Мышление человека — это сложный процесс, который определяет наши решения, поведение и способность адаптироваться к окружающему миру. Разобравшись в его особенностях, мы можем не только глубже понять себя, но и эффективнее использовать свои когнитивные ресурсы.

В науке нет такого понятия как «клиповое мышление»

Изменения в медиапотреблении не приводят к изменениям психических процессов. Во всяком случае, сейчас нет реальных научных свидетельств в пользу того, что это так. Не всякое чтение книг способствует вдумчивому и критичному потреблению. Легко представить и найти примеры, когда люди читают литературу по конспирологии, астрологии, соционике, нумерологии и так далее. Потому понятие «клиповое мышление» совершенно ненаучное, и его не встретишь в международных научных исследованиях. Зато его используют представители более старшего поколения, чтобы указать на то, что наше общество меняется, образование становится все хуже, а молодежь мыслит иначе. В результате ненаучный термин становится ярким маркером межпоколенческого разрыва, когда представители одного поколения не до конца понимают своих детей или их сверстников.

Рука об руку с клиповым мышлением идут несколько опасений насчет того, как этот психический процесс вредит подрастающему поколению. Во-первых, клиповое мышление противопоставляется логическому. Подразумевают, что клиповое мышление в значительной степени образное, тогда как у людей, которые воспитывались и росли в другое время, мышление логическое, то есть ориентированное на смысловые связи между разными элементами информации. Конечно, это тоже не соответствует научным данным.

«9 точек» — одна из самых известных задач в психологии мышления

В чем трудность задачи «9 точек»? Есть много разных вариантов объяснения. Один из возможных вариантов заключается в том, что девять точек, расположенные в форме квадрата, заставляют вас рисовать прямые линии по сторонам или диагоналям этого квадрата. С точки зрения новых представлений, которые я сейчас описываю, это значит, что точки, расположенные определенным образом, активируют у вас определенные моторные программы.

То есть, грубо говоря, картинка заставляет вас рисовать прямые линии. Причем она активирует не те моторные программы, которые нужны для решения. В этом отношении получается, что этот первый, автоматически запускаемый набор программ оказывается не просто неэффективен, а — это очень важно — он мешает запуску более адекватных программ. Получается столкновение двух видов программ: тех, которые запущены, и тех, которые нужны, и вторые запускаются значительно хуже. Такой процесс я бы назвал ингибицией, то есть замедлением, ухудшением. Эти первые активированные программы ингибируют все последующее.

«Мышление» в нейропсихологии — это движение нервных импульсов по речевой модели

Примерно к двум годам можно увидеть, что ребенок узнает порядка пятисот слов. К трем годам — две и более тысяч слов. И в итоге к тем же трем годам в мозге формируется как бы речевой слепок окружающего мира.

Нейропсихологи называют это речевой моделью внешнего мира. То есть все существенное, что окружает ребенка, в этот момент уже прописано в ассоциативной теменной коре: основные объекты, действия, признаки. Ребенок очень активно формирует эту речевую модель, и, если он не знает какого-то слова, он может вас взять за руку, подвести и сказать: «Вот это как называется?» Потому что непорядок: штука есть, а слова нет. То есть идет заполнение этой речевой модели, и внутри речевой модели отдельные центры связаны друг с другом. И они связаны либо по принципу ассоциаций, то есть одновременности (скажем, серенький зайчик прыгает, ест морковку, а морковка оранжевая, растет у бабушки на огороде и содержит каротин), либо по принципу речевого обобщения, то есть, помимо зрительного и слухового обобщения, наш мозг способен создавать, генерировать такие слова, которые обобщают слова более низкого уровня. Скажем, зайчик, мячик, кубики, кукла ― игрушки; игрушки, одежда, мебель — это предметы; а предметы, дома, люди — это объекты окружающей среды. И так еще немного, и мы дойдем до абстрактных философских понятий, математических, физических. То есть речевое обобщение — это очень важное свойство нашей ассоциативной теменной коры, и оно вдобавок многоуровневое и позволяет речевую модель внешнего мира формировать как целостность. В какой-то момент оказывается, что нервные импульсы способны очень активно двигаться по этой речевой модели, и это движение мы и называем гордым словом «мышление».

Существует ли инсайт на самом деле — это действительно большая проблема

Сама по себе эта идея чрезвычайно важна для современной теории в следующем отношении: инсайт — это резкое изменение в ходе решения. Скажем, изменение репрезентации задачи, того, что вы понимаете, видите, тех знаний, которые вы привлекли к решению задачи. Если инсайта нет, то мы можем описывать процесс решения задач — любых, в том числе творческих, — как процесс пошаговых переходов. Тогда в этом отношении такие простенькие информационные модели, которые были созданы 50–60 лет назад, претендуют на некоторую истину. Если же инсайт имеет место, то тогда простые информационные вычислительные модели точно не годятся. То есть нам нужно уметь описывать в ходе решения эти очень странные и не всегда правильные (инсайт — это не всегда правильное решение), но тем не менее эти неожиданные переломы, перескоки, другой тип опыта. Более того, в современных теориях часто утверждается, что инсайт — это не просто такой эпифеномен, не только случайное сопутствие работы мыслительных механизмов, но этот феноменальный опыт — опыт понимания, опыт ухватывания другого содержания — критически важен для нахождения правильного решения.

Дискуссия вокруг инсайта — одна из самых старых дискуссий, причем таких теоретико-экспериментальных дискуссий психологии. Таких не очень много, тем она интереснее для обсуждения и описания.

Так много разговоров об осознанности... но, кажется, никто не в состоянии внятно объяснить, что это на самом деле. Спросите у людей и вы услышите: «Эмммм... это значит быть в настоящем моменте, ну... что-то вроде медитации».

Что это, новомодное увлечение? На самом деле, нет. И здесь нет никакого «смертельного противостояния» между осознанностью и нейронауками, между Востоком и Западом. Собственно, они даже заодно.

Исследования показывают, как работает осознанность. Она помогает нам становиться счастливее и снизить стресс. Но никто и никогда не объяснял этот процесс толково и без банальностей. Давайте исправим этот недочёт.

Мы рассмотрим, как нейронаука и осознанность сообща дают ответы на вопрос, почему наш мозг так часто испытывает беспокойство, печаль или гнев, а также узнаем о научно обоснованном способе быть счастливым и всегда таковым оставаться.
Итак, приступим...

Левое полушарие вашего мозга постоянно вам врёт

Моя бабушка не любила слово «врун». Она считала его слишком резким, поэтому часто говорила, что люди «выдумывают истории». Так вот, именно этим и занята левая часть вашего мозга. Постоянно.

Правое полушарие мозга на всё смотрит очень конкретно. Но его сосед слева постоянно плетёт байки, пытаясь осмыслить поступающую информацию. Такова его работа.

Левое полушарие нам нужно, чтобы придать жизни смысл. Оно интерпретирует наши впечатления. Если левая часть мозга видит реальные образы, не заметные для других, то человека называют творческим. Но есть проблема... Левое часто косячит.

Майкл Газзанига, один из ведущих мировых экспертов в когнитивной нейробиологии, провёл исследование мозга в 1970-х годах с Роджером Сперри (который впоследствии получил Нобелевскую премию). Газзанига обнаружил, в чём заключается работа левого полушария и насколько оно иногда вредит.

Из книги «The Neurotic’s Guide to Avoiding Enlightenment»:

Газзанига открыл, что левая сторона мозга создаёт трактовки и аргументы, чтобы помочь разобраться в том, что происходит. Она выступает в роли переводчика для реальности... За последние 30 лет несколько исследований показали, что левая сторона мозга первенствует при создании объяснений происходящего, даже если это не корректно.

Как говорится, мы видим мир, но не саму реальность. Левое полушарие не обладает полной информацией. Порой оно ошибается, а так как это часть вас, то ошибаетесь вы. Вот что иногда случается:

Правое полушарие мозга: Все за столом нахмурились. Они не смеются над моими гениальными шутками.

Левое полушарие мозга: Они явно меня ненавидят и хотят моей смерти.

Левое полушарие иногда заносит далеко от реальности. Если оно находит закономерности там, где их нет, у вас развивается паранойя или шизофрения. Если же оно вообще не видит никаких закономерностей в жизни – не видит «смысла», – у вас клиническая депрессия.

Случается ли вам напортачить, а затем извиняться со словами: «Прошлым вечером я был сам не свой»? Подумайте о том, что в этом извинении нет никакого смысла. Всё, что вы пытаетесь сказать: «Мои действия не совпадают с рассказом левого полушария о том, кто я есть». Опять же, мы видим мир, но не саму реальность.

Проблема в том, что мы даже не понимаем, что это всё левое полушарие. Мы воспринимаем голос в голове и всё, что он нам говорит, как незыблемую реальность.

Но когда левое полушарие не обнаруживает пригодных связей для придания смысла вещам и всему миру, оно может превратиться в монстра, зацикленного на своём мнении и никогда не признает своей неправоты.

«Если это не сработает, моя жизнь кончена»

«Всё ужасно».

«Я этого не заслуживаю!»

Это – барахлящее левое полушарие. Так случается, когда вы уделяете слишком мало внимания первичным данным из правого полушария мозга («она смотрит на свой телефон») и придаёте слишком большое значение порой нелепым интерпретациям левого («всё ясно, ей со мной скучно»). В конечном итоге вы можете разозлиться, загрустить или разочароваться.

Никто никогда не станет кричать: «Жизнь несправедлива, потому что не соответствует моим представлениям о том, как всё должно быть!»

