Рассказ Сергея Довлатова «Двести франков с процентами» был опубликован в журнале «Костер» в 1976 году и после этого не переиздавался.

На окраине Парижа в самом конце грязноватой улицы Матюрен-Сен-Жак есть унылый пятиэтажный дом. Под чердаком его снимал мансарду высокий кудрявый юноша с азиатскими глазами. Утром он с потертым бюваром торопился в канцелярию герцога Орлеанского, где служил младшим делопроизводителем. Локти его тесного сюртука и колени панталон блестели. Юноша замазывал предательски лоснящиеся места чернилами. Чернил в канцелярии герцога Орлеанского хватало с избытком. Питался он скверно, луком и разбавленным вином (во Франции плохое вино дешевле керосина). Юноша ненавидел лук и был равнодушен к вину.

Напротив его дома был маленький трактир. Над дверью висела сосновая шишка из меди размером с хорошую тыкву. Заведение так и называлось — «Сосновая шишка». Иногда после работы юноша заходил сюда и долго вдыхал аромат жареной картошки. Потом небрежно говорил хозяину:

— Заверните-ка...

— Но вы и так должны мне сорок франков! — негодовал папаша Жирардо.

— Вот погодите немного, — заверял его юноша, — скоро я разбогатею и щедро вам отплачу.
В результате он уносил к себе в мансарду немного жареной картошки. Его долг папаше Жирардо все увеличивался.

И вот, в один прекрасный день высокий кудрявый юноша с азиатскими глазами исчез. Его комнатушку под чердаком занял другой молодой человек в таких же лоснящихся холщовых панталонах.

Шли годы. Трактир «Сосновая шишка» приходил в упадок. В бедном студенческом квартале трактирщику с добрым сердцем разбогатеть нелегко. Наконец папаша Жирардо заколотил ставни. Теперь он промышлял с маленьким лотком в аристократическом квартале Сен-Жермен. Может быть, кто-нибудь из богачей, утомленных трюфелями и шампанским, захочет отведать жареной картошки?

Как-то раз возле него остановился фиакр, запряженный парой гнедых лошадей. Сначала высунулась нога в козловом башмаке с серебряной пряжкой. Затем появился весь господин целиком. Вишневого цвета фрак, белоснежное жабо, и над всем этим — курчавые седеющие волосы и молодые азиатские глаза. Святая Мария! Папаша Жирардо узнал бедного юношу из мансарды. И тот узнал своего кредитора, обнял его и прижал к широкой груди, стараясь не помять жабо.

— Я, кажется, что-то задолжал тебе? — спросил нарядный господин.

— Ровно двести франков, — ответил торговец, — деньги сейчас были бы очень кстати!

— Денег у меня при себе нет, — заявил господин, — нашему брату не очень-то много платят. Но я щедро расплачусь с тобой, дружище. Я расплачусь с тобой... бессмертием!

И, хлопнув изумленного торговца по плечу, он исчез в роскошном подъезде, возле которого дежурил угрюмый привратник в ливрее с золотыми галунами.

Прошло три месяца. Папаша Жирардо возвращался домой. Сегодня ему не удалось продать ни единой картофелины. Видно, трюфели и шампанское не так уж быстро надоедают аристократам. Он свернул за угол и обмер. Десятки шикарных экипажей запрудили улицу Матюрен-Сен-Жак. Возле заколоченных ставен его кабачка толпился народ. Нарядные господа в блестящих цилиндрах колотили в запертые двери лакированными штиблетами, восклицая:

— Открывай скорее, наш добрый Жирардо! Мы проголодались!

— В чем дело? — произнес торговец. — Чему я обязан?!

Какой-то щеголь с удивлением посмотрел на него.

— А ты не знаешь, старик? Да ведь это «Сосновая шишка»! Самый модный кабачок Франции!

— Вы смеетесь надо мной! — взмолился бедняга Жирардо.
Щеголь достал из кармана томик в яркой обложке.

— Читать умеешь?

Папаша Жирардо кивнул.
Щеголь раскрыл книжку.

— «Жизнь теперь представляется в розовом свете!..» — воскликнул герцог. Затем он и его друзья направились в кабачок «Сосновая шишка» на улице Матюрен-Сен-Жак, где достопочтенный мэтр Жирардо чудесно накормил их..."

— Назовите мне имя сочинителя! — вскричал потрясенный торговец.

И услышал в ответ:

— Александр Дюма!

Как на самом деле звали кардинала: Ришелье или Ришельё? Он правда носил только красное? Был злодеем? Любил Анну Австрийскую? Несмотря на свой сан, командовал войсками? А гвардейцы ему подчинялись? Разбираемся, что из этого правда, а что нет.

