далеко не всегда означало услышать истинную правду, хотя и выбивалась эта правда довольно жестко, причем в прямом смысле слова «выбивалась».

Добывалась она с помощью специальных плетей — «линников» (от которых и пошло слово «подлинный»). Ими щедро избивали до крови, пока жертва не сознается во всём, что от нее хотят услышать. Если же плетьми так и не удалось выбить нужное признание, и подозреваемый оказывался слишком настойчивым в молчании, его отправляли на следующий уровень боли.

«Не говоришь правды подлинной? Скажешь подноготную!» — говорили палачи жертвам, стойко продержавшимся на допросах, после чего переходили к самой мучительной пытке: под ногти ног и рук жертвы медленно загоняли длинные гвозди или иглы.

Пока гвозди разрывали кожу под ногтями, несчастный мог наговорить что угодно, просто чтобы остановить дикую боль. Поэтому далеко не всегда сказанное им в итоге оказывалось правдой.

Мальчик для битья

Стать без вины виноватым, этаким мальчиком для битья, мало кому хочется. Но в XV–XVII веках стать бедолагой, расплачивающимся за чужие огрехи, считалось довольно престижным, если речь шла о расплате за промахи английского принца.

В то время считалось, что короли назначаются Богом, а значит, и сын короля связан с божественной силой, и никто, кроме короля, не имеет права наказывать такого ребенка.

Но принц, несмотря на всё свое божественное происхождение, вредничал не хуже любого другого ребенка, а король не всегда мог оперативно вмешаться в процесс воспитания мальчика, будучи по горло занятым своими делами.

Что же делать: принца бить за проказы нельзя, а воспитать придворным тонкостям всё-таки нужно. Воспитатели придумали бить кого-нибудь такого, кого юному наследнику престола было бы очень жалко. Так было решено, что принцу обязательно нужен друг — желательно благородных кровей, но иногда другом принца становился и простой подкидыш.

Мальчики были вместе с самого рождения, не разлучаясь ни во время игры, ни во время учебы и искренне привязывались друг к другу. Это-то и было нужно их воспитателям: стоило принцу провиниться, и вот перед его глазами тут же пороли его единственного друга. Всыпали щедро, как говорится, по первое число. Принц никак не мог помочь мальчику, просто стоял как вкопанный и мотал на ус, как больше не нужно себя вести.

Карьера таких «мальчиков» обычно была не очень успешной. Но иногда принцы желали «вознаградить» преданных друзей за детские страдания, так, например, Чарльз I пожаловал своего мальчика для битья, Вильяма Мюррея, титулом первого графа Мэнсфилда.

Всыпать по первое число

На Руси любили не самые гуманные способы воспитания, доставалось всем и не всегда за дело. Например, в дореволюционных школах круглых отличников пороли так же, как и круглых двоечников, — просто на всякий случай. Причем порка обычно проводилась строго по расписанию, в первых числах каждого месяца.

Иногда, чтобы усилить профилактическое «лечение», розги замачивали в соляном растворе: считалось, что после этого ученики намного дольше будут помнить про необходимость дисциплины в школе.

Правда, учителя нередко так увлекались процессом воспитания, что забывали вовремя остановиться: тогда следы от розг не сходили с учеников вплоть до новой порки в начале следующего месяца.

Стоять как вкопанный

Учитывая жуткую историю происхождения этого фразеологизма, правильнее и этичнее было бы говорить «как вкопанная». В русском языке фразеологизм вошел в активную лексику в XVII веке, во время царствования Алексея Михайловича, прозванного за мягкость характера «тишайшим». Именно тогда путешественники могли наблюдать жесточайшую растянутую во времени казнь: женщин, убивших своих мужей, закапывали в землю по уши прямо на Красной площади.

