Главными сюжетами картин Клода Моне были свет и воздух, а главным принципом работы – быстрое изображение увиденного состояния природы на пленэре. Он изобрел и довел до совершенства метод написания серий пейзажей с одним и тем же сюжетом, изменяющимся в зависимости от времени дня, погоды и времени года. В последние 25 лет жизни Моне пишет цветы, японский мостик, кувшинки и пруд в своем саду и создает уникальные масштабные панно для музея Оранжери, которые предвосхищают новое, современное искусство.

Оскар Клод Моне (фр. Oscar-Claude Monet; 14 ноября 1840, Париж – 5 декабря 1926, Живерни) – французский художник, один из основателей импрессионизма, прошедший долгий путь от гонений, насмешек и нищеты до всемирного признания. Название картины Клода Моне «Впечатление. Восход солнца», придуманное буквально накануне открытия Первой выставки импрессионистов, стало поводом для разгромных рецензий, но дало название целому течению в живописи, литературе и музыке конца XIX века.

Моне давно стал брендом. Салоны красоты, атмосферные ресторанчики, изысканные конфеты – в честь Моне называют самые приятные и комфортные места и вещи. Работники знаменитых аукционов признаются, что когда им в руки попадает картина Клода Моне, они только в первые минуты видят в ней потрясающие художественные особенности и пронзительные эмоции. Но очень быстро в их глазах тополя и стога затмевает один настойчивый образ – знак доллара с большим количеством нулей.

Это несправедливое, но вполне объяснимое, отношение современных людей к творчеству Моне происходит от непонимания источников жизненных сил и ярких впечатлений. Чтобы представить себе Моне-человека, а не Моне-бренд, нужно увидеть художника, который в течение всей своей жизни самые сильные переживания получал от природы: от кувшинок и ледокола, от рассветов и закатов на берегу моря, от цветов и туманов, от роста своего любимого сада. Все остальное – друзья, деньги, коллеги, женщины, слава – было второстепенным и не таким цепляющим. Хотя хорошее вино, вкусную еду и нежнейшие рубашки с кружевным жабо он тоже очень любил.

Художник Клод Моне просыпался с первыми лучами солнца и засыпал, когда солнце садилось. Он никогда не задергивал в своей спальне окно занавесками, а пасмурная погода могла погрузить его в настоящую депрессию. Увидев за окном тучи, художник часто ложился в постель и отказывался вставать даже к обеду и ужину – в такие дни лучше было его не трогать. Никогда не применявший в мастерской газовых фонарей, Моне до самой смерти не признавал и электрического света, отказывался работать при лампе. Он говорил: «Если солнце спит, что мне еще делать?» И уходил спать, едва темнело.

Сложно сейчас представить, что юный Оскар - именно так называли его, Оскара Клода Моне, в детстве - терпеть не мог пейзажи, пленэры и не понимал, как можно всерьез заниматься рисованием природы.

Первые гонорары и первый учитель художника

Клод Моне родился в Париже, но детство провел в Гавре, шумном портовом городе, в котором Сена впадает в море и повсюду солнце и вода. Учиться совсем не хотелось, ограничений и рамок, навязанных колледжем и семьей, Моне не принимал. Юный Оскар быстро нащупал то дело, которым можно заниматься в свое удовольствие – карикатуры 15-летнего художника Клода Моне жители Гавра покупали по 20 франков (для сравнения, 15 – 20 лет спустя Моне счастлив будет продавать иногда свои работы по 50 франков). От заказов просто не было отбоя – Оскар стал местной знаменитостью.

В витринах единственной в городе художественной лавки были вывешены его карикатуры и пейзажи художника Эжена Будена. Это человек, который впервые вытащил Моне на пленэр (после полугода уговоров и доводов), который научил его видеть и ценить окружающий мир. Уже живя в Париже, Моне в письмах регулярно отчитывается Будену обо всех своих открытиях и приключениях, чувствуя особую связь со своим учителем.

