Исследования говорят, что большинство из нас не хотят слышать не только то, что причиняет боль, но и то, что может оказаться приятной неожиданностью.

В наш информационный век у нас всегда под рукой беспрецедентный объем данных. Мы проводим генетические тесты детям, находящимся в утробе матери, чтобы подготовиться к худшему. Мы регулярно проводим скрининги на рак и следим за своим здоровьем при помощи напульсников и телефонов. И мы можем узнать о своих родственных связях и генетической предрасположенности при помощи простого мазка слюны.

Тем не менее, существует и информация, которую многие из нас не хотят знать. Исследование с участием более 2000 человек в Германии и Испании, проведенное Гердом Гигеренцером из Института человеческого развития Макса Планка в Берлине и Росио Гарсия-Ретамеро из Университета Гранады в Испании, обнаружило, что 90% участников не хотели бы знать, когда умрет их партнер или по какой причине. И 87% также не хотят знать дату своей смерти. Также их спросили, хотят ли они знать, разведутся ли они и когда, и более 86% ответили «нет».

Похожие исследования приходят к аналогичному выводу: мы часто избегаем информации, которая может причинить нам боль. Инвесторы реже заходят в свои портфели акций в дни, когда рынок падает. А по данным одного лабораторного эксперимента, участники, которым сказали, что у них более низкий рейтинг, чем у других, готовы были заплатить, только бы не знать свои показатели.

Более того, люди не желают узнавать определенную информацию, связанную с их здоровьем, даже если такие знания позволят им определить методы лечения. Как показало одно исследование, только 7% людей с высоким риском заболевания Хантингтона решают выяснить, есть ли у них заболевание, несмотря на то, что генетический тест обычно оплачивается планами медицинского страхования, а это знание безусловно полезно для облегчения симптомов хронического заболевания. Аналогично участники эксперимента решили отказаться от части своего заработка, чтобы не узнавать результаты теста на излечимое заболевание, передающееся половым путем. Таких отказов становится еще больше при более серьезных симптомах заболевания.

Эмили Хо, которая сейчас работает в Северо-Западном университете, и ее коллеги недавно разработали шкалу для измерения антипатии людей к потенциально неприятной, но при этом полезной информации. Исследователи представили 380 участникам различные сценарии, чтобы проверить их желание получить информацию о трех областях (личное здоровье, финансы и восприятие их другими людьми), причем в каждом сценарии была возможность благоприятного или неблагоприятного исхода для участника. Участники могли узнать о риске конкретного медицинского состояния, об эффективности упущенной ими инвестиционной возможности или услышать мнение, насколько хорошо они выступили с речью.

Твердый отказ от информации продемонстрировало меньшинство, хотя и существенное: в среднем участники говорили, что они «определенно» или «вероятно» не захотят получать такую информацию в 32% случаев. Около 45% предпочли бы не знать, сколько могли заработать, выбрав более прибыльный инвестиционный фонд, а 33% — что имел в виду человек, называя их причудливыми. 24% не хотели бы знать, понравилась ли другу книга, которую они подарили ему на день рождения.

Исследователи также изучили личные характеристики участников, некоторые из которых оказались значимыми переменными. Оказалось, что степень, в которой люди хотели избежать информации, не была связана с полом, доходом, возрастом или образованием. Информации не избегали участники, склонные к экстраверсии, добросовестные и открытые для нового опыта, тогда как люди с высокими показателями невротизма продемонстрировали противоположную тенденцию. (Те, кто был более открыт для такой информации, все равно предпочитали оставаться в неведении хотя бы об одной из предложенных сфер.) Во втором исследовании участники оценивали ту же серию сценариев дважды, с интервалом в четыре недели. Их ответы оставались стабильными с течением времени.

Хо и ее команда обнаружили, что стремление избегать информации влияет на наше поведение. В одном из своих экспериментов они провели опрос о желании участников получать информацию. Через две недели им предоставили возможность посетить веб-сайт с потенциально ценной информацией, которая могла бы оказаться болезненной. Например, на одном из сайтов сравнивалась средняя заработная плата мужчин и женщин по разным профессиям. На другом содержались данные о риске выгорания. Тенденция участников избегать информации, отмеченная в ходе первоначального опроса, коррелировала с их нежеланием заходить на эти веб-сайты.

На основании всех этих исследований можно сказать, что люди в основном предпочитают игнорировать не только болезненные новости и события, такие как смерть и развод, но также и приятные, такие как рождение. Гигеренцер и Гарсия-Ретамеро спросили у своих более 2000 участников, хотят ли они узнать о позитивных жизненных событиях, и большинство ответило отрицательно. Более 60% сказали, что не хотят знать о следующем рождественском подарке. И около 37% заявили, что предпочли бы не знать пол своего еще не родившегося ребенка. Этот результат может быть как-то связан с возможностью разочарования, но скорее дело в том, что люди наслаждаются ожиданием.