Шучу. Люди делают это тысячи раз в день. Просто не осознают. Именно это происходит, когда они бьют по приборной панели и жалуются на дорожное движение. Ожидаемый результат – это просто история, которую левое полушарие рассказывает вам о будущем.

И когда реальность не совпадает с ожиданиями... тогда нужно обвинить реальность. Но не левое полушарие, конечно же. Так что вы злитесь на реальность. В этом чертовски много смысла, не правда ли?

Ну, потопаю я ногами, требуя, чтобы Вселенная прогнулась по моей воле, но у меня это не особо срабатывает. Вы не можете изменить реальность. (К сожалению.)

Так что же делать, чтобы не злиться, грустить, беспокоиться и тому подобное? Вот тут-то и приходит на помощь осознанность...

Наблюдайте за работой левого полушария

С точки зрения нейробиологии, под осознанностью подразумевается отвлечение от чего-либо конкретного в жизни и неувязание в интерпретациях, поступающих от левого полушария в виде историй и выдумок.

Левое полушарие это не вы. Оно как ваша печень или селезёнка – часть вас, делающая свою работу... иногда бездарно. Но когда вы это поймёте, то, прислушиваясь к его голосу в своей голове, дважды перепроверите его работу.

Из книги «The Neurotic’s Guide to Avoiding Enlightenment»:

Большинство проживают свою жизнь не подозревая о власти интерпретаций левого полушария. Они злятся, обижаются, радуются или боятся и не сомневаются в достоверности мыслей и переживаний. Левая часть мозга постоянно интерпретирует и не может отключиться, но как только это обнаруживается, вещи начинают меняться...

Прислушайтесь к своему мозгу в течение дня и сопоставьте услышанное с конкретными фактами, которые вы заметили. Когда вы это сделаете, то услышите левое полушарие в работе:

Правое полушарие мозга: Кажется, босс взволнован.

Левое полушарие мозга: Лучше готовь резюме. Нас увольняют.

И тогда вы сможете вмешаться и сказать: «Эй, эй, стоп, приятель. Есть множество причин, по которым босс может быть расстроен. Давай подождём, пока получим больше информации, прежде чем собирать свои вещи с рабочего стола».

Подобная проверка на предмет практичности и реалистичности интерпретаций левого полушария лежит в основе когнитивно-поведенческой терапии.

Из книги «The Neurotic’s Guide to Avoiding Enlightenment»:

Суть этой формы терапии заключается в том, что тревога и депрессия вызваны проблемами мышления, то есть искажения в мышлении вызывают отрицательные эмоции. Терапия сфокусирована на предположениях и интерпретациях пациента; например, когнитивное искажение, при котором человек преувеличивает важность какого-либо события, скажем, продвижения по службе. «Если я не получу повышение, я полный неудачник» или «Если у меня не сложатся отношения, то я проведу всю жизнь в жалком одиночестве». Суть терапии в том, чтобы чётко указать, каким образом эти предположения приводят к негативным эмоциям, и сделать свои мысли и предположения более реалистичным.

Избавление от левого полушария не желательно, если вообще возможно. Но так как оно иногда может вести себя как ребёнок, нужно относиться к нему соответственно. Если оно – ребёнок. Тогда вы должны быть родителем.

Из книги «The Neurotic’s Guide to Avoiding Enlightenment»:

Когда вы осознаете, что имеете дело с переводчиком, то перестанете с излишней серьёзностью воспринимать его интерпретации. Вы сможете поймать себя на мысли «О, да это просто мой переводчик снова делает своё дело»... Тогда вы самостоятельно подчеркнёте: «это лишь моё мнение» или «я так это вижу», а не «вот так всё и обстоит». Этого различия достаточно, чтобы изменить то, как мы живём друг с другом и с самим собой.

Не стоит моментально принимать толкования левого полушария. Сделайте паузу и рассмотрите его мнение, как если бы это был совет от друга. Проверьте его в свете жёстких фактов, которые можете разглядеть. Оно снова поторопилось с выводами?

Когда я говорил с Шэрон Зальцберг, одним из ведущих специалистов по осознанности и автором книги «Real Happiness: The Power of Meditation», она сказала так:

Когда речь идёт об осознанности, мы говорим не о том, чтобы искоренить мысли или уничтожить их, а о том, чтобы дать себе немного времени и пространства для принятия решения: «Я хочу это оставить или я хочу это отпустить?»

Голос в голове не всегда «ваш». Зачастую это говорит левое полушарие. И иногда оно ведёт себя как напуганный или сердитый ребёнок. Отступите на шаг назад и будьте родителем.

Тогда вы не сразу примите его истории за правду. Это хорошо. Но как помочь ему лучше выполнять свою работу и не перегибать палку всё время?

Помогите левому полушарию стать лучшим рассказчиком

Люди, которые теряют конечности, иногда испытывают фантомные боли. Человек остался без руки, но чувствует, как его несуществующий кулак сжимается с огромной силой и болью. Как же остановить боль в части тела, которой больше не существует?

Оказывается, проблема в мозге. И решение похоже на нашу проблему с левым полушарием. Мозгу нужна другая история, получше.

Поэтому исследователи придумали использовать «зеркальный ящик». Человек с ампутированной рукой может положить в него свою целую руку и в отражении увидеть свою недостающую конечность, словно она ещё цела. Если разжать кулак, то мозг «видит», что несуществующий кулак разжимается.

После техники зеркальной терапии у 60% пациентов боль полностью ушла.

Из книги «The Neurotic’s Guide to Avoiding Enlightenment»:

Мозгу всего лишь нужно было показать, что фантомная рука разжимает кулак. И боль прошла.

Вы тоже можете помочь левому полушарию в его умении рассказывать истории, и боль уйдёт.

Когда вас охватывает гнев, что, согласно исследованиям по нейрофизиологии, помогает успокоить левое полушарие? «Переоценка». Расскажите себе другую историю о том, что происходит: «Она меня не ненавидит. У неё просто плохое настроение».

Что рекомендуют позитивные психологи, когда все рассказы левого полушария действуют угнетающе? Прежде чем ложиться спать, запишите три хорошие вещи, которые произошли в этот день. Сделайте позитивное более существенным, и ему ничего не останется, как вплести это в сказку: «Как жизнь».

Что вы можете сделать, когда левое полушарие решает, что ваша работа бессмысленна? Создать новую должностную инструкцию. Исследователи обнаружили, что уборщицы больницы, которые говорили себе, что их работа «способствует выздоровлению больных», находили своё занятие привлекательным. Те, кто позволяли левому полушарию говорить себе: «Ты всего лишь опустошаешь мусорные баки», чувствовали, что их роль скучна и бессмысленна.

Что вы можете сделать, когда левое полушарие говорит вам, что вы плохой/бесполезный?

Тим Уилсон рекомендует метод «делать хорошее – быть хорошим». Когда вы тратите больше времени, помогая другим, занимаетесь волонтёрством, правое полушарие сообщает об этом левому и оно пересматривает свою историю о том, что вы за человек:

Оно опирается на испытанный психологический принцип, что наши взгляды и убеждения часто вытекают из нашего поведения, а не предшествуют ему. Как написал Курт Воннегут: «Мы – то, кем мы притворяемся, поэтому следует быть осмотрительными к тому, кем мы притворяемся». Люди, которые занимаются волонтёрством, например, часто начинают видеть себя заботливыми и отзывчивыми.

Все мы любим хорошие истории. Помогите левому полушарию рассказывать вам больше позитивного.

Укрощение левого полушария началось. Давайте подытожим всё сказанное и узнаем самое лучшее, что происходит, когда временами беспокойная половина вашего мозга делает свою работу правильно...

Подведём итоги

Вот как можно использовать нейронауку и осознанность, чтобы держать левую часть мозга под контролем:

Обращайте внимание на левое полушарие в работе: Прислушивайтесь к его интерпретациям. Это не вы. Это оно.

Корректируйте его: Сверяйте его интерпретации с фактами. Оно слишком накреативило? Перебарщивает?

Помогите левому полушарию стать лучшим сказочником: Дайте ему новую историю. Предоставьте ему больше информации. Делайте добро, чтобы быть хорошим. Помогите ему помочь вам.

В редких случаях левое полушарие полностью поглощено хорошими данными, поступающими из правого полушария, что создаёт одно из самых прекрасных ощущений в мире.

Необыкновенность момента лишает левое полушарие дара речи. Вы такое испытывали...

Это называется «благоговейный трепет».

Из книги «The Neurotic’s Guide to Avoiding Enlightenment»:

Многие космонавты психологически изменились после пребывания в космосе, особенно Эдгар Митчелл. Смотреть на Землю с расстояния – это радикальный опыт, который изменил его жизнь гораздо больше, чем прогулка по Луне. Вот как он это описал: «То, что я испытал в течение этого трёхдневного пути домой, было ни что иное как непреодолимое чувство всеобщей связанности. Я на самом деле чувствовал то, что было описано как экстаз единения... мысль была настолько велика, что казалась невыразимой и в значительной степени такой остаётся». Опять же, можно увидеть трудность в сжатии осознания до интерпретативного разума, а затем найти слова, чтобы выразить то, что за его пределами.

Но благоговейный трепет – это редкость. Мы не можем все отправиться в космос. Но есть и другие способы вести осознанную жизнь.

Вы, наверное, об этом слышали: «Поток».

Поток – это что-то вроде «быть здесь и сейчас»; то, что вы всё время слышите, когда говорят об осознанности. Добейтесь того, чтобы левое полушарие помолчало, пока вы пьёте кофе и взаимодействуете с реальностью.

