Наедине с природой... Художник Александр Игнатьев

Александр Игнатьев (Alexander Ignatiev) — художник-пейзажист, специализируется на создании картин природы. В основном это пейзажные картины леса, иногда - деревенской местности.


Александр Игнатьев родился в 1965г в г. Минск, Беларусь. Учился в Минском Художественном училище и в Липецком педагогическом училище (художественно-графический факультет). В настоящее время картины художника хранятся в частных коллекциях.






























художник Александр Игнатьев (Alexander Ignatiev)
Поделись
с друзьями!
1364
1
38
18 месяцев

Реальность ощущений в картинах художника Линна Боггесса (Lynn Boggess)

Линн Боггесс (Lynn Boggess) — художник пейзажист обладающий уникальным стилем написания картин, на которых изображает не просто снег, деревья, грязь или рябь на воде, а ощущение присутствия в картине запаха грязи, деревьев или туман. Картины не просто описывают сцены, они не отражают то, что видят туристы в походах, а скорее, передают тесную связь с определенным временем года и местом.


Линн Боггесс как будто не рисует картины, а лепит, как скульптор, густыми слоями краски передавая внутреннее ощущение от пейзажей окружающей местности. Глядя на глухие места возможно и не приходят мысли о гармонии и комфорте, но только Lynn Boggess умеет в них разглядеть и передать трудноуловимую чарующую красоту.


Профессионалам нравится ссылки на импрессионизм, реализм ХIХ века и абстрактный экспрессионизм ХХ века. Ценят и цвет в его произведениях, особенно песочные, коричневые и бело-серые тона которые особенно сложно смешивать, но у художника они различимые. Технически мастихином Линн Боггесс тоже владеет на высоком уровне. Достаточно взглянуть на груду камней или гущу деревьев, чтобы убедиться в этом. Все объекты переданы изящно, как в лучших работах импрессионистов.


Современным теоретикам искусства нравится актуальность работ Lynn Boggess, поскольку они связаны с недавними дискуссиями о природе реальности и места, а также о напряженности между поверхностью и иллюзией.
Уроженцы Аппалачей испытывают сильное воспоминание, и почти каждый, кто ходил по склону холма или стоял в лесной роще, может слышать, обонять и чувствовать место, где стоял художник.



Линн Боггесс вырос в сельской местности Западной Вирджинии, США, где много бродил по склонам холмов и руслам ручьев. Его первые картины раскрывают не по годам развитое понимание мира природы. В этих ранних работах зритель может узнать виды деревьев, атмосфера присутствует в холмистом ландшафте, а изображения ручьев наполнены воспоминаниями и знаниями о том, что лежит под большими камнями и песком.


Линн Боггесс провел годы в академических кругах, где изучал феноменологию и метафизику в искусстве, учился в Академии искусств Кранбрука, где получив степень магистра в 1980 году.


Картины Lynn Boggess с 1979 по 2000 г. прошли через сложные постмодернистские образы, и в один прекрасный день в 2000 г. он решил отдохнуть от студии и вышел на улицу, чтобы нарисовать несколько этюдов о природе. Повинуясь эмоциям, Линн Боггесс взял цементный совок, лежавший на столе в подвале.


Мастерок придал картинам непосредственность, которой не могла дать щетка. Поскольку инструмент мог быстро охватывать большие площади, он смог точно зафиксировать определенное время и место. Кроме того, густая краска вела себя почти как скульптурная среда, придавая картинам повышенное физическое присутствие. Он поставил перед собой цель сделать сто небольших картин тем летом, чтобы поэкспериментировать с процессом. Сто картин были закончены, и то, что начиналось как развлечение, превратилось в навязчивую идею.


По мере того как Линн Боггесс осваивал новый процесс создания картин, метафизические теории, связанные с его абстрактными работами, всплывали на поверхность. Пребывание на месте давало ему определенное сопереживание этой земле.


Его тянуло к темам связанных с борьбой, к сломанным деревьям, развороченным ветром обломкам, огромным валунам и паводковой воде. Эта связь сохраняется и сейчас. Чтобы приблизить холст к пейзажу, работа создается в любую погоду и на всех типах местности.