Ни выбраться, ни даже пошевелиться приговоренная убийца никак не могла: вокруг нее денно и нощно несли караул стрельцы, отгонявшие сердобольных прохожих, желающих помочь ей выбраться, попытаться напоить или накормить. Всё, что могли сделать неравнодушные, — бросить рядом с умирающей деньги на гроб для нее.

Смерть обычно приходила на 3–4-й день, но если несчастная «задерживалась» на этом свете, приставленные часовые просто брали молотки и утрамбовывали землю вокруг приговоренной.

Грунт сдавливал ее грудь, и через несколько часов женщина погибала.

Такой способ казни просуществовал на Руси почти 150 лет, пока к власти не пришла младшая дочка Петра I Елизавета Петровна, решившая остановить смертную казнь на территории страны, несмотря на протесты Сената. Правда, императрица узаконила другое наказание для преступников, родившее еще один знаменитый фразеологизм «на лбу написано». Бунтовщикам или провинившимся выжигали на щеке или лбу клеймо раскаленным железом, чтобы любой мог видеть, что перед ним — нарушитель закона.

Справедливости ради нужно сказать, что такие демонстративные казни проводились не только в России: практиковались они еще во времена Римской империи, исламских странах и даже в Англии.

Правда, в отличие от Англии, где за 30 лет таким способом было убито около 10 женщин, за это же время в России казнили столько женщин, что счет даже не велся.

Вот такие пироги.

Вот такие пироги

Кстати, о пирогах. Что это за пироги такие, которыми мы обычно заканчиваем не самые радостные истории, и с чем они? Как это ни неаппетитно звучит, но пироги эти — с котятами.

По одной из версий, в дикий голод, когда еды не было от слова «совсем», что обычно происходило во время осады городов, жителям ничего не оставалось, кроме того, как начать поедать домашних животных.

Начиная скотом и заканчивая котятами, которых могла принести родившая кошка. Так что полное выражение звучит так: «Вот такие пироги с котятами — их ешь, а они пищат», — но обычно оно сокращается, «опуская» несчастных котят вместе с первоначальным смыслом.
Кстати, «суп с котом», любезно подающийся на вопрос «а что потом?» — из этой же оперы. Правда, здесь ситуация еще безнадежнее: нет ничего, даже теста на такие вот «пироги».
Шиворот-навыворот

Сейчас это выражение считается безобидным и даже шутливым. А вот жители Древней Руси с этим не согласились бы.

Дело в том, что «шиворотом» раньше назывался шикарный, расшитый узорами воротник, и носить его могли только вельможи. Но если вдруг какой-нибудь боярин гневил царя непослушанием, его высокородие подвергалось публичному высмеиванию.

Для этого брали самого боярина, выворачивали его роскошную одежду шиворотом назад, подбирали самую хилую, едва стоящую на ногах клячу, и сажали провинившегося на нее, в вывернутой одежде, да еще лицом к хвосту.

В таком не самом приглядном виде вельможу провозили по всему городу на забаву толпе.

Заканчивалось, правда, это представление совсем не весело: после того, как кляча с боярином обходила весь город, несчастного и пристыженного, приговаривали к смерти, и отправляли прямо с клячи на казнь.

Перемывать косточки

Если сейчас выражение «перемывать косточки» означает злословить за спиной — то есть пока человека нет рядом, — то раньше, даже если обсуждаемый и захотел бы подслушать, что о нем говорят, то просто не смог бы физически. Дело в том, что в VIII–XI веках «косточки перемывали» исключительно покойникам.

Как только человек умирал, его обмывали, заворачивали в ткани и помещали в специальную нишу в стене. По прошествии 40 дней труп полностью разлагался, так что от покойника не оставалось ничего, кроме костей.

Казалось бы, всё: человек отошел на тот свет, нужно смириться и отпустить. Но древние считали совсем иначе и вовсе не собирались оставлять умершего в покое. Вместо этого они вытаскивали кости покойника, обмывали вином или простой водой, и, пока священник читал над ними молитвы, остальные занимались тем, что вспоминали жизнь усопшего, пытались дать оценку его поступкам, рассказывали друг другу всё, что знали о нем.