Конечно, игнорирование информации может быть проблемой, если это мешает нам сделать более разумный выбор (например, в отношении здоровья или финансов). Но отказ от некой информации дает возможность избежать страданий, которые она может причинить, и насладиться ощущением неопределенности, которое приносят приятные события. Кажется, в этом есть какое-то волшебство.

Мы общаемся не только с помощью слов, но и с помощью жестов, взглядов и мимики. В какой‑то момент люди решили, что невербальные послания можно расшифровать так же, как и любой другой язык, и что у каждого жеста или движения есть свой «перевод». В результате родились несколько теорий, которые довольно далеки от истины.

1. 90% информации мы получаем невербально

Довольно спорное утверждение, которое, однако, стало очень популярно. И цитируют его все кому не лень. А началось всё с того, что в 60‑х профессор психологии Альберт Мейерабиан решил изучить, как мы воспринимаем чужие эмоции. Участникам эксперимента зачитывали слова, используя разную интонацию, и показывали фотографии людей с разными выражениями на лицах. А потом просили испытуемых рассказать, какие эмоции они «прочитали».

Исходя из их ответов Мейерабиан сделал вывод (Decoding Non‑Verbal Communication), что чужие чувства и настроения мы воспринимаем преимущественно благодаря мимике, позам, интонациям и взглядам. Этот вывод стали цитировать в отрыве от контекста — так, словно психолог говорил о любой информации.

Но позже он сам подчеркнул в Silent Messages, что речь шла исключительно об эмоциях и в частности о том, как мы понимаем, нравимся мы человеку или нет.

Ведь если бы 90% информации мы получали невербально, то могли бы без перевода смотреть фильм на любом языке. Но этого почему‑то не происходит.

2. Лжецы не смотрят в глаза

«Опять врёшь?! Смотри мне в глаза!» — нечто подобное вы наверняка слышали. Особенно в детстве — например, когда, волнуясь, рассказывали учительнице, что забыли дома тетрадь с домашним заданием. Утверждение о том, что лжецы избегают зрительного контакта, — на самом деле не такое уж и ложное.

Маленькие дети и просто неопытные вруны действительно стараются не поднимать взгляд на собеседника, когда говорят неправду. Но большинство взрослых — особенно те, у кого уже «чёрный пояс» по вранью, — будут смотреть на вас самыми чистыми, неподдельно искренними глазами. И вы даже не заподозрите, что вас обводят вокруг пальца.

Вот что говорит психолог Тамара Хилл, которая изучала поведение патологических обманщиков и психопатов:

«Опытные лжецы без труда устанавливают прямой зрительный контакт и кажутся очень непринуждёнными и спокойными».

При этом если человек отводит взгляд во время разговора, это вовсе не означает, что он обманывает.

Может быть, он смущается. А может, у него расстройство аутистического спектра или проблемы с концентрацией внимания.

Кроме того, когда сообщаешь кому‑то неприятную правду, смотреть ему в глаза тоже бывает тяжело — потому что страшно, как человек отреагирует.

3. Если собеседник смотрит влево — он врёт

Было бы хорошо, если бы мы сразу понимали, что нас обманывают. Вот смотрит человек в сторону, или чешет нос, или проводит рукой по волосам — всё, значит, перед вами лжец. Но увы, это так не работает.

Сложно сказать, откуда пришла идея, что по направлению взгляда можно определить, говорит ли собеседник правду. Возможно, впервые эта мысль была сформулирована в книгах по нейролингвистическому программированию.

НЛП — псевдонаучная методика, которая включает в себя разные психологические приёмы и якобы позволяет налаживать общение, манипулировать людьми и становиться успешнее. На данный момент учёные пришли к выводу, что большинство её теорий и техник неэффективны.

Одна из таких теорий НЛП как раз и утверждает, что если человек врёт, он смотрит влево и вверх. Но на практике эта мысль не подтвердилась. В ходе экспериментов выяснилось, что никакой связи между движениями глаз и правдивостью высказываний нет.

4. Скрещённые на груди руки — защитная поза

Легенда гласит: если человек сложил руки на груди, значит, он закрывается от окружающих, чувствует себя некомфортно или даже проявляет враждебность. Эта идея много лет тиражировалась в около психологической литературе. Дошло до того, что люди боятся скрещивать руки на публике — вдруг остальные решат, что с ними что‑то не то.

