Восхищаясь гениальными художниками эпохи Ренессанса, мы нередко забываем о тех, кто научил их живописи и ваянию, кто показал, как сохранить для вечности такую изменчивую и преходящую красоту. А ведь учителя выдающихся творцов Возрождения и сами были одаренными людьми, знаменитыми художниками. Они мечтали передать свой опыт и знания молодому поколению – и оказались в тени славы своих учеников…

Фра Филиппо Липпи – учитель Боттичелли

Липпи в пятнадцатилетнем возрасте принял монашеский обет - «фра» в его имени означает «брат». Глядя на трогательных Мадонн, созданных им, невозможно даже представить, какой безумной была биография художника. В двадцать четыре года он сбежал из монастыря, хотя практически всю жизнь продолжал носить иноческие одежды.

По легенде, он побывал в плену у берберов и несколько лет провел в Африке. Нетрудно заметить, что все его Богоматери – на одно лицо, и это не идеальная непорочная дева, а реальная женщина … его жена. Монах Фра Филиппо Липпи был женат, мало того – он похитил прекрасную Лукрецию Бути из монастыря. Этот брак доставил обоим немало переживаний – Липпи тревожило то, что их союз не был признан законным (правда, вмешался Козимо Медичи, и папа римский освободил чету от монашеских обетов), а Лукрецию беспокоила безалаберность супруга. Его постоянно преследовали кредиторы, он регулярно ввязывался в авантюры и сомнительные предприятия…

В живописи же Липпи был новатором. Он пропагандировал реализм и чувственность, отказывался от канонов и жестких правил в религиозной живописи и первым начал писать круглые картины – в дальнейшем эту композцию использовали многие флорентийские художники, в том числе и Боттичелли. Последний был учеником Липпи – и, по-видимому, натурщиком.

Андреа дель Верроккьо – учитель Леонардо

Андреа дель Верроккьо происходил из богатой семьи и получил образование как ювелир, однако занимался живописью, скульптурой и архитектурой. Его юность была омрачена случайным убийством сверстника, и его первой, правда, не сохранившейся, живописной работой был портрет погибшего юноши.

Впрочем, в истории Верроккьо остался как скульптор. Самая ранняя из известных его работ – бронзовая статуя Давида. Утонченный, почти женственный, слегка нарциссичный юный победитель предстает перед зрителями с торжествующей улыбкой. Верроккьо одним из первых начал создавать статуи, которые сохраняли выразительность с любого ракурса. Верроккьо и его мастерская выполняли работы как для католической церкви, так и для светских заказчиков. Нежные ангелы и лиричные Мадонны соседствуют здесь с суровыми кондотьерами и блистательными представителями семейства Медичи.

Верроккьо стал одним из провозвестников Ренессанса, соединял в своих работах античную чувственность и средневековый спиритуализм. Он не завел собственной семьи, отдавая все силы искусству и педагогике. Мастер много и талантливо преподавал, воспитав целое поколение мастеров Возрождения. В его мастерской постоянно велись жаркие споры о живописи, цвете, символике изображения.

Самым знаменитым учеником Верроккьо был Леонардо да Винчи. Молодой Леонардо принимал участие при создании некоторых работ учителя – как подмастерье. Известно, что Леонардо написал образ ангела для картины Верроккьо «Крещение Христа». Сохранившиеся рисунки Верроккьо однозначно указывают на то, что мастерство владения серебряным карандашом великий Леонардо унаследовал именно от него.

Доменико Гирландайо – учитель Микеланджело

Настоящая фамилия Гирландайо – Бигорди, и существует легенда, что его отец был изобретателем ювелирных «гирлянд», которые носили в волосах юные флорентийские модницы. Учился Доменико у вышеупомянутого Верроккьо.

Гирландайо был знаменит фресковыми циклами на библейские темы, где наряжал ветхозаветных и евангельских персонажей в современные ему одежды и досконально прорабатывал бытовые детали. Прообразами героев его картин служили знатные жители Флоренции, заказывавшие свои портреты «в роли» волхва или святого.

Вместе со своим братом – в дальнейшем тот предпочел должность администратора в мастерской Доменико – он расписывал стены Ватиканской библиотеки. По приглашению Папы Сикста IV он участвовал в росписи Сикстинской капеллы. В дальнейшем Гирландайо, овеянный славой и буквально заваленный заказами, работал исключительно во Флоренции. Помимо фресок, он выполнял портреты и мозаики, а также руководил огромной мастерской, где выполнение заказов от церкви и знатных горожан было буквально поставлено на поток.

