5 распространённых заблуждений о знаменитых писателях и их произведениях


1. Артур Конан Дойл — создатель фразы «Элементарно, Ватсон»


За все книги слово «элементарно» Холмс произносит лишь пару раз, но никогда не говорит «Элементарно, Ватсон» или «Элементарно, мой дорогой Ватсон». Впервые в каноничном виде фраза появилась в коротенькой пародии 1901 года на приключения знаменитой пары. Главными персонажами были некие Потсон и Шейлок Комбс. Именно из уст последнего прозвучало: «Элементарно, мой дорогой Потсон».

Артур Конан Дойл

Оттуда выражение перекочевало в газеты, где его стали приписывать Холмсу. Фраза настолько соответствовала образу знаменитого сыщика, что приросла к нему намертво. Попала она и в знаменитую советскую экранизацию похождений Холмса и Ватсона.

2. Марк Твен описал в «Приключениях Тома Сойера» своё детство


Многие думают, что Твен воплотил в весёлых похождениях Тома Сойера собственные воспоминания. Это верно, но лишь отчасти. Например, родной город писателя Ганнибал стал прототипом Сент-Питерсберга из повести. А описанные в книге странные суеверия действительно ходили среди рабов и детей в США в 1830–40-е годы.

Марк Твен

Но Том Сойер — это не 12-летний Марк Твен. Американец рассказывал, что персонаж основан на характере трёх мальчишек, с которыми прошло детство писателя в южных штатах США. Причём почти все события книги происходили в реальности, но только одно или два из всех приключений Твен пережил сам. Остальные пришлись на долю его одноклассников.

3. Детские воспоминания Александра Пушкина о няне повлияли на его творчество


Ещё из школьной программы хорошо известно, что большое влияние на главного российского поэта оказала няня Арина Родионовна. Именно под вдохновением от её историй Пушкин написал свои знаменитые сказки: о царе Салтане, о мёртвой царевне, о попе и работнике его Балде.

Арина Родионовна действительно была кладезем русского фольклора: знала много пословиц, поговорок и поверий, увлекательно рассказывала сказки. Вот только оценил это Пушкин уже взрослым человеком и состоявшимся литератором, а не в детстве, как считают многие.

Александр Пушкин и Арина Родионовна

Вернувшийся в родное имение во время михайловской ссылки Александр Сергеевич не только слушал рассказы няни, но и записывал их. Так Пушкин стал одним из первых российских фольклористов. Арина Родионовна скрасила ссыльные будни поэта, что тот и увековечил в стихотворных строчках: «Подруга дней моих суровых…».

Детские же годы поэт запомнил в довольно негативном ключе. Семья Пушкиных часто переезжала, поэтому, например, в творчестве Александра Сергеевича почти нет упоминаний родного дома. Некоторые биографы даже пишут, что у поэта не было детства. Так что говорить о роли детских воспоминаний о няне не приходится.

4. Булгаков писал свои произведения под воздействием морфия


Не секрет, что писатель употреблял морфий, который сегодня считается наркотическим веществом: свой опыт классик отобразил в повести «Морфий». Поэтому широко распространено предубеждение, что именно благодаря наркотику Булгаков мог писать так ярко и талантливо.


Однако исследования жизни писателя показывают, что период зависимости был совсем коротким. Он длился всего около года. Работая врачом, Булгаков сделал себе прививку от дифтерии, которая вызвала сильные боли. Писатель стал глушить их морфием и так пристрастился к наркотику. Сам Михаил Афанасьевич в зависимость не верил, хотя в определённый момент дело дошло до ломок и припадков безумия.

Спасла писателя жена Татьяна: по совету знакомого врача она втайне от мужа постепенно разбавляла дозы вредного вещества. И чем меньше наркотика употреблял Булгаков, тем слабее становилась зависимость. В итоге писатель смог избавиться от пагубной привычки довольно быстро. И произошло это ещё до того, как он стал зарабатывать литературой на жизнь.

5. Эрнест Хемингуэй — автор короткого рассказа о детских ботиночках


Согласно легенде, знаменитый американский писатель, мастер краткого («телеграфного») стиля, поспорил с друзьями на 10 долларов, что сочинит полноценный рассказ всего из шести слов. И Хемингуэй этот спор якобы выиграл, написав на салфетке: «Продаются детские ботиночки. Неношеные» (англ. For sale, baby shoes, never worn).

Эрнест Хемингуэй

На самом деле похожие истории и даже формулировки появлялись в газетах ещё в начале XX века, когда Хемингуэй был ребёнком. В заметках авторы рассказывали о трагедиях матерей, которые были вынуждены продавать или отдавать неношеные вещи погибших детей.

История об авторстве Хемингуэя была растиражирована уже после его смерти в 1990-е годы. В частности, о вымышленном споре любил рассказывать литературный агент писателя. Да и сама история о ботиночках хорошо подходила краткой манере письма Хемингуэя. Так и возник миф.
Поделись
с друзьями!
947
5
11
12 месяцев

Странности гениев

«Вы — самый странный человек из всех, что я знаю. Хорошо еще, что вы — гений», — эта фраза Эдгара Дега прекрасно описывает всех героев нашей публикации. Увлечения и привычки, фобии и причуды — раскрываем русских писателей, художников и композиторов с новой стороны.