Линн Боггесс работает на поверхности, как будто копает, пытаясь сформировать что-то из самой земли. Он покрывает слой за слоем, затем удаляет и добавляет краску крупными мазками и грубыми царапинами.


Картины можно оценить по достоинству на многих уровнях. У случайного зрителя работы вызывает восхищение — на расстоянии восьми метров картина кажется фотографической, а на расстоянии шестидесяти сантиметров она представляет собой сложное расположение крупных штрихов мастерка. Для тех, кто ценит мир природы, в этом предмете есть чистота, отрицающая вмешательство человека.












Источник: juicyworld.ru
Поделись
с друзьями!
757
2
18
19 месяцев

Чудесные картины Ирины Лаубе

Ирина Лаубе — современная художница из Германии. Ее картины начинались с основы реализма, и она продолжала исследовать новые методы, стили и материалы на протяжении всей своей карьеры. Она черпает вдохновение в природе во всех ее проявлениях: в земле, в море и в небе; память и эмоции; прошлое и настоящее. Эти источники вдохновения используются для создания интересных и иногда абстрактных пейзажей, которые оживают на холсте.


Картины Лаубе — результат преднамеренного совпадения и тщательно спланированного развития. Цвета, свет, структуры и формы, которые она хочет использовать в определенной гармонии с различными техниками, лежат в основе ее работы.


Ирина Лаубе родилась в 1962 году в Новосибирске, Россия. Она выставлялась на международных выставках, а ее работы находятся в частных коллекциях по всему миру: в Японии, Китае, Новой Зеландии, Великобритании, Европе, США и Канаде.




















Источник: artmajeur.com
Поделись
с друзьями!
730
10
11
21 месяц

Айвазовский без моря. Что еще писал знаменитый маринист

Море и Айвазовский вот уже полтора века — синонимы. Говорим «Айвазовский» — представляем море, а увидев морской закат или шторм, парусник или пенящийся прибой, штиль или морской бриз, произносим: «Чистый Айвазовский!» Не узнать Айвазовского — трудно. Но сегодня мы покажем вам Айвазовского редкого и малоизвестного. Айвазовского неожиданного и непривычного. Айвазовского, которого вы, возможно, даже не сразу узнаете. Короче, Айвазовского без моря!


Это — графические автопортреты Айвазовского. Пожалуй, тут он неузнаваем. И больше похож не на собственные живописные изображения (см. ниже), а на доброго своего приятеля, вместе с которым в молодости колесил по Италии, — Николая Васильевича Гоголя. Автопортрет слева — ни дать ни взять Гоголь, сочиняющий «Мёртвые души» за заваленным черновиками столом!

Автопортрет. За письменным столом. Иван Айвазовский, 1880-е , 18×21 см. Автопортрет Иван Айвазовский, 1880-е , 10×10 см

Еще занятнее — автопортрет справа. Почему не с палитрой и кистями, а со скрипкой? Потому что скрипка много лет была Айвазовскому верной подругой. Никто не помнил, кто подарил её 10-летнему Ованнесу, мальчику из многодетной и бедной семьи армянских переселенцев в Феодосии. Разумеется, нанять учителя родителям было не по карману. Но это и не понадобилось. Ованнеса выучили играть странствующие музыканты на феодосийском базаре. Слух у него оказался великолепный. Айвазовский мог подобрать по слуху любой напев, любую мелодию.

Скрипку начинающий художник привёз с собой в Петербург. Играл «для души». Нередко в гостях, когда Ованнес завёл полезные знакомства и начал бывать в свете, его просили сыграть на скрипке. Обладая покладистым характером, играть Айвазовский никогда не отказывался. В биографии композитора Михаила Глинки, написанной Всеволодом Успенским, есть такой фрагмент: «Однажды у Кукольника Глинка встретился с учеником Академии Художеств Айвазовским. Он мастерски пел дикую крымскую песню, сидя по-татарски на полу, раскачиваясь и придерживая у подбородка скрипку. Татарские напевы Айвазовского очень понравились Глинке, его воображение с юности привлекал восток… Два напева вошли со временем в лезгинку, а третий — в сцену Ратмира в третьем акте оперы «Руслан и Людмила».