Главная цель всех этих действий заключалась в том, чтобы проверить, не являлся ли покойник упырем, то есть проклятым.

Так как проклятые, согласно поверьям тех лет, не разлагались (а значит, могли спокойно выбираться из своих могил после смерти, чтобы испить кровушку из какого-нибудь прохожего), церковь и родственники считали своим долгом перестраховаться и убедиться, что, кроме костей, в могиле ничего больше нет. А значит, никаких вурдалаков можно не опасаться.

Лилия Гринь

Исторически так сложилось, что игра пришла в нашу жизнь из глубины веков. При этом существуют такие игры, в которые играют одинаково по единым правилам во всём мире. И, наверное, невозможно найти человека, не игравшего в детстве в прятки, классики, догонялки (салочки) или футбол, вне зависимости в какой стране, на каком континенте живет и на каком языке разговаривает. Для игр не существует никаких географических границ. Сегодняшняя галерея жанровых картин художников разных стран - тому яркое подтверждение. Вы немало удивитесь, что практически все эти игры, в которые играли дети 100-150 лет тому назад, вам знакомы с детства.

Художники, как никто другой, обладая особым видением окружающего мира и духовным его восприятием, не смогли пройти мимо этой увлекательной и животрепещущей темы. На их полотнах мы можем созерцать забавных малышей, умилительно пытающихся подражать взрослым, через игры.

История развития игры

Исторические факты неопровержимо доказывают, что человечество в игры играет с древнейших времён. Когда-то начиналось все с игр ритуальных, которые со временем, процессе развития цивилизации, перешли в разряд более сложных и разноплановых. Игры придумывались и входили в жизнь людей практически на любую тематику — война, любовь, материнство, фэнтези, история, путешествия, а еще азартные игры и игры на выживание (гладиаторские бои и русская рулетка).

Игра с древних времён в первую очередь выступала формой обучения, и поэтому к ней приобщали детей с малолетства, которым, таким образом, прививались навыки к творчеству, труду, заботе о ближних, предприимчивости и многое другое. Игра и по сей день считается своего рода первичной школой реальной жизни для подрастающего поколения. Именно в ней проявляются человеческие качества, как отрицательные, так и положительные, способности, и таланты малышей, с которыми они позже входят во взрослую жизнь.

И факт неотъемлемости игры от реального бытия человечество в полной мере осознавало еще на заре своего развития.«Я говорю и утверждаю, что человек, желающий стать выдающимся в каком бы то ни было деле, должен с ранних лет упражняться… Например, кто хочет стать хорошим земледельцем или домостроителем, должен ещё в играх либо обрабатывать землю, либо возводить какие-либо детские сооружения».— писал Платон, живший в 427 - 347 годах до нашей эры.

Вся наша жизнь - игра

Ни для кого не секрет, что играть дети начинают с момента рождения. Взрослея и развиваясь, их игры усложняются и совершенствуются. А со временем жизненно важные в детском возрасте игры переходят в разряд развлечения и общения в свободное время для взрослых. Так или иначе этот вид деятельности всегда сопутствует человеку на протяжении всей его жизни.

Дети именно через игру познают мир, в котором они живут, отображая в ней то, что видят вокруг себя: подражают взрослым в зависимости от пола, к которому ребенок принадлежит: делят труд на «мужской» и «женский», ведут себя как «папа» и «мама», «сынок» или «дочка», или же имитируют трудовую деятельность своих родителей.

И что интересно, большая часть игр в разных странах при некоторых различиях имеет много общего. Все дети в определенном возрасте с огромным интересом изучают предметы: трогая их, пробуя на вкус, рассматривая с разных сторон, начинают воображать, будто вещь, что попала им в руки – нечто иное, чем является на самом деле. И это происходит из-за того, что во всех этих играх – единая психофизиологическая природа.