Иван Крылов: пожары



Иван Крылов увлекался забавами из разряда «не для слабонервных». По воспоминаниям современников, Крылов не пропускал ни одного городского пожара. Ни проливной дождь, ни глубокая ночь, ни плохое самочувствие — ничто не могло его остановить. Как только раздавался звук набата, писатель поспешно собирался и ехал к месту возгорания, прибывая туда иногда раньше пожарных.

Страсть поэта к созерцанию бушующего огня не на штуку беспокоила его арендодателя. Чтобы обезопасить себя, он составил договор: в случае пожара Крылов должен был выплатить владельцу дома 60 тысяч рублей. Баснописец не задумываясь подписал бумагу, а заодно прибавил к цифре нулей: «Для того чтобы вы были совершенно обеспечены, я вместо 60 000 рублей поставил 6 000 000. Это для вас будет хорошо, а для меня все равно, ибо я не в состоянии заплатить ни той, ни другой суммы».

Николай Гоголь: тафофобия



У Николая Гоголя был целый комплект чудачеств и необычных привычек. Спал он сидя, работал — стоя, а обедал, уткнувшись подбородком в тарелку. Сам себе ставил заплатки на жилетах и вязал на спицах шарфы. Но всем своим особенностям, кроме одной, писатель придавал мало значения. По-настоящему мучила его тафофобия — боязнь быть похороненным заживо.

Говорят, что этот страх возник у Николая Гоголя из-за перенесенного в юности малярийного энцефалита. После этого он стал часто терять сознание и резко проваливаться в глубокий сон. Гоголь опасался, что в один из таких моментов его могут посчитать умершим и похоронят. Навязчивый страх писателя не давал ему покоя. Гоголь даже составил особое завещание: его должны были похоронить только при появлении признаков разложения.

«Завещаю тела моего не погребать до тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения. Упоминаю об этом потому, что уже во время самой болезни находили на меня минуты жизненного онемения, сердце и пульс переставали биться».
Николай Гоголь

Антон Чехов: прозвища



Антон Чехов с опаской относился к слишком серьезным людям: «Если шуток не понимает — пиши пропало». Сам он постоянно над всеми подшучивал и всем придумывал смешные прозвища — в том числе и себе. Так появлялись многие его псевдонимы. Помимо всем известного «Антоша Чехонте» писатель подписывался как Шампанский, Шиллер Шекспирович Гете, Врач без пациентов, Крапива и Человек без селезёнки. Известно более 50 псевдонимов Чехова. Они должны были не только забавлять и интриговать читателя, но и давать ему возможность угадать автора юмористического рассказа.

Доставалось и его близким. Ольга Книппер стала обладательницей целой коллекции забавных прозвищ. Помимо ласковых обращений «милюся» и «балбесик», в переписке с Книппер Чехов использовал и другие любезности: «бабуся милая», «дуся моя насекомая», «кашалотик мой милый» и «крокодил души моей».

Для своих персонажей писатель собирал имена и фамилии, которые казались ему интересными, и слегка переделывал. Например, фамилия Чимша-Гималайский (рассказ «Крыжовник») — это ассоциация с фамилией сахалинского знакомого Антона Чехова — Римши-Пилсудского. Писатель возил его визитную карточку с собой и часто смеялся, приговаривая, что такой фамилии и в пьяном виде не выдумаешь.

Архип Куинджи: орнитология



Архип Куинджи любой компании предпочитал птичью. Среди знакомых он прослыл чудаком: художник любил подняться на крышу и сидеть там, разговаривая с пернатыми. Себя Куинджи называл «птичьим избранником» и утверждал, что птицы его понимают и питают к нему особенную любовь. Эту привязанность он заслужил не только задушевными беседами на крыше: каждый день для прокорма голубей и галок Куинджи покупал две французские булки и шесть кулей овса, а воронам доставалось еще и мясо.

Раненых птиц и насекомых художник забирал домой: он заклеивал бабочкам поврежденные крылья, делал перевязки воробьям, а горло одного больного голубя Куинджи вылечил путем трахеотомии. Этой операцией он очень гордился.

О своем увлечении ветеринарией художник говорил: «С детства привык, что я сильнее и помогать должен». Сохранилась карикатура, на которой иллюстратор Павел Щербов изобразил Архипа Куинджи в образе птичьего лекаря. Говорят, что художник не оценил юмора и со Щербовым общаться перестал.

Петр Чайковский: рефлексия и ипохондрия



По воспоминаниям современников, создатель балета «Лебединое озеро» страдал тяжелой ипохондрией. Даже полезная привычка гулять по два часа в день у него граничила с одержимостью. Ему казалось — проведи он на улице хоть минутой меньше, тотчас заболеет. Одержимый страхом серьезного недуга, Чайковский постоянно выискивал у себя различные симптомы и часто посещал врачей.