Скрипку Айвазовский будет брать с собой всюду. На кораблях Балтийской эскадры его игра развлекала матросов, скрипка пела им о тёплых морях и лучшей жизни. В Петербурге, впервые увидев свою будущую жену Юлию Гревс на светском приёме (она была всего лишь гувернанткой хозяйских малышей), Айвазовский не решился представиться — вместо этого он снова возьмёт в руки скрипку и затянет серенаду на итальянском.

Интересный вопрос — почему на рисунке Айвазовский не упирает скрипку в подбородок, а держит её наподобие виолончели? Биограф Юлия Андреева объясняет эту особенность так: «по многочисленным свидетельствам современников, скрипку он держал на восточный манер, уперев ее в левое колено. Таким образом, он мог одновременно играть и петь».

Зимний пейзаж Иван Константинович Айвазовский • Живопись, 1876, 22×17 см


А этот автопортрет Айвазовского приведём просто для сравнения: в отличие от не столь широко известных предыдущих, читателю он наверняка знаком. Но если на первых Айвазовский напомнил нам Гоголя, то на этом, с холёными бакенбардами — Пушкина. Кстати, именно такого мнения была и Наталья Николаевна, жена поэта. Когда чете Пушкиных на выставке в Академии художеств представили Айвазовского, Наталья Николаевна любезно заметила, что художник своим обликом очень напоминает ей портреты молодого Александра Сергеевича.

Петербург. Переправа через Неву Иван Константинович Айвазовский 1870-е , 22×16 см

При первой (а если отбросить легенды — то и единственной) встрече Пушкин задал Айвазовскому два вопроса. Первый — для ситуации знакомства более чем предсказуемый: откуда художник родом? А вот второй — неожиданный и даже несколько фамильярный. Пушкин спросил Айвазовского, не мёрзнет ли он, южный человек, в Петербурге?

Знал бы Пушкин, насколько оказался прав! Все зимы в Академии художеств юный Ованнес и вправду ужасно, просто катастрофически мёрз.

По холлам и классам гуляют сквозняки, преподаватели кутают в пуховые платки спины. У 16-летнего Ованнеса Айвазовского, принятого в класс профессора Максима Воробьёва, от холода немеют резвые пальцы. Он зябнет, кутается в совсем не греющую, испачканную краской куртку, всё время кашляет.

Особенно трудно по ночам. Траченное молью одеяло не позволяет согреться. Все члены сковывает озноб, зуб не попадает на зуб, отчего-то особенно мёрзнут уши. Когда холод не даёт уснуть, студент Айвазовский вспоминает Феодосию и тёплое море.

Штаб-лекарь Оверлах строчит президенту Академии Оленину рапорты о неудовлетворительном здоровье Ованнеса: «Академист Айвазовский, быв переведен несколько лет пред сим в Санкт-Петербург из южного края России и именно из Крыма, с самого пребывания его здесь всегда чувствовал себя нездоровым и многократно уже пользуем был мною в академическом лазарете, страдая, как прежде сего, так и ныне, грудною болью, сухим кашлем, одышкою при восхождении по лестницам и сильным биением сердца».

Не потому ли и «Переправа через Неву», редкий для творчества Айвазовского петербургский пейзаж, выглядит так, что зубы сводит от воображаемого холода? Он написан в 1877-м, Академия давным-давно позади, а ощущение пронизывающей стужи Северной Пальмиры — осталось. Вздыбились гигантские льдины на Неве. Сквозь холодные мглистые краски пурпурного неба проступает Адмиралтейская игла. Холодно крошечным людям в повозке. Зябко, тревожно — но и весело. И кажется, так много нового, неизвестного, интересного — там, впереди, за пеленой заиндевевшего воздуха.

Предательство Иуды Иван Константинович Айвазовский 1834, 41×56 см

Государственный Русский музей (Санкт-Петербург) бережно хранит эскиз Айвазовского «Предательство Иуды». Он выполнен на серой бумаге белилами и итальянским карандашом.

