Представьте, что вы победили в викторине и в качестве приза вам предлагают бутылку воды или кольцо с бриллиантом. Понятно, что стоит дороже, однако ваш выбор будет зависеть от обстоятельств — ведь если вы вдруг находитесь в пустыне под палящим солнцем, то наверняка предпочтете кольцу обычную воду. Ценность воды во втором случае значительно выше ценности дорогого камня. Из каких компонентов складывается ценность вещей? И почему реальная ценность денег стремится к нулю? Рассказывает экономист Ян Царахов.
Парадокс ценности был сформулирован шотландским экономистом и философом Адамом Смитом. Он задался вопросом: почему цена бриллиантов намного выше, чем цена воды, хотя бриллианты не несут никакой пользы для человека, а вода жизненно необходима.
Этот вопрос тревожил людей задолго до рождения Смита. Им задавались древние греки в мифе о царе Мидасе, чье прикосновение превращало предметы в золото. Зачем ему всё это богатство, если из-за него он не может удовлетворить свои базовые нужды, просто попить или поесть?
Чтобы разобраться в природе этого парадокса, нужно сперва понять, что же такое ценность и чем она отличается от цены. Вообще концепт ценности — это, наверное, самая философская из всех экономических категорий. Разные источники дают ей разные определения. Каждый выдающийся экономист будто считал своим долгом выдвинуть собственную теорию ценности (их буквально десятки). Нам остается лишь попытаться найти что-то общее в этих теориях, чтобы составить представление о ценности. Это «общее» найти очень легко.
Итак, ценность — это полезность, способность блага удовлетворять какую-либо человеческую потребность. Цена же — это количество денег, в обмен на которые покупатель может получить товар или услугу. Не стоит путать эти два понятия: цена лишь выражает ценность, но не является ею, как цифра на градуснике — не причина вашего плохого самочувствия, а лишь показывает температуру вашего тела.
Цена — это четкое и (в идеале) объективное понятие, выраженное конкретным числом и отражающее текущую ситуацию на рынке. Ценность, в отличие от цены, довольно субъективна.
Один товар может иметь равную цену, но при этом разную ценность для нескольких людей. Представьте, что вы скрипач-любитель, решивший купить себе новый инструмент. Вы точно знаете, что скрипка в магазине стоит 100 условных монет. Решив не спешить с покупкой, вы заглянули на онлайн-доску объявлений, где нашли б/у скрипку за 50 монет. Но помимо простой б/у скрипки, вы наткнулись на скрипку великого скрипичного мастера Антонио Страдивари, за которую продавец просит 1 000 000 монет. Как человека, который просто хочет себе новую скрипку, для вас ценность всех трех инструментов примерно одинакова. Для коллекционера, который в принципе не умеет играть на скрипке, значимую ценность несет только третий инструмент. А для вашего друга Вани, который и играть не умеет, и коллекционированием не занимается, ни один из инструментов не представляет какой-либо ценности. В то время как цена инструментов для каждого из вас одинакова, их ценность кардинально отличается.
Что определяет ценность предмета?
За исследованием составляющих компонентов ценности стоит большая история. Аристотель, Адам Смит, Давид Рикардо и многие другие ученые и философы считали, что одним из основных факторов, определяющих ценность предмета, является его полезность. Карл Маркс полагал, что любой товар прежде всего выступает вещью, обладающей полезностью. В работе «К критике политической экономии» он писал:
«Товар есть прежде всего какая-либо вещь, полезная, важная или приятная для жизни, предмет человеческих потребностей, жизненные средства в самом широком смысле слова».
Полезность — это способность товара или услуги удовлетворять потребности человека. Она субъективна и зависит от обстоятельств, поэтому измерить ее крайне сложно. Для большинства людей обед в кафе будет намного полезнее дорогостоящего лечения от рака — ведь первое удовлетворит их потребность в пропитании, а второе им будет ни к чему.
Но онкобольной будет готов отказаться от приема пищи в пользу лекарства, так как оно поможет ему удовлетворить куда более фундаментальную потребность — в здоровом организме и продолжении жизни.
Однако полезность — далеко не единственный фактор ценности. Обратимся к труду австрийского экономиста Ойгена фон Бем-Баверка «Основы теории ценности хозяйственных благ», в котором ученый подробно рассуждает о компонентах ценности.