Психиатр уверял композитора, что физически тот совершенно здоров и все дело в его характере, но Чайковский не верил и регулярно менял докторов. К тому же он был буквально одержим рефлексией: постоянно анализировал свои поступки, недостатки характера воспринимал как настоящие пороки и винил себя во всех жизненных неудачах.

Композитор, известный всему миру, в письмах к друзьям давал себе множество отрицательных характеристик: «моя порочная натура», «я мерзкий» и «я гадкий».

Лев Толстой: активный отдых



Лев Толстой свободное от творчества время проводил на улице — он любил активный отдых и физический труд. По утрам писатель вместе с детьми делал гимнастику, упражнялся на турнике, висевшем между двух колонн в его комнате. До преклонного возраста граф сам объезжал норовистых лошадей, рубил дрова, выходил на косьбу вместе с крестьянами и катался на велосипеде. Его двухколесный транспорт и сегодня хранится в московском доме Толстого в Хамовниках.

Писатель любил длительные странствия — однажды он плавал в парусной лодке от Саратова до Астрахани. В дневнике записал: «Было очень поэтично и полно очарования для меня по новизне мест и по самому способу путешествия». А его послеобеденные прогулки часто растягивались часа на три, причем несколько раз Толстой уходил из Ясной Поляны пешком в Тулу. Свое пристрастие к физической активности писатель объяснял любовью к движению. Если же просидит целый день дома, утверждал он, — к вечеру будет раздражителен и не сможет уснуть.

«Для меня ежедневное движение телесной работы необходимо как воздух. При усидчивой умственной работе без движения и телесного труда сущее горе. Не походи, не поработай я ногами и руками в течение хоть одного дня, вечером я уже никуда не гожусь: ни читать, ни писать, ни даже внимательно слушать других, голова кружится, а в глазах звезды какие-то и ночь проводится без сна». Лев Толстой

Михаил Врубель: кутежи



Михаил Врубель не мог контролировать свой бюджет и рационально тратить средства. Месяцами он жил на копейки, урезая свои расходы до минимума. Но получив приличный гонорар за картину, мигом забывал о тяжелых временах и мог спустить все за один вечер. Константин Коровин, его сосед по мастерской, вспоминал, как Врубель потратил 20 рублей (немалые деньги по тем временам) на духи, чтобы вылить весь флакончик в таз и вымыться этой ароматной водой. «Потом затопил железную печь в мастерской и положил туда четыре яйца и ел их с хлебом печеные», — вспоминал Коровин.

Однажды на гонорар 5 000 рублей художник закатил пир в гостинице: с цыганами, оркестром, актерами, дорогим шампанским. На гулянье позвали всех постояльцев. Однако денег не хватило, и Врубелю пришлось напряженно работать еще несколько месяцев, чтобы выплатить долг. В другой раз художник устроил такую грандиозную гулянку, что не мог даже купить холст для новой картины. Тогда он стал писать поверх портрета одного купца, который долго ему позировал. Тот, увидев испорченную работу, долго ссорился с Врубелем и собирался даже судиться с ним.
Поделись
с друзьями!
1116
2
11
13 месяцев

Зимнее настроение: теплые цитаты писателей о зиме

Зима пробуждает аппетит. Пока на улицах лежит снег, шоколадное пирожное — лучшее лекарство.
Эрих Мария Ремарк

Новая порция вдохновения наполнена белизной и хрустящей свежестью снега, волшебными узорами на окне, уютными разговорами и мыслями. Ловим зимнее настроение с новой коллекцией цитат из книг.


Вернулась с прогулки.
Давно не видела такого яркого выступления. Февраль, январь и декабрь на одной сцене отрабатывают прощальный концерт и делают это с большим чувством. Снежная симфония с увертюрой поземки и вьюжной сюитой; дирижирует, как всегда, ветер.
Машины в первых рядах горбят белые спины. Ель перед подъездом возбужденно размахивает ветвями, за которые уцепилась золотистая гусеница новогодней гирлянды.
Мы с псом молча стоим перед домом, задрав головы. К симфонии добавилось представление. Маленькие океаны света вокруг фонарей исходят снежными волнами, бушуют и обрушивают в свои меловые пучины невидимые корабли и шхуны с отчаянно задранными носами.
– Чо дают-то? – тихо спрашивает пес.
– «Моби Дика», – говорю. – Кажется.
Музыка беззвучно гремит, набирает силу, ветер подгоняет оркестр все яростнее и неистовей, кордебалет давно сошел с ума и музыканты, окончательно ошалев, несутся за ним следом в пропасть безумия, исступленно терзая скрипки, альты и молящие о пощаде виолончели. Над крышами разевает пасть белый кит и накрывает город кипящей снежной волной.
Похоже, это последняя метель февраля.
Второй раз им так не сыграть.

Эйлин О’Коннор


Пришли Святки, и, кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме надетых на всех новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего Святки, а в безветренном двадцатиградусном морозе, в ярком, ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью чувствовалась потребность какого-нибудь ознаменования этого времени.