В 1834-м Айвазовский готовил картину на библейскую тему по заданию Академии. Ованнес был по натуре довольно скрытен, любил работать в одиночестве и совершенно не постигал, как это его кумир Карл Брюллов в состоянии писать при любом скоплении народа. Айвазовский, напротив, для работы предпочитал уединение, поэтому когда предъявил товарищам по академии «Предательство Иуды», оно оказалось для них полной неожиданностью. Многие просто не могли поверить, что 17-летний провинциал всего лишь на втором году обучения способен на такое.

И тогда его недоброжелатели придумали объяснение. Ведь пропадает же Айвазовский всё время у коллекционера и мецената Алексея Романовича Томилова? А у того в собрании и Брюллов есть, и Пуссен, и Рембрандт, и мало ли еще кто! Наверняка хитромудрый Ованнес просто скопировал там картину какого-нибудь малоизвестного в России европейского мастера и выдал за свою!

К счастью для Айвазовского, президент Академии художеств Алексей Николаевич Оленин оказался о «Предательстве Иуды» другого мнения. Оленина настолько впечатлило мастерство Ованнеса, что он удостоил его высокой милости — пригласил погостить у него в усадьбе Приютино, где бывали Пушкин и Крылов, Боровиковский и Венецианов, Кипренский и братья Брюлловы. Честь для начинающего академиста неслыханная!

Восточная сцена. Кофейня у мечети Ортакей в Константинополе Иван Константинович Айвазовский 1846, 45×37 см

К 1845-му году 27-летнему Айвазовскому, чьи морские пейзажи уже гремят по всей Европе от Амстердама до Рима, отдают дань уважения и в России. Он получает «Анну на шею» (орден св. Анны 3-й степени), звание академика, 1500 десятин земли в Крыму в 99-летнее пользование и, может быть, главное — официальный военно-морской мундир! Морское министерство за заслуги перед Отечеством назначает Айвазовского первым живописцем Главного Морского штаба. Теперь Айвазовского обязаны пропускать во все русские порты и на все корабли, куда бы только он ни пожелал попасть. А весной 1845-го года по настоянию великого князя Константина Николаевича художника включили в состав морской экспедиции адмирала Литке в Турцию и Малую Азию.

К тому моменту Айвазовский уже исколесил всю Европу (в его заграничном паспорте больше 135-ти виз и таможенники устали доклеивать туда новые страницы), но на землях османов еще не бывал. Впервые он видит Хиос и Патмос, Самос и Родос, Синоп и Смирну, Анатолию и Левант. А больше всего его впечатлил Константинополь: «Вояж мой, — писал Айвазовский, — с его императорским высочеством Константином Николаевичем был чрезвычайно приятный и интересный, везде я успел набросать этюды для картин, особенно в Константинополе, от которого я в восхищении. Вероятно, нет ничего в мире величественнее этого города, там забывается и Неаполь, и Венеция».

"Кофейня у мечети Ортакей" — один из константинопольских видов, написанных Айвазовским после этой первой поездки. Вообще, отношения Айвазовского с Турцией — долгая и непростая история. Он будет посещать Турцию ещё не раз. Художника очень ценили турецкие правители: в 1856-м султан Абдул-Меджид I отметил его орденом «Нитшан Али» 4-й степени, в 1881-м султан Абдул-Хамид II — алмазной медалью. Но между этими наградами была и русско-турецкая война 1877-го года, во время которой снарядом был частично разрушен дом Айвазовского в Феодосии. Однако знаменательно, что мирный договор между Турцией и Россией подписывался в зале, украшенном картинами Айвазовского. Бывая в Турции, Айвазовский особенно тепло общался с живущими в Турции армянами, те уважительно звали его «Айваз-эфенди». А когда в 1890-е годы турецкий султан учинит чудовищную резню, в которой погибнут тысячи армян, Айвазовский демонстративно швырнёт османские награды в море, сказав, что-то же самое советует сделать султану с его картинами.