Бем-Баверк писал, что субъективная ценность определяет значение вещи для одного конкретного человека. Она состоит не только из полезности, но также из редкости товара в существующих условиях. Так, например, стакан воды одинаково полезен для человека в пустыне и возле реки — им обоим он просто служит средством утоления жажды. Но в силу крайней редкости воды в пустыне там она будет гораздо ценнее.
Кроме того, в субъективную ценность товара можно включить и персональный смысл, который несут вещи для индивида. К примеру, ожерелье вашей любимой бабушки в ломбарде оценят совсем дешево, ведь оно уже не в лучшем состоянии. Но для вас оно обладает особым смыслом, связанным с дорогим вам человеком, поэтому вы не расстанетесь с ним ни за какие деньги.
Бем-Баверк, определяя ценность, опирался на труды другого австрийского экономиста Карла Менгера, который среди прочего сформулировал закон «убывающей предельной полезности».
Согласно этому закону, чем больше единиц чего-либо мы потребляем, тем меньше полезности несет в себе каждая новая единица этого блага, то есть его предельная полезность падает.
Представьте, что вы — фермер, и на вас с небес начали волшебным образом падать мешки с рисом. Первые два мешка вы пустите себе на пропитание, третий скормите своим курам, чтобы они снесли побольше яиц, из четвертого сварите водку, пятый пойдет на корм попугаям, еще несколько сложите у себя в сарае, а все остальные вам и девать-то будет некуда. Наибольшую пользу вам принес первый мешок — он поддержал вашу жизнь и здоровье. Все последующие мешки несли всё меньше и меньше пользы — до тех пор, пока и вовсе не начали становиться обузой. То есть чем большее количество блага мы имеем, тем меньшую ценность несет каждая его новая единица.
Возвращаясь к парадоксу воды и бриллианта, нужно упомянуть еще одну составляющую ценности товара, появляющуюся в случаях выбора между двумя и более альтернативами. Впервые термин «альтернативные издержки» или же «издержки упущенной выгоды» ввел австрийский экономист Фридрих фон Визер (как много полезного сделала для нас австрийская школа политэкономии!).
Делая выбор, мы рассматриваем альтернативные издержки, то есть взвешиваем потери, которые понесем, упустив один из вариантов. В нашем примере с пустыней, выбрав бутылку воды, мы упускаем бриллиант, который в дальнейшем могли бы продать за огромную сумму.
Однако выбрав бриллиант, мы упускаем нашу последнюю надежду на выживание, что делает воду куда более ценной.
Альтернативные издержки полезно рассматривать в повседневной жизни. Представьте, что у вас есть выбор: полежать на диване и посмотреть любимый сериал или подготовиться к предстоящему экзамену по политической экономии. У вас и есть потребность в отдыхе, а не в подготовке к экзамену, поэтому кажется, что разумным решением будет поваляться на диване. Однако взвесив альтернативные издержки, вы понимаете, что более правильным решением будет учеба. Если вы не посмотрите сериал, то не упустите ничего, кроме эмоций от просмотра, но если вы не подготовитесь к экзамену, то вас отчислят из университета и ваше будущее будет разрушено.
Хоть цена и ценность не всегда связаны, иногда высокая цена делает вещь более ценной в глазах людей. Немецкий философ и социолог Георг Зиммель в труде «Философия денег» писал, что люди создали понятие ценности, отделив себя от благ и пытаясь достичь их. Он подчеркивал, что слишком легкодоступные вещи не выглядят ценными, поэтому чем больше денег нужно отдать за товар, тем более ценным он может казаться.
Вернемся к нашему парадоксу алмазов и воды. Вообще объяснить его нелегко (на то он и парадокс), но теперь, разобрав компоненты ценности, мы можем попробовать это сделать.
Это правда, что полезность воды для человека огромна, ведь мы нуждаемся в ней для выживания. Однако поскольку у большинства людей в мире воды в избытке, а потребляем ее мы гораздо больше, чем алмазов, предельная полезность воды мала. Другими словами, ценность каждой дополнительной единицы воды после удовлетворения биологической потребности крайне низка.
С другой стороны, алмазов в мире намного меньше, чем воды. И, хоть они не удовлетворяют никаких важных потребностей человека, в экономике их настолько мало, что предельная полезность у них гораздо выше. Благодаря крайней редкости и сложности производства их цена в нормальных условиях крайне высока. Если запас алмазов в мире вдруг волшебным образом невероятно увеличится, то их рыночная цена, вероятно, станет ниже, чем у воды: редкость больше не будет влиять на стоимость, а полезность воды перевесит полезность алмазов (если, конечно, им не найдут повсеместного применения, помимо украшений).