Лев Толстой. «Война и мир»


Зима наносит удар в сердце всякой жизни, одушевлённой и неодушевлённой. Если бы не искусственные огни веселья, если бы не суета, создаваемая жаждой жизни, и бешеная погоня за барышами торговцев развлечениями, если бы не роскошные витрины, которые торговцы устраивают и внутри и снаружи своих магазинов, если бы не яркие разноцветные рекламы, которыми изобилуют наши улицы, если бы не толпы снующих во всех направлениях пешеходов, — мы быстро почувствовали бы, как тяжко ледяная рука зимы ложится нам на сердце и как гнетущи те долгие дни, когда солнце на даёт нам достаточно тепла и света. Мы сами не сознаём, до какой степени зависим от всех этих явлений. В сущности, мы те же насекомые, вызванные к жизни теплом и гибнущие от него.

Теодор Драйзер


Когда идет первый снег, в первый день езды на санях, приятно видеть белую землю, белые крыши, дышится мягко, славно, и в это время вспоминаются юные годы. У старых лип и берез, белых от инея, добродушное выражение, они ближе к сердцу, чем кипарисы и пальмы, и вблизи них уже не хочется думать о горах и море.

Антон Павлович Чехов


Зима, как неприступная, холодная красавица, выдерживает свой характер вплоть до узаконенной поры тепла; не дразнит неожиданными оттепелями и не гнет в три дуги неслыханными морозами; все идет обычным, предписанным природой общим порядком. В ноябре начинается снег и мороз, который к Крещенью усиливается до того, что крестьянин, выйдя на минуту из избы, воротится непременно с инеем на бороде; а в феврале чуткий нос уже чувствует в воздухе мягкое веянье близкой весны.

Иван Гончаров. «Обломов»


Я не люблю ни снег, ни холод, ни зиму. Я ненавижу зиму. Но бывает один день в году, волшебное мгновение, которое даже в кино передать невозможно. Ты просыпаешься утром, а по дому разливается ослепительно яркий свет. На улице солнце блестит в два раза ярче, чем в погожий денек в самый разгар лета, и вся серо-коричневая грязь, что копилась месяцами — опавшая листва, земля вперемешку с увядшими цветами, все то, на чем осень оставила свой хмурый отпечаток, — все в это угро белее самой белой твоей рубашки. Более того, эта белизна сверкает мириадами звезд, и кажется, что кто-то бросил горсть алмазной пыли на белоснежный покров земли. Это длится несколько часов, иногда день. А потом грязь, которая растекается по городу, как пот по телу, оскверняет эту хрупкую чистоту. Но на больших пространствах вдали от городов, на наших холмах, которые кажутся всего лишь кочками по сравнению с вашими холмами, белоснежная постель устилает землю месяцами. И в этой постели царит безмолвие. Ты не знаешь, что такое безмолвие. Не можешь себе представить, как оно укутывает и обволакивает тебя. Сердце начинает биться, а ноги шагать в том ритме, который диктует тишина.

Жиль Куртманш


Между тем выпал снег. Всякий раз забываешь об этом ежегодном чуде, о снежном просторе и свежем морозном воздухе, о косо летящих снежинках, покрывающих все штрихами гравировки, о большом снежном берете, надетом утром набекрень на птичью кормушку, о сохранившихся на дубе и ставших ярче сухих коричневых листьях, темно-зеленых стеблях болиголова с опущенными веточками и ясной голубизне неба, похожего на опрокинутую чашу…

Джон Апдайк


Стояла белая зима с жестокою тишиной безоблачных морозов, плотным, скрипучим снегом, розовым инеем на деревьях, бледно-изумрудным небом, шапками дыма над трубами, клубами пара из мгновенно раскрытых дверей, свежими, словно укушенными лицами людей и хлопотливым бегом продрогших лошадок. Январский день уже приближался к концу; вечерний холод еще сильнее стискивал недвижимый воздух, и быстро гасла кровавая заря.

Иван Тургенев. «Отцы и дети»


Вот было бы здорово, если бы точно также, как мы каждую зиму лепим во дворе снеговиков и снежных баб, можно было бы слепить себе снежное СЧАСТЬЕ, которое будет настолько холодно к другим, что никогда не уйдет от тебя!

Олег Рой

* * *

Зима в том году была очень холодная. Даже солнце простудилось, отморозило щеки, и у него сделался насморк. А когда солнце простужено, от него вместо тепла идет холод.

Рудольф Эрих Распе


Итак, был белый, мохнатый декабрь. Он стремительно подходил к половине. Уже отсвет Рождества чувствовался на снежных улицах. Восемнадцатому году скоро конец. Над двухэтажным домом № 13, постройки изумительной… в саду, что лепился под крутейшей горой, все ветки на деревьях стали лапчаты и обвисли. Гору замело, засыпало сарайчики во дворе и стала гигантская сахарная голова. Дом накрыло шапкой белого генерала, и в нижнем этаже… засветился слабенькими желтенькими огнями инженер и трус, буржуй и несимпатичный, Василий Иванович Лисович, а в верхнем — сильно и весело загорелись турбинские окна.

Михаил Булгаков. «Белая гвардия»


Зима у нас суровая, но до чего же хороша! Есть в ней какая-то сила и величие, а главное – смелая откровенность. Как откровенный друг режет тебе правду в глаза без обиняков, так и она беспощадно хватает за уши. Зато ее бодрящая свежесть передается людям.