Из книги «The Neurotic’s Guide to Avoiding Enlightenment»:

...концепцию «потока» предложил психолог Михай Чиксентмихайи. Он использовал этот термин, чтобы описать то состояние, в котором пребывает человек, будучи полностью поглощённым тем, что он делает. Он определяет поток так: «Быть полностью вовлеченным в деятельность ради неё самой. Эго отпадает. Время летит. Каждое действие, движение и мысль неизбежно вытекают из предыдущего, как мелодия джаза. Всё ваше существо вовлечено, и вы предельно используете свои навыки».

Иногда левое полушарие проделывает грандиозную работу. Оно даёт точные интерпретации, проницательно видит картины и сообщает вам значимые вещи о нашей жизни. Но его нужно держать в узде.

Шутки не смешные, когда их объясняют. Вы не ахнете от волшебного фокуса, если вам рассказали, как он работает. Не нужны комментарии режиссёра при просмотре фильма. Иногда нам просто нужно быть в настоящем моменте.

Да, теперь вы официально слышите голоса в голове. Но это нормально. Просто убедитесь, что они хорошие.

Автор: Эрик Баркер (Eric Barker).

Потрясающее письмо итальянского писателя и философа Умберто Эко о том, почему нам нужно снова тренировать свою память и как это повлияет на нашу жизнь!

Умберто Эко, итальянский писатель и философ, написал потрясающее по своей мудрости и глубине письмо, которое адресовано его внуку. Оно называется «Дорогой внук, учи наизусть». Главная мысль в нем о том, что мы страдаем от плохой памяти и создаем себе, вместо ее тренировки, костыли в виде Гугла, гаджетов и различных веб-сервисов.

Мы ограничиваем свою жизнь своей собственной и игнорируем опыт прошлых поколений. Прочтите его полностью и признайтесь себе, что с памятью нужно что-то делать и это не вопрос утилитарный, это вопрос понимания мира и происходящего в нем. Это вопрос выживания!

"Наступит день, и ты состаришься, но ты будешь чувствовать, что прожил тысячу жизней, как если бы ты участвовал в битве при Ватерлоо, присутствовал при убийстве Юлия Цезаря, побывал в том месте, где Бертольд Шварц, смешивая в ступке различные вещества в попытке получить золото, случайно изобрел порох и взлетел на воздух (и так ему и надо!) А другие твои друзья, не стремящиеся обогатить свою память, проживут только одну собственную жизнь, монотонную и лишенную больших эмоций.

Я хотел с тобой поговорить о болезни, которая поразила твое и предыдущее поколение, которое уже учится в университетах. Я говорю о потере памяти.

Память подобна мускулам — её надо тренировать

Это правда, что если ты захочешь узнать, кто такой Карл Великий или где находится Куала-Лумпур, то ты сможешь нажать на кнопку и тотчас узнать все из интернета. Делай это, когда тебе нужно, но, получив справку, старайся запомнить ее содержание, чтобы не искать вторично, когда эти знания тебе понадобятся в школе, например. Плохо то, что понимание того, что компьютер может в любой момент ответить на твой вопрос, отбивает у тебя желание запоминать информацию.

Этому явлению можно привести следующее сравнение: узнав, что с одной улицы до другой можно добраться на автобусе или метро, что очень удобно в случае спешки, человек решает, что у него больше нет необходимости ходить пешком. Но если ты перестанешь ходить, то превратишься в человека, вынужденного передвигаться в инвалидной коляске. О, я знаю, что ты занимаешься спортом и умеешь управлять своим телом, но вернемся к твоему мозгу.

Память подобна мускулам твоих ног. Если ты ее перестанешь упражнять, то она станет дряблой, и ты (будем говорить без обиняков) превратишься в идиота. Кроме того, все мы в старости рискуем заболеть болезнью Альцгеймера, и один из способов избежать этой неприятности заключается в постоянном упражнении нашей памяти.

Расширяйте возможности мозга за счёт упражнений

Каждое утро выучивай какое-нибудь короткое стихотворение, как заставляли нас делать в детстве. Можно устраивать соревнование с друзьями на лучшую память. Если тебе не нравится поэзия, то ты можешь запоминать состав футбольных команд, но ты должен знать игроков не только команды Римского клуба, но и игроков других команд, а также их состав в прошедшие времена (представь, что я помню имена игроков Туринского клуба, бывших на борту самолета, потерпевшего крушение на холме Суперга: Бачигалупо, Балларин, Марозо и так далее).

Состязайтесь в том, кто лучше помнит содержание прочитанных книг (кто был на борту «Испаньолы», отправившейся на поиск острова сокровищ? Лорд Трелони, капитан Смоллетт, доктор Ливси, Джон Силвер, Джим…) Выясни, помнят ли твои друзья имена слуг трех мушкетеров и д’Артаньяна (Гримо, Базен, Мушкетон и Планше)… А если ты не хочешь читать «Трех мушкетеров» (хотя ты не знаешь, что при этом теряешь), то проделай подобную игру с той книжкой, которую ты прочел.

Это кажется игрой, да это и есть игра, но ты увидишь, как твоя голова наполнится персонажами, историями и самыми разными воспоминаниями.

Ты спросишь, почему когда-то компьютер называли электронным мозгом. Это потому, что он был задуман по модели твоего (нашего) мозга, но у человеческого мозга — больше связей, чем у компьютера.

Мозг — это такой компьютер, который всегда с тобой, его возможности расширяются в результате упражнений, а твой настольный компьютер после продолжительного использования теряет скорость и через несколько лет требует замены. А твой мозг может прослужить тебе до 90 лет, и в девяносто лет, если ты будешь его упражнять, ты будешь помнить больше, чем помнишь сейчас. Он, к тому же, бесплатный.

Узнавайте, что происходило до вашего рождения, чтобы лучше понимать настоящее
Есть еще историческая память, которая не связана с фактами твоей жизни или с тем, что ты прочитал. Она хранит те события, которые случились до твоего рождения.

Сегодня, если ты отправляешься в кинотеатр, ты должен прийти к началу фильма. Когда фильм начинается, то тебя как бы все время ведут за руку, объясняя, что происходит. В мои времена можно было войти в кинотеатр в любой момент, даже в середине фильма. Множество событий случалось до твоего прихода, и приходилось домысливать то, что происходило ранее. Когда фильм начинался сначала, можно было увидеть, правильна ли твоя реконструкция. Если фильм нравился, то можно было остаться и посмотреть его еще раз.

Жизнь напоминает просмотр фильма в мои времена.

Мы рождаемся в момент, когда уже произошло множество событий на протяжении сотен тысяч лет, и важно понять, что же случилось до нашего рождения. Это нужно для того, чтобы лучше понять, почему сегодня происходит столько новых событий.

Сегодня школе (помимо твоего собственного круга чтения) следовало бы научить тебя запоминать то, что случилось до твоего рождения, но ей это плохо удается. Различные опросы показывают, что сегодняшняя молодежь, даже и университетская, рожденная в 1990 году, не знает, а, может быть, не хочет знать о том, что происходило в 1980 году, уже не говоря о том, что было 50 лет тому назад. Статистика говорит, что когда молодых людей спрашивают, кто такой Альдо Моро, то они отвечают, что он возглавлял «Красные бригады», а ведь он был убит членами этой подпольной леворадикальной организации.

Деятельность «Красных бригад» для многих остается тайной, а ведь они присутствовали на политической сцене всего лишь тридцать лет тому назад. Я родился в 1932 году, через десять лет после прихода фашистов к власти, но я знал, кто был премьер-министром во времена марша на Рим. Может быть, в фашистской школе мне рассказали о нем, чтобы объяснить, каким глупым и плохим был этот министр («трусливый Факта»), смещенный фашистами. Пусть так, но я знал об этом.

Но оставим в стороне школу. Сегодняшняя молодежь не знает артисток кино двадцатилетней давности, а я знал, кто такая Франческа Бертини, снимавшаяся в немом кино за двадцать лет до моего рождения. Может быть, так было, потому что я листал старые журналы, сваленные в кладовке нашего дома. Я и тебе предлагаю перелистывать старые журналы, потому что это помогает понять то, что происходило до твоего рождения.

Почему так важно знать о событиях далёкого прошлого

Потому что часто подобные знания помогают понять ход сегодняшних событий и в любом случае, как знание состава футбольных команд, помогают обогатить нашу память.

Учти, что ты можешь тренировать свою память не только с помощью книг и журналов, но и с помощью интернета. Он пригоден не только для того, чтобы болтать с твоими друзьями, но и для изучения мировой истории. Кто такие хетты и камизары? Как назывались три корабля Колумба? Когда вымерли динозавры? Был ли штурвал на Ноевом ковчеге? Как назывался предок быка? Сто лет тому назад водилось больше тигров, чем сейчас? Что ты знаешь об империи Мали? Кто рассказал о ней? Кто был вторым Папой в истории? Когда был создан Микки Маус?

Я мог бы продолжать задавать вопросы до бесконечности, и они стали бы прекрасными темами для исследования. Все это надо помнить. Наступит день, и ты состаришься, но ты будешь чувствовать, что прожил тысячу жизней, как если бы ты участвовал в битве при Ватерлоо, присутствовал при убийстве Юлия Цезаря, побывал в том месте, где Бертольд Шварц, смешивая в ступке различные вещества в попытке получить золото, случайно изобрел порох и взлетел на воздух (и так ему и надо!). А другие твои друзья, не стремящиеся обогатить свою память, проживут только одну собственную жизнь, монотонную и лишенную больших эмоций.

Итак, обогащай свою память и завтра выучи на память «La Vispa Teresa».