На графике выше наглядно показано, что при полном отсутствии воды и алмазов у человека предельная полезность воды (а соответственно, и ее ценность) выше. Но и темпы ее падения тоже выше: если у вас 100 литров воды, вы не сможете выпить ее всю, а удовлетворять вашу потребность лишние единицы не будут. Тогда как алмазы, даже если у вас их будет целый вагон, не перестанут быть крайне редкими в мире и их полезность в виде вещи, которую вы можете обменять на огромное количество денег, не будет так значительно падать.
Почему вообще мы обмениваем товары на деньги?
И правда, если задуматься, это может показаться странным. Почему в обмен на несущие ценность товары и услуги мы просим, казалось бы, бесполезные бумажки? Чтобы разобраться в этом, нужно отправиться далеко в прошлое. У истории денег нет конкретной отправной точки, многие культуры начали осознавать необходимость в них независимо друг от друга. Насколько давно это произошло, неизвестно — по крайней мере, еще до письменной истории, за несколько тысяч лет до нашей эры.
Уже тогда люди использовали некоторые предметы в качестве средства обращения в зарождающихся экономиках. Например, обменивалась скотом, шкурами, солью и какао. Это больше подходит под описание бартерных сделок — простой факт обмена одних товаров на другие не делает их деньгами.
Обмен товара на товар был во многом неудобен. Товары портятся, их неудобно хранить и носить, да и оценить, сколько килограммов соли нужно обменять на одну корову, чтобы все остались счастливы, довольно тяжело.
Поэтому люди начали придумывать эквиваленты, которые не портились бы, были легки для переноски и достаточно редки, чтобы их можно было ценить. Наиболее успешным эквивалентом оказались металлические монеты.
Первые монеты появились в государстве Лидия в VII веке до н. э. (на иллюстрации) и были сделаны из электрума. В дальнейшем лидийцы (а вскоре и другие народы мира) стали чеканить монеты из серебра и золота — эти металлы долговечнее, дороже и легче поддавались идентификации. Это настолько сильно повлияло на формирование экономики, что во многих языках слово «деньги» однокоренное либо с серебром (во французском и то, и другое — argent), либо с золотом (в немецком geld — деньги, gold — золото).
Вскоре люди поняли, что монеты тоже далеки от идеала и не лишены проблем. Постепенная потеря и порча монет приводили к нарушению баланса денежного обращения. Для его восстановления требовалось новое аналогичное количество золота, а его добыча — дело непростое. И вот тогда начался переход к бумажным деньгам. Изначально они служили лишь сертификатами на золото, которое хранилось в банках, и каждый владелец сертификатов мог потребовать равноценное количество слитков.
Но в 1976 году США полностью отделили доллар от стоимости золота, тем самым окончательно отказавшись от «золотого стандарта», закат которого начался еще во времена Первой мировой войны. С тех пор все национальные валюты в мире являются «фидуциарными» или «фиатными», то есть не подкрепленными золотом или другим металлом.
Теперь ценность денег определяется только тем, что она гарантируется государством.
Как видите, реальная ценность денег со временем становилась всё меньше и меньше. Первые деньги сами были товаром и несли в себе полезность. Металлические монеты хоть полезность и не несли, но в силу своей редкости и сложности в чеканке были ценны. Бумажные деньги несли в себе еще меньшую реальную ценность, но сперва были привязаны к драгоценным металлам и могли быть на них обменяны. После отмены золотого стандарта бумажные деньги лишились и этого фактора ценности.
Эту тенденцию еще в 1526 году описал польский астроном, экономист и математик Николай Коперник в трактате «О чеканке монет», а также английский финансист Томас Грешем в 1560 году. В честь них назвали закон Коперника — Грешема:
«Худшие деньги вытесняют из обращения лучшие».
Номинальная стоимость «хороших» денег равна или практически не отличается от их реальной ценности, а вот у «плохих» денег разница значительна. Если в обращении находятся две формы денег с одинаковой номинальной стоимостью, то деньги, чья реальная стоимость выше, постепенно будут вытеснены.
Таким образом, сегодня деньги несут лишь всеобщую «иллюзию» ценности и работают только потому, что они официально признаны государством как средство платежа и обмена. Когда страны меняют валюту на новую (например, переход на евро в Европе), старые деньги никак не меняют свои физические свойства, но тем не менее полностью теряют свою ценность, оставшись без признания государством.