Гирландайо был учителем одного из «титанов Возрождения» - Микеланджело. Правда, тот провел в мастерской Гирландайо лишь год в качестве подмастерья. Удивительно, но это имя – Микеланджело – принял в монашестве один из сыновей Гирландайо от второго брака.

Пьетро Перуджино – учитель Рафаэля

В отличие от своих коллег, Перуджино родился в бедной семье и всю свою юности провел едва ли не в нищете. Однако это не помешало ему снискать славу и богатство, которым он был совершенно неспособен распорядиться – ходили слухи, что всю жизнь он спал в сундуке, хотя и мог позволить себе более пристойное ложе.

Сам Перуджино учился все у того же Верроккьо, а затем побывал в ученичестве у самого Леонардо да Винчи. Вместе с Гирландайо и Боттичелли участвовал в работе над росписями Сикстинской капеллы. Его фреска «Вручение ключей святому Петру» демонстрирует виртуозное владение перспективой и отличается реалистичностью типажей, мимики и жестикуляции персонажей. В то же время Перуджино – мастер лирических образов. Его нежные золотоглазые святые и Мадонны взирают на зрителей с мягким укором.

Перуджино возглавлял большую мастерскую, но самым его прославленным – и, вероятно, самым любимым – учеником был Рафаэль. Перуджино было суждено пережить своего ученика на четыре года. Ему выпала нелегкая, хотя и благородная, участь – завершить работы Рафаэля для церкви в Перудже.

Текст: Софья Егорова

Какое оно, пианино мечты - самое благозвучное, самое красивое, или самое высокотехнологичное? А может быть, это вообще не пианино, а рояль или синтезатор? Сколько людей - столько и мечтаний, так что одним фортепиано тут не отделаешься. Мы собрали в одном обзоре самые удивительные и замечательные клавишные инструменты, которые заставили бы глотать слюнки самого Ференца Листа!

Великому скрипачу Джузеппе Тартини как-то во сне явился дьявол и наиграл мелодию. А польскому дизайнеру Роберту Майкуту явился... необычный рояль-кит, а точнее - хищная и грациозная косатка Whaletone. Помимо замечательного дизайна, инструмент интересен и "начинкой": CD-плеер, светодиодный дисплей, внутренний звуковой процессор и немалая память делают его отличной заменой синтезатора.

Яблочное пианино

Есть люди, которые не мыслят себе жизни без творений сумрачного гения Стива Джобса. Наверное, проект iPiano дизайнера Heyki Lee действительно станет для них пианино мечты - конечно, пока не выпустят iPiano 4G.

Очень технологичное фортепиано

Еще одно творение титана музыкальной аппаратуры Yamaha претендует на звание "пианино мечты" для любителей технологий. Или нет, пожалуй "синтезатор мечты". В фортепиано с помпезным названием Yamaha Avant Grand есть все, что и у рояля: педали, клавиши, молоточки... А вместо струн - электронная начинка, поэтому инструмент стал таким маленьким. И дешевым - 20 тысяч долларов против 120 000 за полновесный ямаховский рояль.

Пианино-телевизор

А вот и еще один продвинутый синтезатор, который удачно прикидывается пианино. Compiano стилизован под инструмент красного дерева но тсоит уже втрое дешевле - 6 998 долларов. Он существует в единственном экземпляре и позволяет смотреть телевизор, одновременно играя. Пока что это не под силу даже виртуозам, потому-то инструмент до сих пор никто не купил.

Артистичное пианино

Талантливый человек - талантлив во всем. Почему бы хорошему пианисту не быть хорошим художником? Но во что тогда превратится его музыкальный инструмент... Во что-то, подобное этому пианино.

Усовершенствованный рояль

Совместный концепт дизайнера Ива Платара (Yves Plattard) и компании Yamaha - идеальное фортепиано для домашних концертов. Этот рояль занимает относительно немного места; благодаря тонкой крышке за ним, как за столом, с комфортом рассядутся родственники и друзья исполнителя. Форма мини-зала, по уверению создателя, обеспечивает наилучшую акустику.

Щас спою!

Многих творчески одаренных людей под градусом тянет спеть что-нибудь душевное - но увы, голос обычно подводит. Может, лучше им сыграть на пианино? Сделать это, не отрываясь от выпивки, позволяет бар с клавишами, за которым талант точно не пропьешь.

Космическое пианино

"Pegasus Piano" фирмы Schimmel назван в честь крылатого коня, а выглядит как целый космический корабль - так и просится, чтобы на нем сыграли что-то из "звездных войн". Это пианино мечты действительно одно из самых красивых в мире, и стоит соответственно: 100 000 долларов. "Музыкальные Пегасы" бывают белыми, черными и красными, а всего их на нашей планете 14.