Перевод письма Умберто Эко выполнен сайтом inosmi.ru

Мы собрали в этой статье то, о чём вы так хотели узнать, но стеснялись спросить. Ольга Сварник -
декан факультета наук о жизни Московского института психоанализа, кандидат психологических наук, отвечает на самые интересные вопросы о функционировании нашей памяти.

1. Есть ли специальный отдел мозга, отвечающий за память?

Нет такого отдела. Так думать о мозге — это прошлый век. За память отвечают отдельные группы нейронов. Формирование памяти о каком‑то событии — это образование нейронной группы, которая теперь с этим событием связана. И мы не можем сказать, что она находится в каком‑то определённом месте мозга. Это не так.

Сегодня учёные уже знают: когда мы не можем вспомнить какое‑то событие или факт, это значит, что у нас нет доступа к активности нейронной группы, которая отвечает за это конкретное воспоминание. Вы чего‑то не помните — значит, определённую нейронную группу «вытащить» не можете. Почему‑то она не выходит на связь, не работает.

Раз нет специального места для хранения воспоминаний, то не может быть и никакой их резервной копии. Но она и не нужна. И вот почему.

Сами нейронные группы обширные, и их очень много. Например, вы помните, как вас зовут. За это отвечают специальные нейронные сети. Их немало — так же, как и нейронов в каждой. Если условная пара‑тройка нейронов по каким‑то причинам перестанет работать, вы всё равно не забудете своё имя. Ведь сеть обширна, и в ней есть параллельные структуры. Можно сказать, что в нейронных группах больше материала, чем необходимо для работы, эта система выстроена с запасом. Поэтому резервных копий не нужно.

2. Можно ли специально вспомнить то, что давно забыл, если будет очень нужно?

Да, можно попробовать найти доступ к той нейронной сети, которая за это содержание отвечает. Попытайтесь сделать это, отправившись в то место, где произошёл нужный эпизод. Или где вы запоминали важную информацию. Ещё можно попробовать разблокировать доступ к нейронной группе через запахи, через звуки или через какие‑то другие ощущения.

Мы воспринимаем всё происходящее в комплексе, эпизодами. Вот сейчас вы и я проживаем определённый эпизод. Вы отдаёте себе отчёт, где находитесь, какое сейчас время, какой жизненный этап вы проходите. Понимаете, что было вчера, что ждёт вас завтра. Всё это — уникальная комбинация активности нейронов в вашем мозге. Она со временем будет меняться, и вы можете забыть подробности происходящего. Но если захотите вернуться в этот эпизод, то через многочисленные детали вы можете попробовать это сделать.

3. Почему для того, чтобы что‑то запомнить, нужно несколько раз это повторить?

Потому что через повторение вы увеличиваете возможности доступа к нужной записи в вашем мозге. Да, мы все живём эпизодами. Но чаще всего, когда мы говорим о памяти, имеем в виду лишь информацию, которую нужно удержать и потом куда‑то передать. А о других деталях ситуации, в которой вы находились, когда что‑то запоминали, у вас никто не спросит. Но они важны для памяти.

Студенты, например, запоминают тонны информации и потом на экзамене демонстрируют свои знания. Вот что им можно посоветовать.

Допустим, вы что‑то учите в одной обстановке, потом в другой. Затем вы третьему человеку об этом расскажете. Так вы проживёте больше эпизодов, связанных с этим содержанием. А значит, каждый раз, когда вы захотите реактивировать знания, вам будет легче достать информацию. Ведь нейронная группа с нужным содержанием окажется обширней, и число точек доступа к ней увеличится.

И чем больше будет непохожих эпизодов, которые различаются запахами, звуками, антуражем, тем проще вам будет что‑то вспомнить.

4. Может ли память быть перегруженной? Бывает ли, что больше информации добавить уже нельзя?

Память принято делить на кратковременную, долговременную и среднюю (промежуточную). И долговременную, судя по всему, перегрузить нельзя. А вот кратковременную — очень легко. Представьте, что у вас непрерывно происходит что‑то новое. Сейчас одно, через полчаса другое. Кроме того, вам необходимо запомнить какую‑то свежую информацию, а через четверть часа понадобится выучить ещё что‑то незнакомое.

Вся новая информация, которую мы воспринимаем, держится в кратковременной памяти за счёт импульсной активности нейронов. В этой памяти всё время создаются новые рисунки. Они же — нейронные группы.

Когда их слишком много, рисунки начинают путаться. Так возникает перегрузка.

Возможность вернуться к определённой группе сохраняется около часа. Нейронная сеть может стать стабильной за счёт наращивания взаимодействий и укрепления связей внутри неё. Но если таких групп слишком много, то нет возможности определить, какие из тех, что сейчас активны, нужно стабилизировать. И если кажется, что устал, голова не работает и больше ничего запомнить не можешь, это значит, что перегружена именно кратковременная память.

Ну а если говорить о долговременной, то, насколько я знаю, никому пока не удалось исчерпать все её возможности. Просто надо правильно туда всё складывать, не перегружая кратковременную.

5. От чего зависит, хорошая у человека память или не очень?

Как я понимаю, это понятие относится к долговременной памяти. Здесь получается следующая вещь. Когда мы говорим, что у человека совсем плохо с памятью, то речь идёт только о нейродегенеративных заболеваниях, при которых нейроны умирают. И соответственно, пропадает информация, которую они хранили.

Но во всех остальных случаях человек что‑то забывает, а что‑то всё равно помнит. Понимаете, вам может быть сложно справляться с информацией, с которой вы только что познакомились, потому что у вас нейронных групп в этой жизненной сфере нет совсем. Зато в другой области их полно.

Если в памяти уже есть нейронные сети, связанные с определённой сферой, то новую информацию на эту же тему будет запомнить гораздо проще, чем вообще незнакомую.

Так, людям, которые занимаются любимым делом, обычно несложно хранить и накапливать знания о своём хобби. А когда им говорят: нужно запомнить бестолковую информацию и потом её воспроизводить — у большинства начинаются проблемы. Потому что трудно что‑то запомнить, если нет ни опыта, ни знаний в новой области. Вот поэтому люди и жалуются на память.

6. Если человек хочет улучшить память, как ему этого добиться? Что делать?

Чаще всего речь идёт о том, что человек хочет лучше запоминать тексты, цифры и прочее. Есть даже соревнования в этой сфере. Например, в Соединённых Штатах — люди приезжают и запоминают на конкурсе огромное количество новых для них текстов, информации и всего прочего. Для тренировки они, как правило, связывают сведения с определённым пространством. То есть мысленно расставляют информацию, которую нужно запомнить, по какими‑то знакомым местам.

Наш мозг в эволюции развивался так, чтобы отлично взаимодействовать именно с пространством. То есть с окружающим нас миром. Человеку всегда важно было понять, где найти еду, куда ходить не нужно, где опасно и так далее. Существуют даже специальные нейроны места, которые помогают запоминать окружающую обстановку. Поэтому привлекать для запоминания пространство — это, наверное, один из самых оптимальных советов.

Люди, которые таким образом тренировали свою память, великолепно справлялись с задачами на запоминание. Очень вероятно, что именно нейроны места у них работают в гораздо большей степени, чем у остальных.

7. Могут ли улучшить память лекарства, витамины или какая‑то специальная еда?

Всё дело в том, чтобы нейроны работали правильно. Они должны возбуждаться или генерировать импульсы в определённом порядке. Каждый нейрон должен вступать в нужное время — как музыканты на концерте начинают играть в строго определённый момент.

Для того чтобы быть активными, возбуждаться или генерировать импульсы, нейронам необходимо довольно много разнообразных веществ. Это кислород, глюкоза, разнообразные микроэлементы, без которых клетки, и в том числе нейроны, не живут. Эти вещества им предоставляет организм.

Большинство людей считает, что они могут есть не самую полезную пищу и при этом всё будет хорошо. Энергию же они получают — и достаточно. На самом деле нет.

Организм должен существовать в определённом балансе микроэлементов. Но часто он нарушается, и это не даёт нейронам нормально работать. Они вступают не тогда, когда нужно, не вовремя, и их мелодия искажается. Поэтому, конечно, стоит питаться более‑менее правильно. Нам нужны разнообразие и баланс.

И вот ещё что важно. Огромная проблема для нейронов — плохой кровоток, нарушение здорового кровообращения. Значит, если поддерживать сердечно‑сосудистую систему в порядке, то и мозгу будет значительно комфортнее и память будет лучше. Если, конечно, не забывать при этом также о балансе микроэлементов и витаминов в пище.

8. Почему с возрастом память становится хуже?

С возрастом ухудшается работа клеток. Можно было бы обвинить во всём кровоток, потому что с годами сердечно‑сосудистая система может работать хуже. Но это лишь одна из причин. Чтобы найти другие, нужны дополнительные исследования.

Посмотрим на экспериментальные данные. Мы берём студентов, которые запоминают во время исследований кучу картинок и слов. А потом приглашаем пожилых людей. И оказывается, что у них результаты ниже. Но считается, что это не обязательно к худшему. Появилась тенденция интерпретировать эти результаты не как плохую память, а, наоборот, как мудрость. Ведь на самом деле человеку незачем запоминать бессмысленные вещи.

Кроме того, сегодня появились данные, что здоровое старение не показывает таких серьёзных изменений в когнитивной сфере, как это представлялось раньше. Поэтому, наверное, нельзя сказать, что память с возрастом портится всегда.

9. Правда ли наш мозг может менять и приукрашивать воспоминания?