Иными словами, деньги работают лишь потому, что в них верит достаточное количество человек.
Очень хороший пример работы денег только из-за всеобщей веры в них — биткоин (и другая криптовалюта). В отличие от фиатных денег, у криптовалюты нет гарантий государства и даже физической формы. Ее объективная ценность минимальна. Биткоин стоит столько, сколько он стоит, потому что люди верят в это и готовы платить за него. Инвесторы покупают и хранят криптовалюту, надеясь, что спустя время люди будут верить в то, что эта крипта стоит еще больше.
Но плохо ли то, что вся денежная система — это огромный самообман? В целом — нет, хоть у этого и есть неотъемлемые минусы. Самый ощутимый из них — возможность высокой инфляции (например, гиперинфляция 1921–1923 годов в Веймарской республике после отказа от золотого стандарта ради покрытия расходов на войну). Деньги прошли длинную эволюцию, прежде чем стать такими, какие они есть. На протяжении всего этого деньги влияли на наше восприятие ценности. Как писал Георг Зиммель в «Философии денег», «идеальная цель денег, как и закона, состоит в том, чтобы быть мерой вещей, не будучи измеряемыми самим, цель, которая может быть полностью реализована только путем бесконечного развития». В конце концов без денег, хоть и несовершенных, но пока незаменимых, мы не смогли бы выразить всю ценность вещей мира: от простой воды и до бриллиантов.
Говорят, что человеческая жизнь бесценна. Так ли это? С одной стороны, попытки определить цену человеческой жизни в долларах или рублях аморальны. С другой стороны, отсутствие таких оценок приводит к еще большим нравственным проблемам. Так побудем же немного циниками и посмотрим, сколько стоит жизнь.
А теперь немного подробнее...
Разбор по частям
Человек, если отдельно продать каждую его «ценную» часть, может стоить до 45 миллионов долларов. С таким утверждением выступил журнал «Уайерд». Правда, потом последовала куча оговорок, что статья не преследует цель подсказать испытывающим финансовые затруднения один из вариантов решения их проблем.
Выходит, «рыночная стоимость» человека уже подсчитана. Кучка химических элементов, из которых состоят наши бренные тела, оценена химиками, трансплантологи с ходу могут сказать, почём почки с селезенками, страховые агенты - о стоимости жизни вообще, а одна международная компания занимается тем, что оценивает и покупает души.
Французские химики взвесили содержащиеся в человеческом теле элементы таблицы Менделеева. Получилось где-то 860 г фосфора, 300 г серы, 210 г калия, 100 г натрия, 70 г хлора, а также единичные граммы магния, железа, фтора, цинка, меди и несколько миллиграммов йода, кобальта, марганца, молибдена, хрома, селена. В человеке также обнаружены следы ванадия, никеля, алюминия, свинца, олова, титана, бора, брома, мышьяка и кремния.
Итак, обо всем по порядку. За основу расчетов брались расценки, которыми оперируют в США исследовательские центры, клиники и страховые агентства. Самая дорогая часть тела – костный мозг: 1 грамм стоит 23 тысячи «зеленых». Если «наковырять» килограмм костного мозга, то эта процедура может принести 23 миллиона. Молекулы ДНК «чуть» дешевле – 1 г носителей генетической информации стоит 1,3 миллиона долларов, но из человека можно извлечь примерно 7,5 грамма дезоксирибонуклеиновой кислоты. Антитела, препятствующие размножению микроорганизмов и нейтрализующие их токсины, дадут 7,3 миллиона. За легкое можно выручить 116,4 тысячи, почку – 91,4 тысячи, сердце – 57 тысяч. Правда, как вы будете жить, продав свое сердце, журнал «Уайерд» не уточняет.
Все это, конечно, интересно, но довольно проблематично. Добыть костный мозг без ущерба для здоровья сложно, насчет легких, почек и сердца – само собой понятно. Остаются половые клетки – мощный возобновляемый ресурс организма. Таким образом, женщина в детородном возрасте, продавая по 32 яйцеклетки в год, сможет получить, к примеру, за восемь лет 223 тысячи. А вот с реализацией мужских половых клеток чуть хуже. Ценятся они гораздо меньше: чтобы заработать сумму, сопоставимую с дамской, мужчина должен в течение 20 лет сдавать сперму по 12 раз в месяц.