«Кофейня у мечети Ортакей» Айвазовского — идеальный образ Турции. Идеальный — потому что мирный. Расслабленно восседая на расшитых подушках и погрузившись в созерцание, турки пьют кофе, вдыхают кальянный дым, внимают ненавязчивым мелодиям. Струится расплавленный воздух. Время протекает меж пальцев, как песок. Никто никуда не спешит — незачем спешить: всё, нужное для полноты бытия, уже сосредоточено в настоящем моменте.

Ветряные мельницы в украинской степи при закате солнца Иван Константинович Айвазовский 1862, 51.5×60 см

Нельзя сказать, что Айвазовский в пейзаже «Ветряные мельницы в украинской степи…» неузнаваем. Пшеничное поле в закатных лучах — почти как зыблющаяся поверхность моря, а мельницы — те же фрегаты: у одних ветер надувает паруса, у других — вращает лопасти.

Возвращение со свадьбы Иван Константинович Айвазовский • Живопись, 1891, 47×59 см

Возможно он написал эту картину, когда перевёз свою семью из Феодосии в Харьков? 1853-м году Турция объявила войну России, в марте 1854-го к ней присоединились Англия и Франция — началась Крымская война. В сентябре неприятель был уже в Ялте. Айвазовскому нужно было срочно спасать родных — жену, 4-х дочек, старую мать. «С душевным прискорбием, — сообщал художник одному из корреспондентов, — мы должны были выехать из милого нашего Крыма, оставив все свое состояние, приобретенное своими трудами в продолжение пятнадцати лет. Кроме своего семейства, матушки 70 лет, должен был взять с собой и всех родных, мы и остановились в Харькове, как ближайшем городе к югу и недорогом для скромной жизни».

Чумаки на отдыхе Иван Константинович Айвазовский • Живопись, 1885

Биограф пишет, что и на новом месте жена Айвазовского Юлия Гревс, до этого активно помогавшая мужу в Крыму в его археологических раскопках и этнографических изысканиях, «пыталась увлечь Айвазовского археологией или сценами украинского быта». Ведь Юлия так хотела, чтобы муж и отец оставался с семьёй подольше. Не вышло: Айвазовский помчался в осаждённый Севастополь. Несколько дней под бомбардировками он с натуры писал морские бои, и лишь специальный приказ вице-адмирала Корнилова вынудил бесстрашного художника оставить театр военных действий.

Тем не менее, в наследии Айвазовского довольно много этнографически-жанровых сценок и украинских пейзажей: «Чумаки на отдыхе», «Свадьба на Украине», «Возращение со свадьбы» и другие.

Портрет сенатора Александра Ивановича Казначеева, предводителя дворянства Таврической губернии Иван Константинович Айвазовский 1848, 1165×810 см

Портретов Айвазовский оставил сравнительно мало. Но вот этого господина он писал не раз. Впрочем, и неудивительно: Александра Ивановича Казначеева художник считал «вторым отцом».

Когда Айвазовский был еще мал, Казначеев служил феодосийским градоначальником. В конце 1820-х годов ему всё чаще стали поступать жалобы: в городе кто-то шалит — разрисовывает заборы и беленые извёсткой стены домов. Градоначальник поехал осмотреть художества. На стенах красовались фигуры солдат, моряков и силуэты кораблей, наведённые самоварным углем, — нужно сказать, весьма и весьма правдоподобные. Через некоторое время городской архитектор Кох сообщил Казначееву, что вычислил автора этих «граффити». Это был 11-летний Ованнес, сын базарного старосты Геворка Гайвазовского. «Рисуешь ты прекрасно, — согласился, встретившись с „преступником“, Казначеев — но почему на чужих заборах?!» Впрочем, он сходу понял: Айвазовские так бедствуют, что не могут купить сыну принадлежности для рисования. И Казначеев сделала это сам: вместо наказания он подарил Ованнесу стопку хорошей бумаги и ящик красок.