Да, мозг на самом деле может модифицировать воспоминания. Это происходит постоянно. И вот почему. Когда вы наблюдали какое‑то событие, работала определённая нейронная группа. С тех пор она несёт информацию о том эпизоде. Но проблема в том, что каждый раз, когда вы вспоминаете его, одновременно происходят иные события. И та группа активизируется на фоне каких‑то других нейронов. Теперь состав сети чуть меняется — к ней добавляются нейроны, связанные с нынешней ситуацией.

Поэтому, если вы хотите сохранить какой‑то ценный эпизод в памяти, было бы, наверное, хорошей рекомендацией не вспоминать его. Или вспоминать как можно реже.

А если, наоборот, что‑то не очень хорошее произошло и вы хотите этот эпизод переживать не так остро, имеет смысл делиться этим воспоминанием, проговаривать его. Тем самым вы модифицируете нейронную группу, которая связана с этим эпизодом, и она понемногу становится другой.

Можно сказать, что в памяти каждый раз всплывает не сама изначальная ситуация, а наше предыдущее воспоминание о ней. И вот вам уже не так больно. Прежняя острота переживаний сгладилась, потому что нейронная группа теперь чуть‑чуть иная.

10. Почему мы не помним себя совсем маленькими?

Здесь есть несколько любопытных гипотез. Первая связана с тем, что в воспоминаниях крошечных детей нет языка. И они просто не могут описывать сознательно, что тогда произошло.

Вторая гипотеза говорит, что дело может быть в молодых нейронах, которые рождаются в том числе и у взрослого организма. У нас есть по крайней мере две зоны, где из стволовых клеток непрерывно образуются новые нейроны. И вот на грызунах было показано, что количество и повышенная активность этих новых нейронов связаны с тем, что ранние воспоминания меняются. Ведь молодые нейроны нужны не только для запоминания новой информации. У них двоякая роль — они меняют и уже имеющиеся группы.

Возможно, именно молодые нейроны виноваты в том, что мы не помним себя совсем маленькими. Ведь эксперименты показали, что у грызунов тоже есть детская амнезия. Но у них вряд ли есть язык, подобный нашему.

Когнитивные искажения — это ошибки в человеческом мышлении, своего рода логические ловушки. В определенных ситуациях мы склонны действовать по сложившимся шаблонам, даже когда нам кажется, что мы исходим из здравого смысла.

Предлагаем вам избежать 9 распространенных ловушек, которые лишают нас объективности.

Эффект рифмы

Мы подсознательно склонны считать практически любое суждение более достоверным, если оно написано в рифму. Этот эффект подтвержден многочисленными исследованиями, где группе людей предлагалось определить степень своего доверия к различным рифмованным и нерифмованным фразам. Предложения, содержащие рифмы, оказываются заметно более притягательными для испытуемых и вызывают у них больше доверия.

Например, фразу «То, что трезвость скрывает, алкоголь выявляет» признали более убедительной, чем тезис «Трезвость прячет то, что выявляет алкоголь». Эффект может быть спровоцирован тем, что рифма облегчает когнитивные процессы и прочно связывает в нашем подсознании, казалось бы, разрозненные части предложения.

Эффект якоря

Многие люди используют первую бросающуюся им в глаза информацию и делают дальнейшие выводы о чем-то только на ее основе. Как только человек «устанавливает якорь», он выносит последующие суждения, не пытаясь заглянуть чуть дальше условного «места стоянки».

Если испытуемым предложить за пять секунд оценить приблизительный результат математического примера 1×2×3×4×5×6×7×8 = ?, то за неимением времени большинство людей перемножит первые несколько чисел и, увидев, что цифра получилась не слишком большой, озвучит весьма скромный итоговый результат (средний ответ — около 512). Но если последовательность множителей поменять местами: 8×7×6×5×4×3×2×1 — то испытуемый, совершив первые несколько действий и увидев, что результат умножения получается большим, значительно увеличит свои прогнозы в отношении конечного ответа (средний ответ — около 2250). Правильный результат умножения — 40 320.

Эвристическая доступность

Если спросить у студента колледжа: «В твоем учебном заведении учится больше студентов из Колорадо или из Калифорнии?» — то его ответ будет, вероятнее всего, основываться на личных примерах, которые он может вспомнить за короткий промежуток времени.

Чем легче мы можем вспомнить что-либо, тем больше мы доверяем этим знаниям. Если задать человеку вопрос: «Мы взяли случайное слово: как ты думаешь, оно вероятнее будет начинаться с буквы К, или эта буква будет в нем третьей по счету?» — то большинство людей гораздо быстрее вспомнят слова, начинающиеся на К, а не слова, где К — третья буква, и дадут свой ответ, основываясь именно на этом. На самом же деле стандартный текст содержит в два раза больше слов, где К стоит на третьем месте.

Стокгольмский синдром покупателя

Часто сознание задним числом приписывает положительные качества тому объекту, который человек уже выбрал и приобрел и отказаться от которого не может. Например, если вы купили компьютер компании Apple, то вы, вероятно, не будете замечать или значительно преуменьшите недостатки компьютеров этой компании и, наоборот, заметно усилите критику в адрес компьютеров на базе Windows. Покупатель будет всячески оправдывать купленный дорогой товар, не замечая его недостатков, даже если они существенны и его выбор не соответствует его ожиданиям.

Этим же синдромом объясняются покупки по принципу «мне в этом будет гораздо лучше, когда я похудею».

Эффект приманки

Если перед потребителем стоит выбор — купить более дешевый и менее вместительный плеер А или более дорогой и более вместительный плеер Б, то кто-то предпочтет устройство с большей емкостью, а кто-то — низкую цену. Но если в игру вступает плеер С, который стоит дороже, чем А и Б, и имеет больше памяти, чем А, но меньше, чем Б, то самим фактом своего существования он повышает шансы на покупку плеера Б и делает его фаворитом среди этой тройки.

Это происходит из-за того, что покупатель видит, что модель с большим объемом хранения может стоить меньше, и это подсознательно влияет на его выбор.

Единственная цель таких приманок — склонить человека в пользу одного из двух вариантов. И эта схема действует не только в маркетинге.

Эффект IKEA

Придание неоправданно большого значения вещам, в создании которых принимает участие сам потребитель. Многие предметы, производимые магазином мебели IKEA, требуют от покупателя сборки в домашних условиях, и это неслучайно: пользователь ценит продукт гораздо больше, когда считает его результатом и своего труда.

Эксперименты показали, что человек готов заплатить больше за вещь, которую собрал сам, чем за ту вещь, которая не нуждается в сборке, и считает ее более качественной и надежной.

«Горячо — холодно»

Предвзятая оценка действительности, возникающая из-за невозможности представить себя в другом состоянии и предсказать свое поведение в ситуации, связанной с этим состоянием. Например, когда человеку жарко, ему сложно понять прелесть прохлады, а когда он безумно влюблен, он не может вспомнить, как жил без объекта страсти.

Подобная недальновидность приводит к опрометчивым поступкам: пока мы не столкнулись с действительно серьезным искушением, нам кажется, что перед ним не так сложно устоять.

Вера в справедливый мир

У вполне позитивной склонности надеяться на лучшее существует и темная сторона: поскольку людям очень сложно смириться с тем, что мир несправедлив и полон случайностей, они пытаются найти логику в самых абсурдных и страшных событиях. Что, в свою очередь, приводит к необъективности.

Поэтому жертвы преступлений часто обвиняются в том, что они своими действиями способствовали такому поведению со стороны преступника (классический пример — подход «сама виновата» в отношении жертв изнасилования).

Функциональная фиксация

Ментальный блок против нового подхода к использованию объекта: скрепки — для скрепления листков, молоток — для того, чтобы забить гвоздь. Это искажение не позволяет нашему сознанию отстраниться от первоначальной цели предметов и увидеть их возможные дополнительные функции. Классический эксперимент, подтверждающий этот феномен, — эксперимент со свечой.

Участникам выдают свечу, коробку с офисными кнопками и спички и просят прикрепить свечу к стене так, чтобы она не капала на стол. Немногие участники могут «переосмыслить» коробку с кнопками, сделать из нее подставку для свечки, а не пытаться прикрепить свечу к стене с помощью самих кнопок.

Это далеко не все когнитивные искажения, которые мешают нам жить, однако предотвратив влияния хотя бы ряда из них, мы существенно повысим эффективность своей жизни и начнем принимать правильные решения!

Математик Джон Нэш верил, что инопланетяне посылают ему сигналы, зашифрованные в газетных статьях, и находил собственные портреты в чужих фотографиях. Писатель Август Стриндберг видел в очертаниях скал козлиные рога и ведьминскую метлу, а его подушка то приобретала черты статуи Микеланджело, то становилась человеком, то превращалась в демона: «В некоторые дни она напоминала ужасных монстров, готических горгулий, драконов, а однажды ночью... меня приветствовал сам Дьявол».

Мы все склонны видеть вокруг себя ложные закономерности и взаимосвязи. Мы видим очертания зверей в проплывающих облаках, человеческие лица на поджаренных тостах и говорим о вмешательстве невидимых сил, когда в происходящих событиях угадывается хотя бы смутная логика. Наше сознание всегда стремится выделить порядок из хаоса — даже там, где для этого нет никаких оснований. Как говорил психолог Джон Коэн, «ничто так не чуждо человеческому разуму, как идея случайности». Тенденцию находить смысл в бессмысленных вещах психологи называют апофенией.