Генрик Сенкевич

* * *

Ночь стояла морозная, но без ветра. Откроешь рот и выдыхаешь заледеневшие слова.

Харуки Мураками

* * *

Зима также приносит ленивые ветры, которым невдомек, зачем огибать человеческие тела, когда можно пройти прямо сквозь них.

Терри Пратчетт


Зима пришла ночью, без стука, чтобы никого не разбудить. Утром мороз слегка пощипывал обе стороны окна.
Снег походил на воздушный рис, который сыпали, и сыпали, и сыпали в огромную миску. А ветер кружил и смешивал его. И казалось, кто-то огромный сейчас проснётся и приступит к завтраку.
– Главное – не забыть шапку, – сказала Мама.
«Главное – не попасть в ложку», – подумал Мальчик.

Надея Ясминска

* * *

Слышишь, как снег шуршит о стекла, Китти? Какой он пушистый и мягкий! Как он ласкается к окнам! Снег, верно, любит поля и деревья, раз он так нежен с ними! Он укрывает их белой периной, чтобы им было тепло и уютно, и говорит: «Спите, дорогие, спите, пока не наступит лето».

Льюис Кэрролл


Снегопад — единственная погода, которую я люблю. Он меня почти не раздражает, в отличие от всего остального. Я часами могу сидеть у окна и смотреть, как идет снег. Тишина снегопадения. Она хороша для разных дел. Самое лучшее — смотреть сквозь густой снег на свет, к примеру на уличный фонарь. Или выйти из дому, чтобы снег на тебя ложился. Вот оно, чудо. Человеческими руками такого не создать.

Эрленд Лу

* * *

Воздух пахнет так, словно им никто никогда не дышал — морозно-хрупким, первородным. <..> Зимой воздух пахнет так, что не хочется взрослеть.

Наринэ Абгарян

* * *

«Прелесть весны познаётся только зимою, и, сидя у печки, сочиняешь самые лучшие майские песни».

Генрих Гейне
Поделись
с друзьями!
498
2
8
13 месяцев

Ритуалы «на удачу» от Сальвадора Дали, Пикассо, Коко Шанель и других неординарных людей

Пикассо хранил все свои обрезанные ногти и волосы, Хайди Клум носит в мешочке собственные молочные зубы, Агата Кристи придумывала убийственные сюжеты, пока ела яблоки в ванной, автор «Франкенштейна» писала с удавом на шее, а Диккенс ложился спать только лицом на север. Рецепты «на удачу» этих и других знаменитых личностей из книги Эллен Вайнштейн.

Многие люди стучат по дереву, стараются не ходить под лестницами или носят какой-нибудь талисман «на удачу» (вроде кроличьей лапки). Подобные ритуалы, конечно же, плоды суеверия: утешительного убеждения, что ритуал или предмет имеет силу принести удачу или защитить от зла.


«Это свойственно человеческой природе: желание контролировать то, что, возможно, не в нашей власти. В той или иной степени оно затрагивает почти всех», – говорит Эллен Вайнштейн, иллюстратор, писатель и искусствовед из Нью-Йорка.

Будучи глубоко суеверным человеком, она всегда интересовалась ритуалами, к которым люди прибегают в надежде обеспечить себе успех, продуктивность или креатив. Но свои личные практики Эллен не разглашает. «Если я о них расскажу, они потеряют силу», – смеётся Вайнштейн. Зато охотно делится суевериями замечательных личностей.

В апреле 2018 года Эллен выпустила книгу «Рецепты на удачу: суеверия, ритуалы и практики неординарных людей». Текст и её задорные иллюстрации раскрывают суеверные привычки 65 известных художников, дизайнеров, музыкантов, учёных, спортсменов, писателей.

Иллюстрация к сритуалу Мэри Шелли.

Их распорядок варьируется от неожиданного до крайне эксцентричного. Например, писательница Мэри Шелли работала с удавом на шее и истолковывала движения змеи как указания продолжать писать или закругляться. А Фриде Кало лучше работалось после ухода за садом.

Ритуалы крайне разнообразны, но людей, их практикующих, объединяет глубокая страсть к своему занятию и желание добиться успеха в своём деле, считает Вайнштейн.

Ниже приводим отрывки с иллюстрациями из книги Эллен, в которых она рассказала о причудливых ритуалах «на удачу» творческих людей – от Йоко Оно до Сальвадора Дали.

Коко Шанель и счастливая цифра 5


Иллюстрация к суеверию Коко Шанель.

Французский модельер Коко Шанель (1883-1971) была из числа глубоко суеверных людей. Когда-то гадалка сказала её, что 5 – её счастливое число. Поэтому свой знаменитый аромат Коко назвала «Шанель Nº 5». Также в её квартире висела хрустальная люстра, скрученная в цифру 5, а свои коллекции она предпочитала представлять в пятый день мая (пятого месяца года).

Пабло Пикассо держался за свою «сущность»


Иллюстрация к суевериям Пабло Пикассо.