Для французского национального самосознания Арман Жан дю Плесси, кардинал де Ришелье, — фигура символическая, а потому окруженная легендами, за которыми трудно различить подлинные исторические черты. Тем более что сам Ришелье, который одним из первых начал проводить информационные кампании против своих политических противников, много работал над собственным имиджем и отнюдь не собирался исповедоваться перед потомками. Из-за этого мы знаем о нем невероятно много (есть переписка, масса бумаг, множество портретов и так далее) и одновременно чрезвычайно мало.

Миф №1. Ришелье был влюблен в Анну Австрийскую

Вердикт: это неправда.

Об этом упоминает в своих мемуарах герцог де Ларошфуко, который через много лет после описываемых событий возьмется сочинять «Максимы»  и станет главным знатоком душ человеческих. Тем не менее это слух, возмож­но пущенный и поддерживаемый окружением королевы. Анне Австрийской, безусловно, было выгоднее представляться невинной жертвой, преследуемой отвергнутым любовником, чем участницей нескольких неудавшихся государ­ственных переворотов. Ришелье же, хотя и получил светское воспитание, по всем привычкам был человеком духовного звания, не слишком склонным к романтическим эмоциям.

Миф №2. Ришелье всегда ходил в красном

Вердикт: отчасти это правда.

Ришелье был клириком, то есть человеком Церкви, поэтому цвет и покрой его одежды определялся традицией и саном. С 1622 года, когда он стал карди­налом, ему полагались пурпурная мантия и шляпа (реальный цвет мог варьи­роваться от алого до бордового в зависимости от красителя), и именно таким мы видим его на всех портретах. Однако это церемониальные одежды: при дворе и особенно во время военных походов он иногда носил светское платье — это не было запрещено. Есть воспоминание современника о том, как Ришелье гарцует на коне перед войсками в «наряде цвета опавших листьев с небольшой золотой вышивкой», со шпагой на боку и двумя пистолетами, притороченными к седлу .

Миф №3. Ришелье был совсем старым во время осады Ла-Рошели (а у Дюма молодой)

Вердикт: неправда.

Дюма было важно противопоставить энергичного Ришелье апатичному и скуча­ющему Людовику XIII, поэтому кардиналу в романе на вид не более 36–37 лет. Но речь идет о событиях, происходивших до и во время осады Ла-Рошели , то есть в 1626 году, когда Ришелье был 41 год. Кардинал не отличался крепким здоровьем; его всю жизнь мучили головные боли и нервные пробле­мы, однако по-настоящему тяжелые болезни начинают преследовать его где-то после 50 лет.

Легенда 4. Ришелье сам командовал войсками во время осады Ла-Рошели

Вердикт: это правда.

Во время осады Ла-Рошели король, который от бездействия впадал в депрес­сию, оставил общее командование на Ришелье, а сам ненадолго отлучился. Отчасти это было сделано для того, чтобы избежать соперничества между военачальниками, но в любом случае передача столь важных полномочий — редкость. А вот командование отдельными силами не было чем-то исключи­тельным для духовного лица: это доводилось делать и самому Ришелье, и, скажем, его сподвижнику кардиналу де Ла Валетту, который был удачливым полководцем. Конечно, для этого требовалось разрешение (диспенсация) от Ватикана.

Миф №5. На самом деле он не Ришелье, а Ришельё

Вердикт: можно и так и так.

Зависит от того, говорите вы «20 тысяч лье под водой» или «20 тысяч льё»: проблема одна и та же. В принципе, иностранные слова по-русски обычно транскрибируются, то есть передаются так, как произносятся, поэтому должно быть «Ришельё», «20 тысяч льё» и так далее. Но в XIX веке, когда многие слова и имена входили в русский язык, употреблять «ё» на письме было не принято, отсюда «Ришелье» и «лье». Скорее всего, какое-то время сохранялось фран­цузское произношение, но потом оно вышло из обихода.

Миф №6. Ришелье конфликтовал с Людовиком XIII

Вердикт: скорее, неправда.

Личные отношения между Ришелье и Людовиком для современного человека являются загадкой, которую некоторые исследователи пытаются решать при помощи психоанализа. Если придерживаться фактов, то ответ — нет: кон­фликтов не было и не могло быть, потому что могущество министра пол­но­стью зависело от поддержки короля . В большинстве случаев они действовали сообща, хотя взаимное раздражение, конечно, испытывали.

Легенда 7. Ришелье был очень умный (а Людовик — нет)

Вердикт: это неправда.

Людовик XIII был решительным и воинственным королем. Не стоит забывать, что его отцу, Генриху IV, французский престол достался с большим трудом, поэтому одной из главных задач Людовика было утвердить королевскую власть по всей территории государства, чем он успешно занялся еще до Ришелье. Но король был заикой, крайним мизантропом и, видимо, человеком не слиш­ком обаятельным, что повлияло на его репутацию. Одним из секретов успеха Ришелье оказалась способность отчетливо формулировать политические цели короля.