А как на самом деле? Психологи считают, что люди скрещивают руки на груди по множеству причин. Иногда мы и правда делаем так, чтобы успокоиться, справиться с тревогой, нетерпением или страхом. А иногда неосознанно копируем жест собеседника, или пытаемся согреться, или просто сидим в неудобном кресле без подлокотников и не знаем, куда деть руки. Словом, однозначной трактовки для этого жеста нет.

Перевести язык тела так же, как мы переводим иностранные слова, невозможно: слишком большую роль играет контекст ситуации и особенности характера человека.

И если при общении с вами кто‑то переплетает руки на груди, это не обязательно означает, что вы ему не нравитесь.

5. Поза Чудо‑женщины поможет почувствовать себя увереннее

В 2012 году социальный психолог Эми Кадди выступила на конференции TED по теме Your body language may shape who you are и рассказала, что позы не только отражают наше состояние, но и, наоборот, могут формировать его. В частности, поза Чудо‑женщины (ноги на ширине плеч, руки упираются в бёдра, плечи расправлены, подбородок задран) меняет гормональный статус человека и делает его более целеустремлённым и уверенным.

Идея вызвала бурный резонанс и быстро распространилась.

Её использовали даже в кино и телевизионных шоу. Так, в сериале «Американская домохозяйка» муж главной героини принимает позу Чудо‑женщины (она же — поза силы) перед тем, как писать статью. А в русском ТВ‑шоу «Психологини» одна из героинь советует эту позу отчаявшемуся бойцу — после чего тот выигрывает бой.

И конечно, эту теорию не обошли стороной учёные — разгорелась острая научная дискуссия. Исследователи повторили эксперимент Кадди и не нашли доказательств того, что поза силы повышает уровень тестостерона.

Правда, точка в этой истории ещё не поставлена: некоторые учёные считают, что в гипотезе Кадди есть доля истины, и работают над методологией новых исследований.

«Это плохо пахнет» – так говорят о чём-то неблаговидном, неэтичном, преступном. Как оказалось, это не совсем метафора: когда мы сталкиваемся с чем-то, что противоречит моральным нормам, наш мозг в прямом смысле чувствует отвращение, как если бы вокруг нас разлилось зловоние. Об этом пишут в Science Advances сотрудники Женевского университета, решившие выяснить, как мозг воспринимает чужие поступки – с болью или с отвращением.

Сначала участников эксперимента заставляли понюхать что-то противное и испытать слабый ожог от нагретой поверхности – это было нужно, чтобы понять, как у конкретного индивидуума мозг реагирует на неприятные физические ощущения. Затем добровольцам давали почитать описание знаменитой «дилеммы вагонетки», суть которой в том, что нужно пожертвовать кем-то одним ради спасения жизни нескольких людей. Количественно сравнивать жизни людей, подсчитывая, что один человек менее ценен, чем, скажем, пятеро – это очень неприятно и даже порочно с точки зрения морали. Выбрать жизнь одного и пожертвовать пятью – аморально, выбрать пятерых и пожертвовать одним – тоже аморально, и вообще сама проблема выбора тут аморальна.

Оказалось, что после знакомства с «проблемой вагонетки» у подопытных усиливалось отвращение к неприятному запаху, но болевые ощущения остались прежними. То же самое было видно и по активности мозга, за которым наблюдали с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ). На самом деле, болевые ощущения и чувство отвращения от неприятного запаха активируют схожие зоны мозга, так что разделить их с помощью фМРТ довольно трудно. Тем не менее, исследователям это удалось, и по активности мозга было видно, что моральное осуждение усиливает чувство отвращения. То есть неблаговидные поступки действительно скорее дурно пахнут, нежели заставляют чувствовать боль. Стоит всё же уточнить, что речь не идёт о том, что можно почуять какой-то несуществующий противный запах, просто прочитав в интернете о чём-то аморальном. Но вокруг нас витает множество запахов, и среди них есть и неприятные. Так-то мы их не чувствуем – но можем почувствовать, если вдруг впадём в моральное негодование.

Как появилась связь между чувством отвращения и моральным осуждением, можно понять с помощью эволюционной теории. Дурной запах и отвращение, которое от него чувствуешь, означают опасность, потенциальный вред. То, что плохо пахнет, это что-то ядовитое, заразное, что-то, что указывает на беду. С развитием социальной жизни появились общие моральные нормы и те, кто их нарушает.
Нарушители моральных норм подвергают социальную группу опасности. Можно сказать, что отвращение к аморальным поступкам помогает удержать социальную группу от распада и тем самым повышает шансы выжить тем, кто в неё входит. Ну а мозгу, чтобы научиться чувствовать моральное отвращение, не нужно было изобретать ничего нового – необходимый нейронный аппарат у него уже давно был.