Испанский художник Пабло Пикассо (1881-1973) не выбрасывал свою старую одежду, обрезанные волосы и ногти из страха потерять часть своей «сущности». Он коллекционировал собственные произведения, и на момент смерти художнику принадлежало около пятидесяти тысяч собственных работ: от гравюр и рисунков до керамики и театральных декораций. Пикассо – один из самых плодовитых и влиятельных живописцев прошлого века.

Чарльз Диккенс и сон лицом на север


Иллюстрация к суевериям Чарльза Диккенса.

Чарльз Диккенс (1812-1870) носил с собой компас, чтобы определять стороны света, и во сне всегда смотреть на север. По его мнению, эта практика улучшала его писательские труды и помогала в творчестве. Диккенс, создавший «Большие надежды» и «Рождественские повести», был ещё и социальным критиком. Он руководствовался сильным моральным компасом, что проявилось в его резких изображениях социально-экономических реалий.

Йоко Оно и зажигание спички


Иллюстрация к суевериям Йоко Оно.

Известная авангардная художница, певица и деятель искусства Йоко Оно в молодости отличалась большой чувствительностью к звуку и свету. Она обнаружила, что зажигая спичку и наблюдая, как пламя гаснет в тёмной комнате, чувствовала себя лучше. Оно повторяла этот ритуал постоянно, пока не успокаивалась. Позже эта личная привычка стала частью перформанса под названием Lighting Piece.

Диана фон Фюрстенберг и счастливая золотая монета


Иллюстрация к ритуалу Дианы фон Фюрстенберг.

Модельер Диана фон Фюрстенберг всегда хранила золотую двадцатифранковую монету, которую её отец спрятал в своём ботинке во время Второй мировой войны и отдал дочери ещё в детстве. Перед каждым модным показом она клала монету в свою обувь. На удачу. Фон Фюрстенберг – создательница легендарного платья с запахом, известная своими проектами в более пятидесяти пяти странах мира.

Фрида Кало и садоводство


Иллюстрация к Фриде Кало.

Картины мексиканской художницы Фриды Кало (1907-1954) большей частью автобиографичны и наполнены растениями и цветами, выращенными ею в саду дома, который она делила с художником Диего Риверой. Ухоженный сад Кало был для неё местом комфорта и вдохновения, где она часами ухаживала за растениями, фруктовыми деревьями и цветами. Рабочий стол Фриды стоял у окна, откуда открывался вид на сад. И даже когда она вернулась домой из больницы перед смертью, то просила передвинуть кровать к окну, чтобы видеть сад.

Доктор Сьюз и шляпы от творческого кризиса


Иллюстрация к ритуалу Доктора Сьюза.

Писатель и мультипликатор Теодор Зойс Гайзель (1904-1991), более известный как Доктор Сьюз, собрал огромную коллекцию из почти 300 шляп. Столкнувшись с писательским блоком, он обращался к своему секретному шкафу, выбирал шляпу и носил, пока вдохновение не возвращалось. Эта причуда помогла ему создать «Кота в шляпе», «Гринча – похитителя Рождества» и другие популярнейшие книги, с которыми Доктор Сьюз превратился в самого продаваемого автора на английском языке для маленьких детей.

Сальвадор Дали и испанская коряга


Иллюстрация к ритуалу Сальвадора Дали.

Художник, график и скульптор Сальвадор Дали (1904-1989) считал себя суеверным и носил с собой маленький кусочек испанской коряги, которая должна была отгонять злых духов. Он был одним из самых известных представителей сюрреализма. Известный своей тягой к эксцентричности, Дали однажды едва не задохнулся, читая лекцию в водолазном костюме и шлеме.

Агата Кристи и яблоки в ванной


Иллюстрация к ритуалу Агаты Кристи.

Агата Кристи (1890-1976) входит в число самых известных авторов детективной прозы. Знаменитая английская писательница, создательница «Убийства в „Восточном экспрессе“», грызла яблоки в ванной, придумывая таинственные убийства. Эта практика, определённо, принесла ей успех. За свою карьеру Кристи написала более шестидесяти детективных романов, 19 сборников рассказов и ряд пьес, среди которых «Мышеловка», до сих пор демонстрирующаяся на театральных подмостках. Романы Агаты Кристи разошлись миллиардными тиражами по всему миру.
Источник: cameralabs.org
Поделись
с друзьями!
718
5
9
18 месяцев

«Осень – это сны листопада». Цитаты и высказывания о золотом времени года

Осень – это самое загадочное время года. Это время года, словно художник, раскрашивает природу в яркие цвета. Несмотря на все великолепие красок, многие считают осень временем грусти и размышлений. Но этим период и прекрасен, ведь он даёт нам возможность насладиться жизнью и в то же время погружает в самих себя.