Миф №8. У Ришелье была личная гвардия

Вердикт: это правда.

По закону личная гвардия могла быть только у короля. В реальности вельможи всегда были окружены вооруженными сторонниками — это касалось и Ри­шелье. Но после заговора графа де Шале (собиравшегося убить кардинала), который был раскрыт в 1626 году, король назначил Ришелье охрану — сто кон­ных гвардейцев под командованием капитана. В 1632 году к ним доба­ви­лись две сотни пеших мушкетеров, затем это число еще больше увеличилось .

Миф №9. Ришелье был хитрым интриганом

Вердикт: это правда.

В той системе управления государством, которая существовала во Франции в первой половине XVII века, интриги были способом добиться нужного результата с наименьшими потерями, поскольку альтернативой им было прямое насилие. Даже при поддержке Людовика, Ришелье приходилось лавировать между аристократическими кланами, в особенности между фракциями, связанными с членами королевского семейства — королевой-матерью, братом короля, который вплоть до 1638 года оставался наследником престола, принцами крови (младшей ветвью Бурбонов). Естественно, он прекрасно владел искусством интриги, иначе его политическая карьера закончилась бы быстро и бесславно.

Миф №10. Ришелье был гениальным политиком

Вердикт: это отчасти правда.

На этот счет есть разные мнения, особенно учитывая изменившееся представление о политике. Ришелье, безусловно, видел свою функцию в служении государству, и идея государственной надобности для него была оправданием тех решений, которые ему приходилось принимать. В этом смысле он политик в современном понимании слова. Но многое из того, что ассоциируется с его именем, включая союзы с протестантскими странами против Испании и так далее, на самом деле было продолжением политики, начатой при Генрихе IV.

Миф №11. Ришелье был чудовищным злодеем

Вердикт: скорее это неправда.

В драме Гюго «Марион Делорм» героиня умоляет кардинала о помиловании возлюбленного, приговоренного к казни, но в ответ слышит: «Помилования не будет!» На самом деле помилования были исключительной прерогативой короля, который обычно настаивал на исполнении приговора. С этим во мно­гом связана кровавая репутация Ришелье, поскольку во время его министерства были казнены ряд знатных и влиятельных вельмож: одни — за участие в заго­во­рах (Шале, Сен-Мар), другие — за убийство во время дуэли (граф де Бут­виль). Сам кардинал, по-видимому, предпочитал отправлять своих против­ников в Бастилию или в изгнание.

Автор Мария Неклюдова

Источники:

• Гюго В. Марион Делорм. Драмы. М., 1958.


• де Ларошфуко Ф. Мемуары. Максимы. Л., 1971.


• Дюма А. Три мушкетера. М., 1952.


• Неклюдова М. С. Красное и серое, или Три тела кардинала де Ришелье. Казус: индивидуальное и уникальное в истории. Вып. 14. М., 2019.


• Blanchard J.-V. Éminence: Cardinal Richelieu and the Rise of France. Bloomsbury, 2011.


• Hildesheimer Fr. La double mort du roi Louis XIII. Paris, 2007.


• Hildesheimer Fr. Richelieu. Paris, 2004.


• Jouhaud Chr. La Main de Richelieu ou Le pouvoir cardinal. Paris, 1991.


• Jouhaud Chr. Richelieu et l’écriture du pouvoir. Autour de la journée des Dupes. Paris, 2015.


• Memoires du sieur de Pontis: qui a servi dans les armées cinquante-six ans, sous les rois Henri IV, Louis XIII & Louis XIV contenant plusieurs circonstances remarquables des guerres, de la cour, & du gouvernement de ces princes. T. II. Paris, 1766.

Талантливый, остроумный, любвеобильный, трудолюбивый. Писатель, издатель, драматург – все это о великом Александре Дюма — едва ли не самом известном из классических французских писателей. Его иногда путают с сыном, который также был писателем, и которого также звали Александром, но произведения отца и сына заметно отличаются друг от друга. И на свете, наверное, не так уж много людей, которые не читали хотя бы одну из книг великого мастера пера. Сегодня мы хотим предложить Вам несколько остроумных историй из жизни великого писателя.

Стрелок

Дюма был страстным спорщиком. Однажды Александр проспорил «американку» (дикий, но легальный в те времена аналог дуэли – проспоривший должен стреляться сам). Дюма удалился из комнаты – по правилам «игры», в его распоряжении был час. Секунданты мрачно ожидали печального исхода, когда за дверью наконец раздался оглушительный выстрел.

Через непродолжительное время к друзьям вышел живой и невредимый Дюма.