Ованнес стал бывать в доме градоначальника, подружился с его сыном Сашей. И когда в 1830-м году Казначеев стал губернатором Таврии, он забрал Айвазовского, превратившегося в члена семьи, в Симферополь, чтобы там мальчик мог выучиться в гимназии, а еще три года спустя приложил все усилия, чтобы Ованнеса зачислили в Императорскую Академию художеств.

Когда выросший и прославившийся Айвазовский навсегда вернётся жить в Крым, он будет поддерживать дружеские отношения с Александром Ивановичем. И даже в каком-то смысле станет подражать своему «названному отцу», усиленно опекая бедных и обездоленных и основав «Общую мастерскую» — художественную школу для местной талантливой молодёжи. А еще Айвазовский по собственноручному проекту и за личные средства возведёт в честь Казначеева в Феодосии фонтан.

Караван в оазисе. Египет Иван Константинович Айвазовский 1871, 75×92 см

17 ноября 1869 года был открыт для судоходства Суэцкий канал. Проложенный через египетские пустыни, он соединил Средиземное и Красное моря и стал условной границей между Африкой и Евразией. Пропустить такое событие любознательный и всё еще жадный до впечатлений 52-летний Айвазовский не мог! Он приехал в Египет в составе русской делегации и стал первым в мире маринистом, написавшим Суэцкий канал.

«Те картины, в которых главная сила — свет солнца… надо считать лучшими», был всегда убеждён Айвазовский. А как раз солнца-то в Египте было в избытке — только работай. Пальмы, пески, пирамиды, верблюды, далёкие пустынные горизонты и «Караван в оазисе» — всё это осталось на картинах Айвазовского (1, 2). А еще художник оставил занятные воспоминания о первой встрече русской песни и египетской пустыни:

«Когда русский пароход входил в Суэцкий канал, шедший впереди его пароход французский сел на мель, и пловцы принуждены были переждать, покуда тот снимется. Эта остановка длилась часов пять.

Была прекрасная лунная ночь, придававшая какую-то величавую красоту пустынным берегам древней страны фараонов, отторгнутой каналом от азиатского берега.

Чтобы сократить время, пассажиры русского парохода устроили импровизированный вокальный концерт: г-жа Киреева, обладая прекрасным голосом, приняла на себя обязанности запевалы, стройный хор подхватывал…

И вот на берегах Египта зазвучала песня о „матушке Волге“, о „тёмном лесе“, о „чистом поле“ и понеслась по волнам, осеребрённым луною, ярко светившей на рубеже двух частей света…»

Католикос Хримян в окрестностях Эчмиадзина. Иван Константинович Айвазовский 1895, 162×107 см

Возможно, кому-то из читателей будет в новинку узнать, что Иван Константинович Айвазовский был истинным ревнителем Армянской апостольской церкви, одной из древнейших, кстати, христианских церквей. Армянская христианская община была и в Феодосии, а Синод располагался в «сердце Армении» — городе Эчмиадзине.

Портрет брата художника Габриэла Айвазяна. Иван Константинович Айвазовский, 1883, 93×73 см

Старший брат Айвазовского Саргис (Габриэл) стал монахом, потом архиепископом и выдающимся армянским просветителем. Для самого же художника его религиозная принадлежность отнюдь не была пустой формальностью. О самых важных событиях своей жизни (например, о свадьбе) он ставил в известность Эчмиадзинский Синод: «Женился 15 августа 1848 года на Джулии, дочери Якова Гревса, англичанина-лютеранина, однако венчался в армянской церкви и с условием, что дети мои от этого брака тоже будут крещены в армянской святой купели».

Когда семейная жизнь разладится, Айвазовскому придётся там же испрашивать позволения на расторжение брака…

Крещение армянского народа. Григор-просветитель (IV в.) Иван Константинович Айвазовский, 1892, 158×97 см

В 1895-и году в Феодосию к Айвазовскому приезжает высокий гость — каталикос Хримян, глава Армянской церкви. Айвазовский возил его в Старый Крым, где на месте разрушенных церквей он возвёл новую и даже написал для неё алтарный образ. На торжественном обеде на 300 человек в Феодосии католикос пообещал художнику: «Я, Хримян Айрик, в одной руке — крест, в другой — Библия, буду молиться за тебя и за мой бедный армянский народ». В этом же году вдохновленный Айвазовский напишет картину «Католикос Хримян в окрестностях Эчмиадзина».