О чем мечтают синие треугольники

Термин «апофения» ввел немецкий психиатр Клаус Конрад для описания ранних стадий шизофрении, когда больной начинает приписывать случайным событиям сверхзначимый смысл. Для одной пациентки Людвига Бинсвангера особое значение имели трости с резиновыми наконечниками. Трость по-испански — “baston”; “on” наоборот значит “no”; резина по-испански — “goma”; первые две буквы в английском — “go”. Следовательно, резиновая трость равняется сообщению “no go”, то есть «стоп, не ходи дальше». Каждый раз, встретив человека с такой тростью, женщина разворачивалась и шла назад — а если бы не сделала этого, то с ней обязательно случилось бы что-нибудь неприятное.

Весь мир для душевнобольного пронизан тайными знаками, которые он должен расшифровать. Но в этом смысле «нормальный» человек не так уж сильно отличается от шизофреника.

В легкой степени мы все подвержены апофении. Мы непрерывно интерпретируем всё, что происходит вокруг, и в этот процесс неизбежно вкрадываются ошибки. Мы верим в закономерности, которых объективно не существует: некоторые видят гигантские лица на фотографиях Марса и принимают их за признаки существования внеземной цивилизации; другие замечают буквы арийского алфавита на солнечной поверхности; третьи отыскивают в политических новостях происки евреев, масонов, рептилоидов или тамплиеров. Содержание ошибок зависит от убеждений конкретного человека, но ошибаются все. Представьте на месте резиновой трости черную кошку — и предыдущий абзац покажется уже не таким странным.

Не вполне корректно называть апофению «ошибкой», ведь в ее основе — один из главных механизмов, с помощью которых мы постигаем реальность. Культура, по определению антрополога Мэрилин Стратерн, состоит в том, как люди проводят аналогии между разными областями своих миров. И далеко не все эти аналогии подчиняются стандартам объективного знания.

В книге «Почему мы во всё верим» историк и популяризатор науки Майкл Шермер выделил две базовые особенности человеческого мышления: 1) мы повсюду ищем закономерности; 2) мы всё одушевляем.

На уровне интуиции мы живем в мире, который состоит не из объективных законов, а из живых существ, которые обладают чувствами, разумом и волей.

В психологии принято пользоваться принципом Ллойда-Моргана, согласно которому организму нужно приписывать тот минимум интеллекта, сознания или рациональности, которого будет достаточно, чтобы объяснить его поведение. Но большинство людей не пользуются этим принципом. Индейцы Амазонии считают, что животные, как и люди, обладают разумом и культурой: то, что мы называем кровью, для ягуаров является пивом; лужа для тапира выглядит как церемониальный дом. Когда мы злимся на принтер, который отказывается работать, мы ведем себя так, будто принтер обладает собственной волей — даже если и не готовы по-настоящему в это поверить.

В 1944 году психологи Фриц Хайдер и Марианна Зиммель показали людям анимационный фильм, в котором круг и два треугольника перемещаются по экрану. Описывая увиденное, участники говорили о неудавшемся свидании, о том, как «хороший парень» борется с хулиганом — о чем угодно, но не о геометрических фигурах.

Нам не нужна глубокая актерская игра, чтобы мы могли сопереживать персонажам. Любой объект, который движется по сложной траектории — неважно, ягуар это или синий треугольник, — мы наделяем способностью чувствовать боль, зависть, злость или ревность.

Сначала мы думаем о том, чего оно хочет, а уже потом — что оно такое. Логика в духе «сначала стреляй, потом задавай вопросы» — наследие нашего эволюционного прошлого. Ведь выгоднее для начала понять, хотят ли тебя съесть, а уже потом спрашивать, кто именно хочет это сделать и по какой причине.

Магическое мышление естественно, скептицизм — нет

Все мы ошибаемся, но делаем это по-разному. В XIX веке принято было считать, что так называемое магическое мышление характерно только для «нецивилизованных» народов, а развитые страны уже вступили на путь науки и рационализма. Антрополог Люсьен Леви-Брюль описал характерные черты такого мышления, которое он назвал «пралогическим». Для дикаря всё вокруг пронизано тайным смыслом, его мир насквозь символичен, а люди тесно связаны с духами животных и растений. Поэтому может случится так, что «человек, с которым ты пил пальмовое вино, крокодил, унесший неосторожного жителя, кошка, укравшая твоих кур, — все это одно и то же лицо, одержимое злым духом».

Но оказалось, что европеец в этом отношении мало отличается от дикаря. Мы используем одни и те же ментальные операции, только применяем их к разным объектам.

Изучая магию тробрианцев, антрополог Бронислав Малиновский заметил, что они гораздо чаще полагаются на обряды в тех ситуациях, где на исход дела влияет случай. На обыденную, житейскую сферу жизни магия может не распространяться.

Апофения процветает там, где у нас нет других способов контроля, кроме иллюзорных. Отсутствие контроля ведет к тревоге, а тревога — к поиску хотя бы выдуманных взаимосвязей.

Целый ряд психологических экспериментов продемонстрировал ту же закономерность. Если показать парашютисту фотографию с шумами и помехами, то он с большей вероятностью увидит на ней несуществующую фигуру, если сделать это перед самим прыжком, а не заранее. По этой же причине на приметы чаще будет полагаться азартный игрок, а не программист или архитектор.

Ситуация болезни и смерти, пожалуй, порождает наибольшее количество произвольных толкований. Африканцы из народа азанде считали, что любая смерть так или иначе является результатом колдовства. Конечно, человек может умереть от естественных причин: например, чердак, под которым он сидел, подточили термиты, стены рухнули и человек погиб под обломками. Азанде понимают, что чердак обвалился бы в любом случае. Но почему это произошло именно в тот момент, когда там сидел именно этот человек? Конечно, тут не обошлось без черной магии.

Естественные причины не годятся, потому что они не допускают сознательного вмешательства и не имеют значения в плане социальных связей. Отсюда же проистекает повсеместная любовь к психосоматическому объяснению болезней.

Легче верить, что насморк вызывают скрытые обиды, а язву желудка — нелюбовь к себе, чем отдавать всё на волю случая или задумываться о сложном переплетении причин, с которыми имеет дело научная медицина.

Тенденция к поиску иллюзорных взаимосвязей объединяет нас не только с другими людьми, но и с животными. В классическом эксперименте Б. Ф. Скиннера «суеверное» поведение удалось обнаружить у голубей. Голубям давали еду в случайные промежутки времени; если подача корма совпадала с каким-либо действием, птицы начинали повторять это действие — вертеться из стороны в сторону, прыгать, бить клювом в определенный угол клетки и т. п. В аналогичных экспериментах с людьми участники продемонстрировали точно такое же поведение (за исключением ударов клювом).

Магическое мышление — естественная установка большинства людей, если не всех. Лишь постепенно некоторые учатся подавлять подсознательное стремление верить в невидимые силы и начинают сомневаться в существовании взаимосвязей, которые недоступны для проверки и наблюдения.

«Вера дается быстро и естественно, скептицизм — медленно и неестественно, и большинство людей демонстрируют нетерпимость к неопределенности. Научный принцип, согласно которому какое-либо утверждение считается неверным, пока не будет доказано обратное, противоречит естественной для нас склонности принимать как истину то, что мы можем быстро постичь».

— из книги Майкла Шермера «Тайны мозга. Почему мы во всё верим»

Уровень скептицизма можно повысить или понизить, воздействуя на нейрохимию мозга. К примеру, препараты на основе дофамина усиливают склонность видеть смысл в случайных совпадениях, причем на «скептиков» они действуют сильнее, чем на «верующих».
Опыты по приему психоделиков тоже, как правило, усиливают значимость субъективных переживаний — вплоть до чувства единения со всем миром и осмысленности каждой детали непосредственного окружения.

Апофения и креативность

Существует сильная взаимосвязь между апофенией и креативностью. Творчество как раз и заключается в том, чтобы видеть значимые взаимосвязи там, где остальные их не замечают.

Само существование человеческого языка является примером апофении. Нет объективной логики, которая соединила бы слово, вещь и понятие — эти связи существуют только в нашем сознании и воображении. Поэтому язык полон парадоксов наподобие того, что сформулировал греческий стоик Хрисипп: «То, что ты говоришь, проходит через твой рот. Ты говоришь „телега“. Стало быть, телега проходит через твой рот».

В 2008 году лингвист Саймон Кирби провел эксперимент по изучению «инопланетного» языка, в котором наглядно проявилась человеческая способность находить порядок в хаосе. Участникам эксперимента показывали на экране картинки: квадраты, кружочки и треугольники, которые могли двигаться прямо, ехать зигзагами или крутиться. Рядом были написаны слова, которыми вымышленные инопланетяне называют эти фигуры. Зачем человек должен был назвать несколько фигур, половину из которых во время эксперимента ему на самом деле не показывали. В итоге он додумывал значение неизвестных фигур так, чтобы получалась более-менее стройная система.

Половину этих фигур показывали следующему участнику, затем следующему — и уже через несколько повторений появился язык с относительно четкой структурой. В нем были части слов, обозначающие цвета; обозначения круглого, квадратного и треугольного; прямого движения, зигзагообразного и кругового. В исходных фигурах не было никакого порядка — подписи к ним были абсолютно произвольными. Так творческая апофения упорядочивает мир, превращая хаос в осмысленную структуру.

Грань между художником и сумасшедшим, который отыскивает скрытые послания в газетах, довольно тонка. Разница в том, что первому всё-таки удается отличать реальность собственного воображения от реальности внешнего мира.