Рояль Audi

Если бы компания Audi делала не автомобили, а рояли, то они были бы именно такими. Уникальный дизайн фортепиано для столетнего юбилея фирмы разработали Вольфганг Эггер (Wolfgang Egger) и знатные австрийские пианиноделы из фирмы "Бёзендорфер". Выглядит оно на миллион, а стоит "всего" 100 000 евро (производители инструментов явно сговорились с этими ста тысячами).

"Детский" рояль

Почему-то дети играют на пианино куда чаще, чем взрослые. Если ребенок уже начал побаиваться серьезного инструмента, то почему бы не разукрасить его веселыми пятнами, как этот рояль? Его изготовила уже упомянутая нами фирма Schimmel в духе развеселого немецкого художника Отмара Альта (Otmar Alt, род. 1940). Этот замечательный инструмент и завершит нашу коллекцию пианино мечты. Играйте и мечтайте, и пусть все будет как по нотам!

Что может быть более весенним и красивым, чем цветы? Французская художница Клер Баслер умеет изобразить их так, что захватывает дух. Ведь она влюблена в цветы. Несколько лет назад она приобрела разрушенный замок XIII века Шато де Бовуар и решила вместо холстов использовать его каменные стены.

«Несколько лет назад мы с мужем Пьером приобрели (в Эшасьере, регион Овернь ) старый замок из 40 комнат. Дом был в ужасном состоянии, ничего не было — ни отопления, ни света, ни газа. Мы въехали зимой и начали ремонт. Первые десять дней температура в комнатах была −20 °С, еще десять дней −15 °С. Мы ютились в одной комнате, где Пьер пытался оборудовать кухню. И так как у меня не было холстов, я стала рисовать тут же — прямо на стенах. Помню, кошки притащили в дом подмерзших птиц. Вдруг птицы отогрелись и принялись летать по комнате, кошки носились за ними, собаки за кошками, Пьер сверлил, и посреди этого бедлама я выводила на стенах травы и ирисы».

Клер превратила свою студию в огромный цветник, больше похожий на роскошный зимний сад, чем на обычную мастерскую. Здесь художница ежедневно пишет картины, на которых, словно по волшебству, «расцветают» яркие маки, нежные пионы и утонченные лилии.

Каждая комната Шато де Бовуар — это отдельное произведение, но все вместе они составляют единое целое — переход от одного помещения к другому гармоничен. Это дом не только мастерская, но и галерея, в которой проходят экскурсии.

«Мои картины — это мой способ общения с миром, я пишу не цветы, а стараюсь с их помощью изобразить саму жизнь. По-моему, цветы так хорошо отражают то, что мы чувствуем каждый день: наши мысли, эмоции, слабости и сильные стороны. И сюжет этот неисчерпаем».

Из: Claire Basler

Флибустьеры, корсары, буканьеры, пираты — эти понятия часто используются как синонимы в художественной литературе и кино. Но в реальности у каждого из этих слов существовали собственные значения, которые со временем трансформировались и приобретали новые смысловые оттенки. Почему у пиратства столько наименований и как в них не запутаться — рассказывает историк Дмитрий Копелев.

Пиратство никогда не было однозначным понятием: оно всегда принимало конкретные формы и варьировалось в зависимости от территории, правовых рамок и конкретных обстоятельств. Особенно ярко это проявлялось на пересечении геополитических сфер влияния, где сталкивались интересы различных военно-морских держав, — такими «сумеречными зонами» стало Карибское море, где за территории конкурировали Испания, Франция и Британия, Средиземное море, ставшее зоной столкновения христианского и мусульманского миров, а также Черное море, где боролись за влияние Османская империя, Речь Посполитая и Московское царство. Существовало много синонимичных наименований для лиц, занимавшихся морским разбоем; со временем их исходные значения трансформировались. Провести четкую границу между этими понятиями не представляется возможным, однако некоторые фундаментальные различия существовали.

Узаконенный разбой: корсары, каперы и приватиры

В перечисленных выше регионах сформировались специфические формы морского разбоя, вовлеченные в сложные и противоречивые отношения с властью, с которой разбойников тесно связывали финансовые и политические интересы. Власти умело манипулировали вооруженными маргиналами, используя их для вытеснения конкурентов, а разбойники, пользуясь отсутствием четких правил игры, шантажировали колониальную администрацию. Например, каперы, корсары или приватиры получали от властей свидетельство, разрешающее им использовать вооруженные суда для захвата торговых кораблей неприятеля. Таким образом, грабеж превращался в узаконенную форму военных действий. Выдавая каперское свидетельство, государство получало возможность контролировать и регламентировать действия разбойников: например, корсарам было запрещено самостоятельно делить добычу, а за ее утаивание вводились строгие наказания; также они не могли грабить суда государства, выдавшего каперскую грамоту, и корабли его союзников.