Через 5 лет 82-летнего Айвазовского не станет. Его могилу на подворье древнего храма украшает надпись на армянском языке: «Рождённый смертным, оставил по себе бессмертную память».

Анна Никитична Бурназян-Саркизова, вторая жена И. К. Айвазовского. Иван Константинович Айвазовский 1882, 73×62 см

Было бы несправедливо по отношению к читателю окончить наш рассказ о картинах Айвазовского, где отсутствует море, фактом смерти художника. Тем более, затронув многие важные биографические вехи, мы так и не поговорили о любви.

Сбор фруктов в Крыму Иван Константинович Айвазовский • Живопись, 1882, 111×86 см

Когда Айвазовскому было ни много ни мало 65 лет, он влюбился. Причём влюбился совсем по-мальчишески — с первого взгляда и в обстоятельствах, меньше всего располагавших к романтике. Он ехал в экипаже по улицам Феодосии и пересёкся с похоронной процессией, в составе которой шла затянутая в чёрное молодая прекрасная женщина. Художник считал, что в родной Феодосии всех знает по именам, но её он, как будто, видел впервые и даже не догадывался, кем она приходится покойному — дочкой, сестрой, женой. Навёл справки: оказалось — вдовой. 25 лет. Зовут Анна Саркизова, в девичестве Бурназян.

Портрет Анны Никитичны Айвазовской Иван Константинович Айвазовский • Живопись, 1881, 60.5×47 см

Покойный муж оставил Анне имение с дивным садом и великим богатством для Крыма — источником с пресной водой. Вполне состоятельная, самодостаточная женщина, к тому же на 40 лет моложе Айвазовского… Но когда художник, трепеща и не веря в возможное счастье, сделал ей предложение, Саркизова приняла его.

Год спустя Айвазовский признавался другу в письме: «Минувшим летом я вступил в брак с одной госпожой, вдовой-армянкой. Ранее с нею знаком не был, да вот о добром ее имени слышал премного. Жить теперь мне стало спокойно и счастливо. С первой женой уже 20 лет не живу и не вижусь с нею вот уже 14 лет. Пять лет тому назад Эчмиадзинский синод и католикос разрешили мне развод… Только вот очень страшился связать свою жизнь с женщиной другой нации, дабы слёз не лить. Сие случилось Божьей милостью, и я сердечно благодарствую за поздравления».

Зимний пейзаж Иван Константинович Айвазовский • Живопись, 1880-е , 33×43 см

17 лет они проживут в любви и согласии. Как и в юности, Айвазовский будет много и невероятно продуктивно писать. И еще он успеет показать любимой океан: на 10-м году брака они поплывут в Америку (через Париж) и, по легенде, эта красивая пара часто будет единственными людьми на корабле, не подверженными морской болезни. Пока большинство, укрывшись в каютах, пережидало качку и шторм, Айвазовский и Анна безмятежно любовались морскими просторами.

После смерти Айвазовского Анна более чем на 40 лет (а доживёт она до 88-ми) станет добровольной затворницей: ни гостей, ни интервью, ни, тем более, попыток устроить личную жизнь. Есть что-то волевое и одновременно загадочное во взгляде женщины, чьё лицо наполовину скрывает газовая вуаль, так похожая на полупрозрачную поверхность воды с морских пейзажей её великого мужа, Ивана Айвазовского.

Автор: Анна Вчерашняя

Исаакиевский собор в морозный день Иван Константинович Айвазовский • Живопись, 1891, 111×144 см
Источник: artchive.ru
Поделись
с друзьями!
1204
1
20
21 месяц

Минори Танака и его гиперреалистичные акварели

Минори Танака — японский акварелист мирового уровня. Его акварели бывают порой гиперреалистичны. «Будущее возникает из сияющего света, прошлое исчезает в черной как вороново крыло тьме, этот миг сияет в семи цветах радуги. Расцвечивай мир красками — теперь он жив», — говорит художник.


