Осень — это вторая весна, когда каждый лист — цветок. (Альбер Камю)

* * *


Осень — последняя, самая восхитительная улыбка года. (Уильям Каллен Брайант)

* * *


С первым осенним холодком жизнь начнётся сначала. (Фрэнсис Скотт Фицджеральд)

* * *


Пахнет осенью. А я люблю российскую осень. Что-то необыкновенно грустное, приветливое и красивое. Взял бы и улетел куда-нибудь вместе с журавлями. (Антон Чехов)

* * *


Осень стоит на пороге непрошеным гостем, мнется, виновато отводит глаза, протягивает горсть этого и того – спелого, ало-сладкого, вязко-терпкого. Полюби, полюби меня! Вот тебе золото сентября, вот тебе безмятежность октября, вот тебе прощальный стрекот цикад, вот росчерк журавлиного клина на облаках… «Эти волосы взял я у ржи, если хочешь, на палец вяжи – я нисколько не чувствую боли…» Но там, за благостной тишиной, за степенно облетающими кленами, за лужами, отражающими небеса, гонит вперед себя холодные ветра ноябрь – смурое дитя осени, поскребыш и нелюбимец, вестник неминуемых перемен, посланник холодного декабря. Там, за роскошью октября, – безмолвные колючие снега.
(Наринэ Абгарян )


* * *


Теперь все идет обратным ходом. Как в кино, когда фильм пускают задом наперед — люди выскакивают из воды на трамплин. Наступает сентябрь, закрываешь окошко, которое открыл в июне, снимаешь теннисные туфли, которые надел тогда же, и влезаешь в тяжеленные башмаки, которые тогда забросил. Теперь люди скорей прячутся в дом, будто кукушки обратно в часы, когда прокукуют время. Только что на верандах было полно народу и все трещали, как сороки. И сразу двери захлопнулись, никаких разговоров не слыхать, только листья с деревьев так и падают.
( Рэй Брэдбери)

* * *


Осень - как Море - Внутри... Дышащее... по всем рёбрам...
(Марина Цветаева )

* * *


За что я люблю осень? За эту всеобщую умиротворенность. За тишину, спокойствие, безмолвие. За это ощущение реальной нереальности, словно все вокруг замерло, время остановилось, а ты стоишь, вдыхаешь морозный, освежающе колючий воздух, и на душе так тихо… словно всего остального мира вместе с его проблемами и суетой вдруг не стало.
(Тадеуш Яшевич)

* * *


Осень — это сезон проверки на наличие долгов перед прошлым…
(Эльчин Сафарли)

* * *


... Между прочим, цветы у осени более пестрые и светящиеся, чем у лета, и умирают они раньше…
(Эрих Мария Ремарк)


Восхитительная осень! Моя душа повенчана с ней, и если бы я был птицей, я бы полетел вокруг Земли в поисках следующей осени.
(Джордж Элиот)

* * *


Во второй половине октября мир пахнет, как теплый пирог. (Элис Хоффман)

* * *


«Осень — как горячий ужин, когда с аппетитом съедается все, на что утром спросонок и смотреть не хотелось». (Харпер Ли)

* * *


Но вот приходит осень, выкинув пинком под зад коварное лето (что случается всякий раз, как сентябрь перевалит за середину) и поначалу гостит, как хороший приятель, без которого ты скучал. Устраивается она надолго — так старинный друг, примостившись в твоем любимом кресле, достал бы трубку, раскурил ее и заполнил послеобеденный час рассказами, где побывал и что делал со времени вашей последней встречи.
(Стивен Кинг)

* * *


У осени есть два безошибочных звука... Шорох хрустящих листьев, гонимых порывистым ветром вдоль улицы, и скороговорка стаи мигрирующих гусей.
(Хэл Борланд)

* * *


И с каждой осенью я расцветаю вновь. (Александр Сергеевич Пушкин)


Счастье, как осенние плоды, следует срывать вовремя.
(Эпиктет)

* * *


И осенью хочется жить Этой бабочке: пьёт торопливо С хризантемы росу.
(Мацуо Басё)

* * *


Мне нравится весна, но она чересчур юна. Мне нравится лето, но оно слишком надменно. Поэтому более всего я люблю осень, когда листья чуть желтеют, их оттенки ярче, цвета богаче, и всё обретает налёт печали и предчувствия смерти. Её золотое богатство говорит не о неопытности весны, не о власти лета, но о зрелости и благожелательной мудрости надвигающейся старости. Осень ведает о границах жизни и полна довольства. Из осознания этих границ, из богатства опыта возникает симфония цвета, его изобилие, где зелёный говорит о жизни и силе, оранжевый – о золотистом удовлетворении, а пурпурный – о смирении и смерти.
(Линь Юйтан )

* * *


— ... быть может, во всём виновата осень; я ощущаю её сильнее, чем ты. Осенью рвутся пакты и всё становится недействительным. И человек хочет... Да, чего же он хочет?
— Любви.
(Эрих Мария Ремарк)

* * *


«Часто осенью я пристально следил за опадающими листьями, чтобы поймать ту незаметную долю секунды, когда лист отделяется от ветки и начинает падать на землю. Но это мне долго не удавалось. Я читал в старых книгах о том, как шуршат падающие листья, но я никогда не слышал этого звука. Если листья и шуршали, то только на земле, под ногами человека. Шорох листьев в воздухе казался мне таким же неправдоподобным, как рассказы о том, что весной слышно, как прорастает трава. Я был, конечно, неправ. Нужно было время, чтобы слух, отупевший от скрежета городских улиц, мог отдохнуть и уловить очень чистые и точные звуки осенней земли».
(Константин Паустовский)