Человек, который успешно занимается творчеством — в том числе и научным, — видит большое количество взаимосвязей, но при этом умеет отличать удачные и работающие закономерности от неработающих и неудачных.
Апофения — естественный механизм, с помощью которого человек взаимодействует с окружающим миром. Если бы у нас получилось от него избавиться, мы превратились бы в безупречные логические машины, которые никогда не ошибаются, но ничего и не создают. Да, апофения приводит людей к вере в теории заговора, НЛО, экстрасенсорное восприятие, магию, каббалу, справедливость, астрологию, алхимию, лохнесское чудовище, снежного человека и тысячу других вещей, которые не подчиняются стандартам объективного знания и, возможно, не существуют. Но это и есть самая интересная особенность человека — умение придумывать вещи, которых не существует.

Олег Матфатов

Вместе с ведущей канала «Настигло» Настей Травкиной разбираемся, что такое нейромаркетинг — прикладная дисциплина, использующая открытия о мозге на нужды рынка. Расцвет науки построения манипулятивной среды только начинается вместе с развитием технологий и big data. Бывший сотрудник Facebook, а ныне венчурный капиталист и миллиардер Чамат Палихапития в декабре на встрече со студентами Стэнфордского университета признался, что чувствует себя виноватым за свое участие в разработке алгоритмов соцсети.

Он назвал эти алгоритмы «дофаминовыми петлями быстрой обратной связи», которые, по его мнению, уже разрушают здоровые механизмы функционирования общества.

Они приводят к уничтожению гражданской дискуссии и кооперации, распространению дезинформации и позволяют всяким клоунам управлять массами людей.

Что представляет собой эта «дофаминовая петля» и почему все так плохо?

Архитектура петли

Обратная связь — это данные, которые некая система получает после определенного отрезка своей работы, чтобы ее скорректировать. Например, вы — бариста, и посетитель говорит, что ваш эспрессо жидкий, как птичье гуано. Вы получили обратную связь (фидбек) и теперь знаете, что нужно варить кофе гуще и вкуснее.

Петля образуется в том случае, если система обратной связи замыкается сама на себя, по принципу: «Шел я как-то через мост: на мосту ворона сохнет; положил ее под мост — пусть ворона мокнет. Шел я как-то через мост: под мостом ворона мокнет; положил ее на мост — пусть ворона сохнет». Ее можно изобразить так:

Петля обратной связи знакома нам в том числе по игровому циклу в геймдизайне: любое действие приводит к заданному результату в виртуальной реальности и реакции геймера на этот результат — после чего игра снова требует действия. Подобную петлю в некоторых случаях называют «компульсивной», то есть навязчивой: игра может быть устроена таким образом, что каждый момент кажется неподходящим для перерыва, потому что цикл должен быть завершен — но при этом никогда не имеет конечной точки.

Дофаминовая петля обратной связи возникает, когда используются стимулы-поощрения, такие, например, как получение бонусов, увеличение силы, неожиданные выигрыши и т. д. На этом приеме построена работа Facebook и других соцсетей: быстрые лайки, шеры и вообще любые интеракции с вашим аккаунтом, которые можно осуществить мгновенно, суть те же бонусы. Каждый пользователь становится для другого источником дофаминовой обратной связи, предоставляя свои лайки, что, в свою очередь, увеличивает его собственные шансы дождаться фидбека.

Как только на горизонте начинает маячить награда, вырабатывается дофамин, вещество мозга, помогающее вам сфокусироваться на цели, на том, что вы хотите получить.

Этот принцип называется «системой поощрения мозга», и влияет она на наши поступки куда сильнее, чем может показаться. Подобные механизмы активно используются на рынке: поскольку выброс дофамина — это совершенно нормальная и здоровая реакция нашего организма и от нее нельзя просто взять и избавиться, то неуязвимых для «дофаминовой инженерии» практически нет.

Что такое дофамин

Дофамин — главное активное вещество системы поощрения в мозгу человека и животных. Его выделение субъективно переживается как улучшение настроения, обострение желаний и повышение мотивации. Эта система заставляет нас прилагать полезные для организма усилия: искать еду пожирнее и послаще, побеждать соперников, совокупляться с подходящими партнерами и продолжать род. Мозг приманивает нас предощущением удовольствия.

Почему исполнение желаний не приносит счастья

Самый известный эксперимент с дофамином — трагическая история крысы, которой исследователи Джеймс Олдс и Питер Милнер воткнули электрод в область мозга, отвечающую за систему поощрения, и дали рычаг стимуляции в лапки. Животное перестало есть и пить и бесконечно жало на кнопку. В результате подопытный грызун в вечном самостимулированном экстазе стал антиутопическим образом-символом эпохи потребления.

Раньше считалось, что эта крыса испытывала блаженство: ну что еще может заставить живое существо зациклиться на несчастном электроде? Поэтому дофамин называли «молекулой удовольствия». Однако вскоре стало казаться, что не все так просто и однозначно.

Сложность в том, что удовольствие — очень субъективное переживание, а крыса не может рассказать о своих чувствах. К счастью для нас, медицина в США 60-х годов была весьма неэтична: Роберт Хит из Тулейнского университета вживил такие электроды в мозг своих пациентов и дал им возможность стимулировать себя самостоятельно.

Подопытные больные вели себя как печально известная крыса: занимались самостимуляцией до 40 раз в минуту, не прерывались на еду и продолжали сотни раз нажимать на кнопку даже после отключения тока. Во времена бихевиоризма никому не приходило в голову спрашивать клиентов об их психологических переживаниях, так что из отчетов о реальном самочувствии пациентов узнать можно немного. Они довольно коротко сообщали, что ощущают что-то приятное, но компульсивное нажатие кнопки и постоянная тревога, что ток отключат, навели многих исследователей на мысль, что дело не в удовольствии. Так, пациент, которого подобным образом лечили от нарколепсии, сказал, что за всю процедуру не пережил ни одного радостного мгновения и чувствовал отчаяние. А те, у кого стимуляция вызывала сексуальное возбуждение, ни разу не испытали оргазм.

Более поздние эксперименты показали, что «нравится» и «хочу» не только разные, но и не связанные друг с другом переживания.

Оказалось, что если мозг грызуна лишить дофамина, то крысе по-прежнему будет нравиться сладкая пища и на ее морде при поедании возникнет знакомая экспериментаторам блаженная мина, вызванная работой опиоидов, которые связаны с непосредственным переживанием чувственного удовольствия. Однако, несмотря на это, без дофамина она ничего не станет предпринимать, чтобы получить пищу, поскольку у нее не будет мотивации. Если подавить «гормон радости», то привлекательность любых вознаграждений исчезает.

В 2001 году стэнфордский ученый Брайан Кнутсон доказал, что дофамин отвечает именно за предвкушение удовольствия. Это способ мотивации и поощрения эволюционно верных выборов, способствующих выживанию. Дофамин использует тягу к удовольствию как морковку перед мордой осла, чтобы заставить человека совершить правильные действия. Он вынуждает нас искать удовольствие — но не испытывать его. Работой именно этого гормона и обусловлены психологические болезни общества потребления.

10 простейших крючков, на которые нас ловят

Лайки

Смартфоны и планшеты, вконтакте, фейсбук, твиттер, инстаграм и другие приложения регулярно поставляют нам порции социального одобрения, в котором у нас есть биологическая потребность (конформизм — автоматическая реакция мозга). Каждый лайк вызывает небольшой дофаминовый выброс — приятный, но краткосрочный, только усиливающий желание получить больше.

Сахар, жир, калории

Привлекательная для системы поощрения еда должна быть как можно более калорийной, содержать достаточно сахара и жиров. Аддиктивные шипучие газировки — это и вовсе жидкий сахар, именно из-за них, как считают исследователи, у американских школьников так часто развивается синдром дефицита внимания.

Бесплатные пробы еды и напитков

На входе в супермаркет или кафе нам могут предложить попробовать что-то сладкое, соленое или содержащее кофеин, чтобы поставить дофаминовый крючок и спровоцировать желание вернуться в это место снова. С той же целью в ресторанах нередко к кофе или чаю подают бесплатные сладости.

Манящий аромат

В нейромаркетинге работает целая индустрия по созданию «убедительных» благовоний.

Фирменный аромат вокруг кафе, расслабляющие или возбуждающие запахи в различных отделах магазинов влияют на поведение покупателей на неосознаваемом уровне.

Существуют даже сложные инженерные решения в этой области: например, с помощью многослойного запаха в торговом центре можно заманить посетителей в кафе-мороженое на нулевом этаже. На верхних ярусах распространяют легкий аромат фруктов, на средних — пломбира, а ближе к самому кафе — вафель и карамели.

Аппетитные картинки

Визуальные стимулы оказывают сильное воздействие на систему поощрения. Исследования показывают, что, когда люди рассматривают привлекательные изображения еды, они воспринимают ее вкус с бо́льшим удовольствием.
Именно поэтому рестораны перешли от понятной и рациональной организации меню «название — состав — цена» к альбому сочных фото самих блюд. Прибавьте к этому нескончаемый поток фуд-порно в соцсетях: система поощрения разогревается, как натертый шерстяным одеялом ртутный градусник.

Важно постоянное визуальное присутствие любых, не только гастрономических товаров: главное — чтобы картинка оказалась перед клиентом именно в тот момент, когда он чувствует неясный потребительский зуд, но еще не знает, кому отдать свои деньги. Отслеживать направление желаний помогают собранные с учетом вашей соцсетевой активности данные. Именно так реклама, на которую вы уже обращали внимание (или похожая на нее), появляется перед вами снова и снова.

Сексуальность

Набившая оскомину формула sex sells надоела, но не устарела. Намеки на секс, в основном выраженные в виде полуобнаженных прелестниц или оголенных частей женского тела, вызывают дофаминовый зуд: черта с два вы упустите это поощрение! Разросшийся рынок порнографии тоже играет на руку маркетологам.