По сути, три термина, пришедшие из разных языков, обозначают одно и то же. Слово «капер» происходит от лат. сapire — «завладевать, захватывать». В Европе слово «капер» применялось главным образом в странах Балтийского и Северного морей: употреблялось нидерландское kареn, объединившее в себе значения «захватывать, грабить, воровать», и kaper — «легкое морское судно». Термин «приватиры» употреблялся преимущественно в англоязычных странах — в его основе лежит лат. privatus («частный, неофициальный»). Это понятие использовалось одновременно для обозначения вооруженного приватирского судна, укомплектованного частным лицом, и для его командира, а также членов экипажа. Лиц, занимавшихся каперством в странах Средиземноморского региона, называли корсарами (от лат. currere — «бегать», cursus — «бег, плавание», cursorius — «быстрый, легкий на ходу»).

Из-за тонких, не всегда очевидных различий между каперством и пиратством — вольным морским разбоем, жертвами которого становились суда вне зависимости от принадлежности тому или иному государству, — понятия «корсар», «капер» и «приватир» применялись с двойственным оттенком, а нередко выступали и в качестве синонимов «пирата». Например, знаменитые французские корсары Франциска I и Людовика XIV были каперами, что не мешало некоторым из них действовать «пиратскими» методами, а зачастую и становиться пиратами.

Флибустьеры: корсары против испанской экспансии

Слово «флибустьер» впервые встречается в «Отчете о плавании» французского навигатора Даниэля Лербека, сьера де Шамбре, который в 1642 году посетил французские Антильские острова. В 1660-х годах это понятие широко распространяется по Вест-Индии и превращается в собирательный термин «флибуста» и «флибустьер» (голл. vrijbuiter, англ. flibutor, filibuster, исп. filibuster, франц. flibustier). Это понятие часто применяли по отношению к корсарам и авантюристам, промышлявшим в Карибском море и опиравшимся на поддержку правительств Франции, Англии и Республики Соединенных Провинций, которые были заинтересованы в захвате испанских островов. В основу этого наименования легло старольежское vribute, vributeur, то есть «разбойник с большой дороги».

Флибустьеры передвигались на небольших, но маневренных двадцатиметровых суденышках («флиботах») вместимостью до 25–30 человек. Это могли быть шлюпы, лодки или одномачтовые бриги. Флибустьеры прекрасно управляли парусом и знали подводные течения, что позволяло им ловко лавировать между островами и моментально подбираться к намеченному судну, резко увеличивая скорость.

Вольные разбойники: форбаны

В наибольшей степени к общеизвестному сегодня слову «пират» в XVI–XVII веках приближалось франц. forban — «бандит», «разбойник». Происходя от старофранц. forbannir, firbannjan («изгонять, отправлять в ссылку»), слово «форбан» означало изгоя, отринутого обществом человека, пустившегося ради обогащения на вооруженный морской грабеж и ставшего пиратом. Считалось, что форбаны очень опасны, причем бытовало мнение, что французы или англичане гуманнее испанских разбойников.

Форбанами часто становились дезертиры. По окончании войны Франции с Аугсбургской коалицией число морских разбойников многократно увеличилось: форбаны активно привлекали местное население в свои ряды. Колониальные власти пытались помешать пиратской «вербовке», обещая щедрое вознаграждение тем, кто откажется от предложения стать форбаном и укажет на тех, кто его сделал. Но это не помогало.

Островные охотники: буканьеры

Буканьерами (франц. boucanier, boucaner; англ. buccaneer) называли лесных охотников из французских поселенцев, обосновавшихся в начале XVII века на островах в Карибском море, принадлежащих Испании. Корни понятия boucan исследователи видят в индейских языках — это слово или ему созвучное обозначало копченое мясо либо решетку для копчения. Параллельно среди британских иммигрантов и бродячих моряков бытовало еще одно обозначение, близкое французскому варианту «буканьерства»: они называли островных охотников «кау-киллерами» («убойщиками коров»).

Буканьеры объединялись в артели по пять-шесть человек. Такие артели жили в лесу оседло, не сходя с места по несколько месяцев, и лишь изредка охотники наведывались в населенные пункты, чтобы продать добычу и пополнить запасы. Буканьеры были искусными стрелками, но предпочитали брать добычу не с помощью огнестрельного оружия, а используя мачете или корсарские сабли. В круглых шляпах, обрезанных ниже колена холщовых штанах, башмаках из свиной кожи и рубашках, задубевших от крови животных, они выглядели как жестокие головорезы.