…Я принадлежу к тем безумцам, которые темной ночью декламируют стихи и обливаются слезами перед какой-нибудь нелепой статуэткой. Я прихожу в волненье при виде желтых осенних листьев, а капли росы зеленой лужайке кажутся мне слезами Земли.
(Роберт Шекли)

* * *


«Я так любила осень, — позднюю осень, когда уже уберут хлеба, окончат все работы, когда уже в избах начнутся посиделки, когда уже все ждут зимы. Тогда всё становится мрачнее, небо хмурится облаками, желтые листья стелются тропами по краям обнаженного леса, а лес синеет, чернеет, — особенно вечером, когда спустится сырой туман и деревья мелькают из тумана, как великаны, как безобразные, страшные привидения».
(Федор Достоевский)
У любви тоже есть осень и познаёт её тот, кто забыл вкус поцелуев любимого.
(Марк Леви)

* * *


«Дни стояли туманные, странные: проходил мерзлой поступью ядовитый октябрь; замороженная пыль носилась по городу бурыми вихрями; и покорно лег на дорожках Летнего сада золотой шепот лиственный, и покорно ложился у ног шелестящий багрец, чтобы виться и гнаться у ног прохожего пешехода, и шушукать, сплетая из листьев желто-красные россыпи слов; та синичья сладкая пискотня, что купалась весь август в волне лиственной, в волне лиственной не купалась давно: и сама синичка Летнего сада теперь сиротливо скакала в черной сети из сучьев, по бронзовой загородке да по крыше Петровского домика». (Андрей Белый)

* * *


Осень время поэтов и задумчивых женщин, время, когда кренится чаша весов и необузданная ярость жизни идёт на убыль. Осенью оседает пыль. Пыль переживаний, бьющих по оголенным нервам, пыль безумных идей и почти начатых свершений. Осенью остывает небо. И вместе с ним остывает звериный рык страсти, становясь тихой умиротворённой нежностью.
(Аль Квотион)


С конца сентября наши сады и гумна пустели, погода, по обыкновению, круто менялась. Ветер по целым дням рвал и трепал деревья, дожди поливали их с утра до ночи. Холодно и ярко сияло на севере над тяжелыми свинцовыми тучами жидкое голубое небо, а из-за этих туч медленно выплывали хребты снеговых гор-облаков, закрывалось окошечко в голубое небо, а в саду становилось пустынно и скучно, и снова начинал сеять дождь... сперва тихо, осторожно, потом все гуще и наконец превращался в ливень с бурей и темнотой. Наступала долгая, тревожная ночь... (Иван Бунин)

* * *


Осень похожа на уже прочитанную, но успевшую позабыться книгу — каждая страница о том, что знаешь и о чем смутно помнишь, каждая страница — возвращение туда, где уже побывал. Ночи отныне наполнены шумом дождя, утра пахнут обессилевшей, но еще не остывшей землей, солнце, растерявши всю свою чинную неспешность, суетливо скользит по краю неба, не поднимаясь выше холмов — время солнца ушло, настали чужие времена.
(Наринэ Абгарян)

* * *


Долгий осенний закат догорел. Погасла последняя багровая, узенькая, как щель, полоска, рдевшая на самом краю горизонта, между сизой тучей и землей. Уже не стало видно ни земли, ни деревьев, ни неба. Только над головой большие звезды дрожали своими ресницами среди черной ночи, да голубой луч от маяка подымался прямо вверх тонким столбом и точно расплескивался там о небесный купол жидким, туманным, светлым кругом. Ночные бабочки бились о стеклянные колпаки свечей. Звездчатые цветы белого табака в палисаднике запахли острее из темноты и прохлады. <...>
«Да-с… Осень, осень, осень, — говорил старик, глядя на огонь свечи и задумчиво покачивая головой. — Осень. Вот и мне уж пора собираться. Ах, жаль-то как! Только что настали красные денечки. Тут бы жить да жить на берегу моря, в тишине, спокойненько…»
(Александр Куприн)

* * *


Каждый год в тебе что-то умирает, когда с деревьев опадают листья, а их голые ветки беззащитно качаются на ветру в холодном зимнем свете. Но ты знаешь, что весна обязательно придёт, так же как ты уверен, замёрзшая река снова освободится ото льда. Но когда холодные дожди лили не переставая и убивали весну, казалось будто ни за что загублена молодая жизнь. Впрочем, в те дни весна в конце концов всегда наступала, но было страшно, что она могла и не прийти...
(Эрнест Хемингуэй)

Поделись
с друзьями!
926
1
10
29 месяцев
Уважаемый посетитель!

Показ рекламы - единственный способ получения дохода проектом EmoSurf.

Наш сайт не перегружен рекламными блоками (у нас их отрисовывается всего 2 в мобильной версии и 3 в настольной).

Мы очень Вас просим внести наш сайт в белый список вашего блокировщика рекламы, это позволит проекту существовать дальше и дарить вам интересный, познавательный и развлекательный контент!