Новизна

Дофаминовая система поощряет нас узнавать новое, поскольку информация об изменениях в окружающем мире может спасти нам жизнь. Поэтому она хуже реагирует на предсказуемые стимулы, и каждый уважающий себя гигант фастфуда со знакомым с детства меню все время добавляет в него новые позиции или норовит устроить неделю каких-нибудь евразийских блюд.

Геймификация

Геймификация — один из архитектурных принципов дофаномики. Вовлечение потребителя в игроподобную деятельность с набором очков, возможностью выйти в лидеры, неожиданными бонусами и выигрышами позволяет добиться от него максимальных вложений. Различные системы клиентской лояльности представляют собой интерфейсы игры с дофаминовым фидбеком: они стимулируют людей покупать те или иные товары и услуги в определенное время с помощью бонусов, скидок, конкурсов и других приемов. Геймификация используется не только на рынке, но и в обучении, например в недавно вышедшей игре в фейковые новости.

Неожиданность

Эксперименты показывают, что если испытуемые точно знают, когда и сколько сладкого сока они получат, то дофамин почти не вырабатывается. В то же время паче чаяния обретенный бонус гораздо активнее включает систему поощрения. Этим пользуются такие компании, как Kiip — платформа мобильных вознаграждений. Приложение поддерживает активных пользователей, неожиданно награждая их призами, когда те добиваются успеха. Бренды получают доступ к целевой аудитории и ассоциируются у нее со счастливыми моментами грандиозных свершений и достижений. Чем менее предсказуемо вознаграждение — тем оно приятнее.

Риск потери

Дофамин связан не только с ажиотажем и приподнятым настроением, но также с нервозностью и повышенной боевой готовностью, ведь это вещество — предшественник адреналина и норадреналина. Боязнь потерять что-либо, как показывают эксперименты в области нейробиологии принятия решений, куда сильнее, чем желание сохранить и накопить. Поэтому такие слова, как «успей приобрести», «предложение ограниченно», «осталось всего два дня», «пока всё не разобрали», «последний экземпляр» и т. д., могут заставить нас покупать просто для того, чтобы избавиться от нервозности. Поразительный эффект «черной пятницы», когда даже обеспеченные люди сходят с ума и с первобытным рыком дерутся за товары далеко не первой необходимости, — следствие умело раскрученного переживания дефицита. Мы преувеличиваем ценность вознаграждения, когда высок риск его потерять.

Вкусы, запахи, обещания сделать нас богатыми и привлекательными, полуголые модели, дешевый алкоголь и фастфуд — для нашего мозга вечер пятницы кажется сумасшедшей мотивационной каруселью.

Рынок использует техники стимуляции производства дофамина, чтобы не просто манипулировать вниманием потребителей, но и «взломать» нашу систему вознаграждения. Повышение уровня этого гормона делает нас более восприимчивыми к ожиданию любых удовольствий.

Как рынок обманывает наши мозги

Как рынку удается обмануть мозг — самую умную систему на планете?

Мозгу требуются тысячелетия на малейшие изменения: он заперт в темноте черепной коробки и не в курсе, что началась эра технологий, что нет риска стать жертвой какого-нибудь существа, которое не прочь тобой полакомиться, или умереть от голода, что еду не надо преследовать и добывать. Он по-прежнему реагирует на все, как реагировал тысячи лет назад, словно с тех пор ничего не изменилось. Его задача — сделать так, чтобы мы дожили до репродуктивного периода, получили ценную калорийную пищу, завоевали подходящих половых партнеров и успешно размножались, передавая свои гены.

Дофаминовое поощрение — это один из механизмов так называемой лимбической системы, которую очень условно считают основным эмоциональным процессором мозга. Она расположена большей частью под корой больших полушарий, так как сформировалась в процессе эволюции раньше них. Эту древнюю структуру иногда называют «горячей системой мозга». Она реагирует на стимулы быстрее, чем мы успеваем это осознать, и предпочитает получать награду как можно скорее.

Нейромаркетинг использует целый набор инструментов, активирующих и распаляющих горячую систему, минуя наше сознание. Еще до того, как мы начинаем понимать, что происходит, над организмом берут верх базовые эмоции, заставляя нас вести себя так, будто мы на грани голодной смерти, человеческий вид находится под угрозой вымирания — и только наш зажор и безудержное совокупление могут всех спасти.

Распаленный картинками, запахами и обещаниями, мозг заставляет нас верить в реальность будущего вознаграждения, так что мы продолжаем вновь и вновь жать на рычаг, потребляя то, что приносит больше нервозности и опустошенности, чем удовлетворения. Механизм поощрения, который был так полезен для наших предков-приматов, сегодня оказывает нам медвежью услугу, когда онлайн-магазины, игры, приложения для быстрого секса, доступный заказ наркотиков, всегда открытые супермаркеты и рестораны связаны в большую дофаминергическую систему взлома мозга.

Дофаминовая архитектура рынка наглядно показывает, как химически устроен бодрийяровский симулякр: он заставляет нас гнаться за тем, чего мы не хотим, получать то, что нам нужно, только для того, чтобы еще сильнее разжечь зуд ожидания награды.

В таком состоянии трудно действовать осознанно, анализировать происходящие в окружающем мире процессы, политические и экономические события. Мотивации хватает только на то, чтобы среагировать на очередной вброс острой, новой, скандальной информации, испытать коллективный хайп — и выкинуть инфоповод непереваренным. Именно благодаря дофаминовым петлям обратной связи фейковые новости обрели такую политическую силу. Об этом разрушающем эффекте Facebook говорит Чамат Палихапития в своем выступлении.

Кто в мозгу хозяин

Более молодая система — кора полушарий, неокортекс. В основном именно она отвечает за высшие психические функции и «делает нас человеком». Расположенная в области лба префронтальная часть коры считается «самой рациональной». Она связана с планированием, принятием решений, контролем желаний и эмоций, сдерживанием потребностей. Иными словами, если «сила воли» и существует, то локализована она именно здесь. Это то, что называют «холодной системой». Более молодое образование, кора работает медленнее лимбической системы, которая реагирует мгновенно и «громко». Томография может даже засечь состояние конфликта сознательных и бессознательных интенций, а вместе они и формируют наше поведение.

Алкоголь и наркотики, стресс и недостаток сна не только делают лимбическую систему «громче», но и наносят удар по префронтальной коре, мешая мыслить рационально и стратегически — и позволяя рынку вытрясти начисто вашу свинку-копилку.

Чтобы помочь своему мозгу, нужно тренировать префронтальную кору и пытаться решить непростую задачу — различать ложные (из-за которых мы становимся фрустрированными и зависимыми) и истинные (придающие нашей жизни ценность) награды. Это вовсе не легко, ведь система поощрения «предъявляет права» на самые доступные удовольствия. Но уже понимание того, как все устроено, может сделать борьбу за контроль над своим мозгом чуточку проще, даже в моменты дофаминовых помутнений.

Чтобы помочь мозгу стабилизировать работу префронтальной коры и дофаминовой системы, есть несколько простых до банальности правил.

— Достаточное количество сна напрямую связано с самоконтролем и эффективностью работы префронтальной коры: депривация отдыха делает нас растерянными и импульсивными.

— Постоянный стресс и перенапряжение приводят к тому, что вы становитесь более уязвимым перед дофаминовыми триггерами, это касается не только физической, но и эмоциональной усталости.

— Питание — один из самых простых способов выгрузить дофамин из мозга: исключите сахар и простые углеводы из рациона или ограничьте их количество, избегайте чересчур соленой и жирной еды, а также усилителей вкуса вроде тех, что добавляют в фастфуд, полуфабрикаты и чипсы.

— Кофе, сигареты, алкоголь, амфетамины и кокаин взрывают систему поощрения. Слезайте, если можете.

— Физическая активность улучшает кровообращение, и мозг получает больше кислорода. А от энергоемких занятий организм переживает кратковременный контролируемый полезный стресс, который стимулирует выработку эндорфинов, повышая настроение надолго.

— И главное: сфокусируйте внимание на том, что вы действительно любите.

Это открывает возможность «подружить» префронтальную кору с системой поощрения и «научить» мозг вожделеть долгосрочных результатов. Так у вас появится мотивация изучать новые области науки, реализовывать трудные бизнес-проекты, осваивать сложную технику и воплощать в жизнь творческие концепции.

Как отличить полезное желание от бесполезного

У каждого человека есть неоспоримое право на переживание удовольствий и на удовлетворение своих потребностей. Это неотъемлемый компонент ощущения счастья. Нет ничего дурного в желаниях и в стремлении к наслаждению — даже наоборот, без этого жизнь лишается смысла, а мы становимся неспособны на большие поступки. В «Американском психиатрическом журнале» была опубликована история наркомана со стажем Адама, который употребил весь запас хранившихся у него веществ, чтобы не попасться на облаве. Кислородное голодание повредило его систему поощрения, и когда он вышел из больницы, то не хотел не только наркотиков, а вообще ничего. Ни одна вещь его не радовала, он стал угрюм, нелюдим и впал в депрессию. Не будьте как Адам.

Желания полезны, пока вы контролируете себя и не путаете «хочу» со стремлением к счастью, пока эти удовольствия имеют смысл в контексте ценностей конкретно вашей жизни. Внутреннее вознаграждение трудно «пощупать», зато процесс достижения поставленных перед собой целей тоже вызывает выбросы дофамина, а когда миссия выполнена, мы чувствуем удовлетворение и испытываем радость во всей ее полноте, поскольку сделали что-то такое, что связало в командной работе нашу префронтальную кору и систему поощрения.

Настя Травкина