Буканьеры также занимались контрабандой и грабежом европейских торговых судов. Действия испанских властей, которые истребляли животных, чтобы лишить разбойников источников к существованию, только пробуждали в них ненависть.

Неясно, что было первично: охота или морской разбой. Население островов было крайне неоднородным. Эти люди разного происхождения, которых объединяла война против испанцев, выбирали себе самые разнообразные занятия. Очевидно, пиратство могло служить подспорьем другим ремеслам, в том числе охоте и заготовке мяса, ведь морякам требовалась провизия в достаточном количестве. С 1680–1690-х годов слово «буканьер» перестало ассоциироваться с профессией охотника и стало обозначать человека, вышедшего в море с целью грабежа, — «буканира». Отсюда и широкое употребление данного понятия в одном ряду с морским разбойником, пиратом, форбаном, преследовавшим и грабившим торговые суда с целью наживы.

Единая, раз и навсегда данная классификация пиратского ремесла вряд ли возможна ввиду многозначности и расплывчатости большинства понятий. Многомерный, пронизанный хитросплетением социальных связей, мир морских разбойников не вписывается в раз и навсегда заданные терминологические рамки.

Никогда ни о чем не жалейте вдогонку,
Если то, что случилось, нельзя изменить.
Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,
С этим прошлым порвите непрочную нить.

Никогда не жалейте о том, что случилось.
Иль о том, что случиться не может уже.
Лишь бы озеро вашей души не мутилось
Да надежды, как птицы, парили в душе.

Не жалейте своей доброты и участья.
Если даже за все вам — усмешка в ответ.
Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство...
Не жалейте, что вам не досталось их бед.

Никогда, никогда ни о чем не жалейте —
Поздно начали вы или рано ушли.
Кто-то пусть гениально играет на флейте.
Но ведь песни берет он из вашей души.

Никогда, никогда ни о чем не жалейте —
Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.
Пусть другой гениально играет на флейте,
Но еще гениальнее слушали вы.

Андрей Дементьев, 1977

Виктор Габриэль Жильбер зарекомендовал себя как художник французских жанровых сцен. Его природные способности к рисованию обнаружились в раннем возрасте, но в силу финансовых обстоятельств он должен был работать в качестве ремесленника. Единственное официальное художественное образование получил в школе у Пьера Левассера «Эколь де Ла Вилле де Пари».

Несмотря на отсутствие подготовки, Жильбер быстро пришел к известности в парижском обществе. Первая выставка его работ состоялась в 1873-1874 гг. в Салоне.

В середине 1870-х он стал близким другом Пьера Мартина, одного из главных сторонников движения импрессионистов. Мартин приобрел произведения Виктора Жильбера вместе с картинами таких именитых художников, как Моне, Ван Гог, Сезанн и Гоген.

Именно благодаря этой поддержке Жильбер смог отказаться от профессии декоратора и посвятить все свое время живописи.

Жильбер умер 21 июля 1935 года, и похоронен в кладбище Montmartre в Париже.

У каждого из нас есть мечта! Предлагаем вам помечтать и прочесть чудесные стихи.

ты знаешь, я чего хочу? немного: дом, окно, крылечко,
а в нём — два храбрых человечка, которым горы по плечу.
чтоб вечер зажигал свечу, манил гостей горячий ужин,
и сад в мерцанье звезд-жемчужин в ладони сыпал алычу…

хочу, чтоб у окна цвела сирень, дурманящая в мае,
и возвращались птичьи стаи с теплом у белого крыла;
чтоб в доме том любовь жила и счастье просыпалось наше.
и глазки крохотных ромашек рука хозяйки берегла…

ты знаешь, я чего хочу? котёнка рыжего на крыше,
и эхо в утреннем затишье, хочу, чтоб бархат и парчу
сады надели и летели как карусели — дни, недели,
чтоб не считали мы потери и было лет не жаль ничуть…

чтоб в колыбели до зари, считая беленьких овечек
спал милый, добрый человечек. а может — два, а может — три…
хочу чтоб каждый день и час в невзгодах, радости, болезни
любви немеркнущей созвездья сияли нам, крестили нас…

и глаз твоих бездонных свет вовек не поглотила старость.
хочу чтоб нам с тобой досталось так много зим, так много лет…
хочу, чтоб вился путь змеёй, а дом наш, к празднику нарядный,
тонул в беседке виноградной с зеленой, маленькой скамьей…

Алена Васильченко