Игра в жмурки является, наверное, самой популярной игрой во всем мире.

Да, что уж говорить о художниках прошлого столетия, изображавших маленьких детишек за различными играми, когда около 500 лет тому назад известный нидерландский живописец Питер Брейгель Старший написал потрясающую картину-энциклопедию, на которой изобразил около сотни игр. Присмотритесь, большая их часть наверняка вам знакома. Вы удивлены? То-то же!

Великолепная галерея картин с изображением играющих детей. Не правда ли? Мы видим живое общение в котором происходит обмен знаниями - от старших детей к младшим, видим азарт, интерес, цель и стремление быть лучше других. И это приносит им восторг, счастье, радость, а иногда разочарование и обиды - все как в реальной взрослой жизни.

Но сожалению, в наше время игра, как такова по своей сути, перешла в виртуальную плоскость. Мы стали привыкать, что живое общение в среде детей стало заменяться виртуальным. И как знать насколько современные детишки, играя в эти игры, будут будут подготовленными к суровым реалиям жизни.

Царские забавы часто выливаются в сложный, а порой и опасный труд для тех людей, которые вынуждены эти развлечения устраивать. Так, с распространением соколиной охоты, в средневековье появилась профессия ловцов охотничьих птиц. Чтобы добыть особенно ценных кречетов, эти люди совершали длительные путешествия в северные районы. На Руси их называли «сокольи помытчики».

Соколиная охота – очень древний вид добычи пропитания, который позднее превратился в развлечение для знати. Первые упоминания о ней можно найти еще в источниках древней Ассирии, им уже больше четырех тысяч лет. На Руси об этой забаве было известно еще с языческих времен, а слово «кречет» встречается, начиная с XII века, оно упоминается в «Слове о полку Игореве». Охотиться можно было практически с любой хищной птицей, но именно кречеты – более крупные и ловкие, ценились на Руси гораздо выше соколов. Однако ареал их распространения – северные области. Поэтому для поимки птенцов ловцы совершали длительные путешествия на Белое море, в заполярные районы Сибири и Кольского полуострова.

Бескрайние поля нашей страны как будто созданы для соколиной охоты, поэтому этим благородным развлечением увлекались практически все русские цари, начиная от Рюриковичей. Осталось множество документов и свидетельств, по которым можно судить, что этой забаве придавалось огромное значение. Так, например, существует легенда, частично подтверждаемая фактами, рассказывающая о сокольничем царя Ивана III Трифоне. Он, якобы, упустил особенно ценную и любимую государем птицу, а затем чудесным образом нашел своего сокола в селе Напрудном и в благодарность на этом месте построил белокаменный храм. В 1930-е годы церковь взорвали, однако один из его приделов сохранился и до сих пор украшает Трифоновскую улицу в Москве. Несмотря на то, что эта легенда имеет множество вариантов и некоторые из которых расходятся, в целом она отражает тот уровень страха и уважения, которые испытывали простые люди перед царскими забавами.

Во время правления Ивана IV для охоты с ловчими птицами выделили специальное место - огромный лесной массив на Северо-восточной окраине города. Этот район Москвы до сих пор называется Сокольниками. Страстными охотниками слыли и первые Романовы. Михаил Фёдорович, например, даже издал указ о праве изымать у людей любого сословия самых лучших собак, птиц и медведей, которых в те времена иногда держали на цепи у дома, для царской охоты. Своего сына, Алексея Михайловича он впервые вывез в лес, когда тому было только три года. Разумеется, тот тоже вырос ярым поклонником этого развлечения. При его правлении оно стало статусным мероприятием. Кстати, еще одно московское название связано с любимой царской забавой. Алексей Михайлович знал всех своих лучших соколов и заботился о них, как о детях. Поэтому, когда на его глазах любимый кречет Ширяй, промахнувшись, разбился о землю, безутешный государь повелел назвать поле, на котором произошло трагическое событие, Ширяевым. Много веков спустя здесь появились Большая и Малая Ширяевские улицы.