Застрахованные по поводу и без
Многие вопрос «сколько стоит жизнь» воспринимают слишком буквально. Среди этих «многих» в основном знаменитости, которые оберегают свои различные части тела и страхуются от всевозможных, порой абсурдных, «катаклизм».
Страхование от несчастного случая - давняя и хорошо отработанная практика. Но что делать, если человек в силу профессии или эстетических предпочтений особенно опасается за какую-нибудь определенную часть тела? Ноги балерины, лицо киноактрисы, голос певца, руки пианиста. На Западе ведущие представители шоу-бизнеса и спорта давно практикуют страхование именно тех частей организма, состояние которых считают принципиально важным для своего жизненного успеха. В России же этот вид эксклюзивных страховых услуг остается более чем "штучным" товаром, и подводить общую статистику пока вряд ли возможно.
История страхования частей тела началась в двадцатых годах прошлого века. По заверениям экспертов, первым, кто застраховал отдельную особенность своего тела, был актер Бен Тарпин - косоглазие позволяло ему исполнять комические роли в кино, тогда еще немом. Именно этот "полезный" недостаток зрения и стал объектом страхового договора на сумму в $20 тыс. Вскоре его примеру последовал еще один комик - актер и певец, застраховав на $50 тыс. свой нос необычной формы. Известность же практика такого страхования приобрела после того, как знаменитая Марлен Дитрих заключила с компанией Lloyd's договор о страховой защите своего голоса, оценив риски в $1 млн.
Позже популярные актрисы и певицы страховали свои ноги, грудь, лица. Среди обладательниц таких полисов были Софи Лорен и Джина Лоллобриджида. Договор о страховой защите бюста первой заключила лондонская танцовщица Кэрол Дода, прибегнув к услугам все того же Lloyd's. Страховая сумма составила $1,5 млн. Чаще, однако, чем о прочих частях тела, девушки заботились о ногах.
Мужчины-актеры в основном уделяли внимание лицу и рукам. Из сегодняшних знаменитостей страховые полисы о защите той или иной части тела, которую владелец или владелица считает особенно привлекательной, имеют очень многие. Известно о страховых договорах Майкла Джексона, Памелы Андерсон, Дженнифер Лопес. Порой звезды приобретают сразу несколько полисов, по каждому для отдельной части тела - именно так, например, поступила Тина Тернер. Страхование лица, к которому прибегла, в числе прочих, фотомодель Клаудиа Шиффер, стало особенно востребованным после трагического инцидента в 1982 году, когда актриса Тереза Салдана пострадала от рук маньяка - она осталась в живых, однако ее лицо было изуродовано. Сейчас, как и прежде, среди знаменитых женщин преобладает страхование лиц и ног, среди мужчин - голосовых связок. Так, контракты о защите голоса от рисков имеют рок-вокалисты Брюс Спрингстин и Род Стюарт, в обоих случаях на сумму в $6 млн. В свое время голоса страховали и кумиры 60-х - Beatles и Rolling Stones. Известный хореограф Майкл Флетли застраховал свои нижние конечности на $40 млн. Известный порноактер Рокко Сиффреди также воспользовался услугами страховщиков - в его случае, как несложно догадаться, объектом стала интимная часть организма. Причем страховая сумма данного договора не разглашается.
Ноги также активно страхуют звезды спорта и танцоры. Договор с Lloyd's имеют бывший капитан французской сборной по футболу Зинедин Зидан. Английский футболист Майкл Оуэн, ноги которого защищены договором на сумму $85 млн., превзошел по этому показателю Зидана. Но все выше сказанное просто детский лепет по сравнению с деньгами, которые вложил в себя Дэвид Бекхэм. Он является абсолютным рекордсменом среди застраховавших себя. Дэвид Бекхэм застраховался на сумму, оценив себя в 195 миллионов долларов. Сумма страхового полиса превзошла все возможные и невозможные цифры, оказавшись самой высокой за всю историю спорта. Страховка покрывает травмы, которые футболист может получить на футбольном поле, эстетические дефекты и серьезные заболевания. В то же время полис не покрывает риски, связанные с опасными видами спорта, такими как серфинг и скалолазание. Для сравнения, звезды шоу-бизнеса оценивают свою красоту в значительно меньшие суммы. Так, общеизвестно, что Дженнифер Лопес застраховала самую сексуальную часть своего тела «всего» на $1 млн. То есть получается, что весь Дэвид Бекхэм стоит столько же, сколько 200 ягодиц латиноамериканской красотки. Примечательно, что у Дэвида уже был личный страховой полис, однако новый удваивает сумму страховых выплат. Для пущей уверенности звезда футбола и по совместительству отец троих детей заключил договоры сразу с несколькими престижными фирмами, которые снискали популярность среди знаменитостей. Так что теперь Дэвид защищен от всевозможных неприятностей, связанных с его роскошной внешностью.