— Я стрелялся, но, увы, промахнулся! — как ни в чем не бывало заметил великий писатель, и с удовольствием налил себе бокал шампанского.

Обед

Однажды Александра Дюма спросили, весело ли было накануне на званом праздничном обеде. Писатель ответил:
«Очень! Но если бы там не было меня, я бы умер от скуки!»

Герой-любовник

Дотошные биографы подсчитали, что у создателя «Графа Монте-Кристо» было 350, а то и все 500 любовниц. В Париже ходили легенды о бурном темпераменте Дюма!

— Поговаривают о моих «африканских страстях», — говорил сам Александр — многих любовниц я завожу лишь из человеколюбия: если бы у меня была одна любовница, она бы умерла уже через неделю!

Деньги на похороны

Однажды к Александру Дюма обратились с просьбой дать 25 франков на похороны судебного пристава, умершего в бедности. Дюма достал 300 франков и сказал:
«Я отдаю все, что у меня сейчас есть. Похороните дюжину судебных приставов!»

Дюма и врач

Один известный парижский врач попросил Дюма написать несколько слов в его книгу отзывов. Дюма охотно согласился и написал:
«С тех пор как доктор Г. стал лечить целые семьи, больницы следует ликвидировать».
Врач воскликнул:
«Вы мне льстите!»
Тогда Дюма дописал:
" ...и построить два новых кладбища«.

Рекламщик

В качестве одного из способов привлечь публику на свои спектакли Дюма практиковал публикацию объявлений романтического свойства, вроде «Придет ли сегодня в театр господин, который смотрел на меня так пристально, что заставил покраснеть как-то вечером на представлении «Нельской башни»? Для него будет оставлена записка. Влюблённая». В результате, сотни парижан и гостей столицы приобретали билеты на пьесы Дюма в надежде, что загадочные «влюбленные» обращаются именно к ним.

В зоологическом саду

Однажды Дюма прогуливался в зоологическом саду с красивой молодой дамой . Та была в полном восторге от увиденного, но более всего ее поразил какой-то олень с четырьмя рогами вместо двух. Дама поинтересовалась у своего спутника, что это за животное. Дюма довольно быстро отреагировал:
«Я полагаю, что это вдовец, который снова женился».

В Казани

В 1858 году Дюма посетил Казань и держал себя там довольно странно. Он поселился на окраине города, в Адмиралтейской слободе, и всё время носил костюм русского ополченца.
На недоумённые вопросы француз бесцеремонно заявлял, что он «оставил свой европейский костюм в последнем европейском городе — Петербурге».
Тем не менее, казанское общество весьма дружелюбно относилось к известному писателю. Когда Дюма пригласили на охоту, он настрелял много зайцев и по этому поводу сострил, что «даже зайцы в Казани очень дружелюбны».

Курбе у Дюма

Однажды художник Густав Курбе (1819-1877) зашёл к Александру Дюма, с которым он ещё не был знаком. Лакей преградил ему путь:
«Господин Дюма не принимает».
Курбе проявил настойчивость:
«Передайте ему мою визитную карточку».
Лакей исполнил его просьбу и, вернувшись, сказал:
«Вас просят войти».
Курбе застал Дюма, сидящим в ванне, из которой писатель с улыбкой сказал художнику:
«Рад с вами познакомиться! Раздевайтесь и залезайте в ванну — здесь нам будет гораздо удобнее беседовать».

Кулинар

Дюма очень хорошо готовил. Это подтверждают не только многочисленные современники, но и приводимые им в своих произведениях описания разных блюд (например, в «Графе Монте-Кристо» рассказывается о приготовлении волжской рыбы).

В 1863 году Дюма посетил знаменитого кулинара Дени-Жозефа Вуилльмо, приготовившего для Александра и его друзей пышный банкет во «Французском ресторане» на площади Мадлен. Растроганный Дюма подарил кулинару свой портрет, сделанный в Тифлисе, а потом сочинил для его ресторана шутливое меню: «…вначале идет закуска, потом суп «по-букенгемски» или «из Могикан Парижа», к этому добавляются омары «а ля Портос», говяжье филе «а ля граф Монте-Кристо», пирожок «а ля королева Марго». Потом десерт, раки «а ля Д'Артаньян», сливки «а ля королева Кристина» и так далее».

Дюма и бережливость

В зените славы Дюма зарабатывал миллионы, а умер разоренным на руках у сына. Возле его постели на столике лежали два луидора — все, что осталось от его состояния. Однажды он взял их, долго разглядывал, а потом сказал сыну:
— Все говорят, что я мот... Видишь, как все заблуждаются? Когда я впервые приехал в Париж, в кармане у меня было два луидора. Взгляни... Они все еще целы.