Понятно, что такая популярная забава требовала массового притока новых птиц. Соколов и кречетов в неволе не разводят, все царские любимцы были маленькими пойманы или забраны из гнезд, доставлены, порой за тысячи километров, и обучены затем приемам охоты. Для этих нужд было создано целое сословие специальных крепостных, которые назывались «сокольими помытчиками» (первоначальное значение слова «помыкать» — дрессировать, держать в неволе). Причем, если о птицах заботились действительно по-царски, то люди, добывающие и приручающие их, сами очень напоминали подневольных животных. Условия их существования были гораздо более тяжелыми, чем у обычных крестьян. Чтобы они не ленились и концентрировались только на одной задаче, им запрещено было иметь большие земельные наделы. Единственным источником существования таких семей была ловля птиц. Для добычи наиболее ценимых кречетов ловцы совершали длительные, порой до года, походы на Север – вдоль Двины, на Колу и в Сибирь.

Конечно, местные жители тоже подключались к этому делу, сдавая некоторое количество птенцов, но основная масса работы ложилась на плечи профессиональных ловцов. Чтобы они не обманывали царя, не ленились и не продавали пойманную птицу за границу, еще при Михаиле Фёдоровиче в 1632 году был издан указ, предписывавший каждому из них сдавать по 100-106 кречетов ко двору ежегодно, «а ежели кто в воровстве уличён будет, то быть ему в великой опале и казни». По этим цифрам можно судить о масштабе этой нелегкой работы. Всего царскому двору ежегодно требовались сотни тысяч ловчих птиц, ведь кроме собственных нужд цари всегда использовали их в качестве подарков боярам, придворным, иностранным государям и послам. Подобный дар всегда означал особую царскую милость.

После поимки птиц их требовалось доставить в Москву. Этот этап добычи был, вероятно, сложнее самой ловли, так как долгий путь по расхлябанным дорогам порой растягивался на многие месяцы. Молодых птиц везли в специальных возках или ящиках, обитых изнутри войлоком или рогожей. Благодаря особым царским грамотам этот «спецгруз» пропускался на всех заставах и обеспечивался кормом. Чтобы помытчики не подменяли птиц по пути, на каждую особь составлялось подробное описание. В конце нелегкого путешествия птиц ждали действительно царские условия существования, а вот крепостных, рискующих из-за них головой в тяжелых экспедициях, часто награждали батогами, если часть кречетов в дороге гибла. Для них это означало еще и голод для всей семьи.

В Москве для птиц были построены две специальные башни – кречатни. Одна из них в Коломенском сохранилась до сих пор. Зимой кречатни отапливались, рядом с ними сотнями тысяч разводили голубей – на прокорм царским любимцам. Голуби, кстати, в те времена были частью крестьянского оброка. Кречеты жили всю жизнь, абсолютно ни в чем не нуждаясь. Тут для молодых привезенных птиц начиналось обучение. Сначала кречетов приучали сидеть под клобуком – специальным колпачком, закрывающим им глаза. Считается, что «подклобучниками» тогда называли птиц, приученных к подчинению. Позднее, когда слово «клобук» вышло из обихода, его заменили на созвучное «каблук» и стали называть так мужчин, подчиняющихся жене.

Соколиная охота была популярна у наших царей вплоть до Александра III, который считается последним августейшим поклонником этой забавы в России. Сегодня это искусство – очень редкое увлечение отдельных энтузиастов, хотя, как и в давние времена, находятся отдельные любители, способные заплатить за подобное экзотическое развлечение огромные деньги.

Невероятно высокое качество работ! Только так можно охарактеризовать профессиональный уровень работ Ванцзе Ци (Wangjie Li) — цифрового художника, который также иногда пишет в традиционной технике и любит создавать концепт-арт и иллюстрации.