Список самых известных застрахованных:
Лицо. Клаудиа Шиффер оценила его в 5 000 000 $. Глаза. Александр Буйнов застраховал их на 100 000 $. Нос. Кристина Орбакайте перед первой операцией по уменьшению носа приобрела полис на 40 000 $. Голос. Лучано Паваротти оценил свой голос в 1 000 000 $, Николай Басков - на 2 000 000 $, Витас - на 2 500 000 $. Руки. Сергей Зверев застраховал их на 1 000 000 $. Пальцы. Страховка Земфиры составила 170 000 $. Грудь. Страховка Софи Лорен застраховала её на 120 000 $, Джина Лоллобриджида - на 600 000 $, Ирина Отиева - на 1 000 000 рублей. Мадонна хотела застраховать грудь на 12 000 000 $, но агекнты согласились только на 2 000 000 $. Попа. Дженнифер Лопес застраховала её на 300 000 000 $. Ноги. Валерий Леонтьев застраховал их на 10 000 $, Дженнифер Лопес - на 400 000 000 $. Марина Хлебникова застраховала себя от встречи с инопланетянами на 20 лет на сумму 1 000 000 $. По договору, если в течение ближайших 20 лет она пострадает от рук пришельцев, то станет богаче на 1 000 000 $, в противном случае лишится страхового взноса, который равен 1 рублю.
Сколько стоит жизнь американца
Для оценки того, насколько мы сами ценим свою жизнь, и разработана другая, теоретически и эмпирически более обоснованная методология. В последние 20 - 30 лет экономисты в разных странах провели десятки исследований, пытаясь оценить так называемую "ценность статистической жизни". В основе этой методологии лежит анализ реальных экономических решений, при принятии которых экономические агенты взвешивают ценность своей жизни. Например, то, насколько дороже стоят более безопасные автомобили или насколько выше плата за работу на более опасном месте, свидетельствует, как именно участники рыночных сделок оценивают свою жизнь.
Для определения ценности статистической жизни необходимы очень хорошие микроэкономические данные, поэтому неудивительно, что подавляющее большинство работ относится к США. Результаты исследований американского рынка труда дают относительно небольшой разброс стоимости жизни - от $4 млн. до $9 млн. Аналогичные оценки получаются и при анализе решений о покупке автомобилей, установке средств противопожарной безопасности, покупке недвижимости в зависимости от экологической ситуации. Надежность этих оценок так высока, что американское правительство использует методологию оценки статистической жизни при принятии решений об инвестициях в области безопасности жизнедеятельности, экологии, здравоохранения.
Сколько стоит жизнь россиянина
Провести подобные исследования для России пока не представляется возможным. Однако можно попробовать оценить жизнь россиянина, экстраполируя американские данные. Ценность жизни россиянина примерно в 3,5 (квадратный корень из соотношения ВВП на душу населения в России и Америке) раза ниже, чем ценность жизни американца, т. е. составляет от $1 млн. до $2,5 млн.
Может быть, Россия это не Америка и экстраполяция американских данных не вполне правомерна, может быть, стоит сопоставить полученные оценки с исследованиями по менее развитым странам? По понятным причинам, вычислить ценность статистической жизни для развивающихся стран очень трудно. Надежные оценки получены только для Индии: самая нижняя оценка стоимости жизни индийца составляет $1 млн. Так как Индия отстает от России по ВВП на душу населения в 4 раза, жизнь россиянина должна стоить в 2 (квадратный корень из 4) раза дороже. Таким образом, экстраполяция индийских данных дает оценку жизни россиянина на уровне $2 млн. и выше.
Показ рекламы - единственный способ получения дохода проектом EmoSurf.
Наш сайт не перегружен рекламными блоками (у нас их отрисовывается всего 2 в мобильной версии и 3 в настольной).
Мы очень Вас просим внести наш сайт в белый список вашего блокировщика рекламы, это позволит проекту существовать дальше и дарить вам интересный, познавательный и развлекательный контент!
Смех
Интерес
Вдохновение
Красота
Умиление
Радость
Удивление
Трогательно
Гнев
Отвращение