Источник: min.news
Поделись
с друзьями!
1384
5
14
27 месяцев

Осенний отдых. Чудесные пейзажи и расслабляющая музыка

Сделайте себе чашечку ароматного чая, усядьтесь в мягкое кресло и насладитесь удивительной красотой осени в разных уголках нашей Земли.

People & Blogs
Поделись
с друзьями!
636
2
10
35 месяцев

Художник Джавад Солиманпур и его картины, которые покоряют с первого взгляда

Художник Джавад Солиманпур родился в 1965 году в иранском городе Тебриз. Он нигде не учился живописи, просто ему хотелось рисовать. Первые картины Джавад написал в 12 лет. "Я не хотел ничего - только рисовать. Я рисовал то, что мне нравится", - вспоминает художник.



Он останавливался на улице и наблюдал за людьми. Слушал их разговоры, всматривался в их лица. А потом переносил это на холст. "Люди обижались на меня, они думали, что я подслушиваю их разговоры. А мне просто нравилось на них смотреть..."


Первая выставка картин Джавада Солиманпура состоялась в 1978 году, когда Джаваду было всего 13 лет. "Живопись для меня сродни дыханию. Это просто моя жизнь", - говорит художник.

У него есть множество детских портретов. Кажется, что художник проникает в душу ребёнка и раскрывает её для нас.


"Я знаю, что происходит у меня глубоко внутри, в моём сердце, когда я пишу свои картины. Но каждый для себя решает сам - что скрывается за этими лицами". Художник даёт нам возможность придумать свою историю, вглядываясь в эти портреты.


Сейчас Джавад Солиманпур живёт и работает в Турции, в Стамбуле. Его картины можно встретить на выставках во многих странах мира и в частных коллекциях. В 2013 году турецкое правительство заказало ему портреты всех президентов в истории Турции. Сейчас эти портреты украшают президентский дворец.



Но всё-таки главное в творчестве Джавада Солиманпура не парадные портреты, а портреты простых людей, переживших не лёгкую жизнь. : "С самого детства я хотел только рисовать, и больше ничего. Я нарисовал людей и вещи, которые мне понравились. У людей всегда было что рассказать, но они никогда не знали, что мне просто нравится смотреть, как они разговаривают, а не слушать, за что, может быть, я должен извиниться. Лица со всей их рябью, текстурой и тенями ... время останавливается, когда я рисую. И то, что лежит в основе взаимодействия моего искусства со зрителем, - это то, что исходит из глубины моего сердца. Это бесконечное интенсивное чувство и решение любых вопросов в живописи стало для меня обыденным, например, дыхание". - говорит художник.





Но рассказывая о творчестве Джавада Солиманпура, нельзя ограничиться только портретами. Среди полотен художника есть целая серия картин, на которых изображены букеты цветов. Небрежно стоящие в вазах, они переливаются нежными красками. И кажется, что можно уловить аромат этих дивных цветов.

Недаром цветы называют остатками рая на Земле.



А в 2009 году Джавад Солиманпур занял первое место в международном конкурсе в категории "Пейзажи". Бескрайние морские просторы, огни городов, деревья в морозном инее - всё такое живое и узнаваемое. Красота жизни, навсегда застывшая на этих удивительных картинах.

"Чтобы писать картины важна не только техника, но и душа и чувства", - говорит Джавад Солиманпур.

















https://avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/1877958/pub_5ed14005706f83164ac793ab_5ed17dca26fb4a4c68b60738/scale_1200





Джавад Солиманпур
Поделись
с друзьями!
1507
4
33
41 месяц
Уважаемый посетитель!

Показ рекламы - единственный способ получения дохода проектом EmoSurf.

Наш сайт не перегружен рекламными блоками (у нас их отрисовывается всего 2 в мобильной версии и 3 в настольной).

Мы очень Вас просим внести наш сайт в белый список вашего блокировщика рекламы, это позволит проекту существовать дальше и дарить вам интересный, познавательный и развлекательный контент!