В Париж 19-летний Клод Моне уехал на собственные деньги, заработанные рисованием карикатур. И, лишенный отцовского содержания, считал себя вправе принимать решения самостоятельно: не поступать в школу изящных искусств, посещать независимую академию Сюиса, почти каждый день заканчивать за спорами об искусстве в «Кабачке мучеников».

В 20 лет Клод сходил в армию, получив несчастливый жребий (во Франции в XIX веке в армию отбирали счастливчиков при помощи обыкновенной жеребьевки). Служба в Алжире была недолгой, закончилась тяжелой болезнью, но Моне вспоминал о ней как о времени особого света и цвета.

Первая успешная картина Клода Моне

В 1866 году Моне получил два аванса от жизни: первую жену и первый успех. Вкус этих удач ему придется растянуть надолго – совсем не скоро ему повезет опять. Камилла была натурщицей, она позировала художнику Клоду Моне для картины «Дама в зеленом платье». Картина в свое очередь получила высокую оценку официального Салона.

Свадьбы не было, Моне даже отцу очень долго не сообщал о том, что в его жизни появилась Камилла, а совсем скоро и сын Жан. Он скитался по деревушкам и по дешевым гостиницам, чаще всего снимая для них отдельное жилье или сбегая от семьи на пленэры и в небольшие студии. Иногда даже среди ночи бежал от хозяев, задолжав за квартиру, иногда оставлял в залог картины. Но Моне повезло с друзьями и с тем особым чувством уверенности, с которым только он мог требовать денег взаймы.

Помимо небольшой арендной платы был еще один принцип, по которому Моне каждый раз выбирал дом – как можно ближе к воде. Он просто шел по берегу Сены и искал, физически не мог потерять прямую связь с этой пульсирующей артерией. Однажды Моне даже построил себе плавучую мастерскую – мог работать там целыми днями, всматриваясь, как медленно колышутся и меняют цвет водоросли в толще воды.

Когда однажды доведенный до отчаянья нищетой и неудачами художник захочет покончить с собой, он тоже выберет воду. Но вода его не примет, успокоит.

Дебютные картины Клода Моне в стиле импрессионизм

К моменту открытия первой выставки импрессионистов Моне было 34 года и он уже написал лучшие работы в совершенно новой технике и в новом мироощущении. К тому времени Клод Моне уже совершил переворот в мировом искусстве – осталось совершить переворот в головах зрителей.

Моне был удивительно спокоен к критике и не подвергался влияниям. Он даже сознательно избегал жизни в Париже, чтобы не утратить в окружении других художников собственного виденья. Ни постоянная нехватка денег, ни скитания не могли заставить его жить и писать иначе. И уже ко второй выставке отверженных художников в 1876 у Моне кроме покровительства арт-дилера Поля Дюран-Рюэля, появляется большой заказ от богача Эрнеста Ошеде. Полгода Моне увлечен работой над декоративными панно в его загородном доме, а заодно и Алисой Ошеде, женой Эрнеста.

Совсем скоро Ошеде обанкротится, а Алиса со своими шестью детьми приедет пожить с семьей Моне. И останется навсегда. Она возьмет на себя заботу о 8 детях (своих и Моне), об умирающей Камилле, которой остается прожить всего год, о доме в Витее и о самом художнике. Клод и Алиса проживут вместе 33 года, в течение которых Моне, уезжая куда-нибудь, ежедневно пишет ей по одному письму. Из Голландии, Англии или Руана – каждый день! А когда в 1911 году Алиса умрет, он на два года перестанет работать.

Художник и его кувшинки

Моне со всем своим огромным семейством будет скитаться еще в Пуасси и Пурвиль, пока наконец-то в 1883 году не переедет в Живерни. К этому времени он будет работать не только с Дюран-Рюэлем, но и с другим торговым агентом, его уже будут преследовать журналисты и впервые за всю жизнь у Моне будет достаточно денег, чтобы даже нанять садовника.

Дом в Живерни он со временем выкупит и создаст вокруг него удивительный сад, который станет ему вдохновением, ребенком, натурой, головной болью и продолжением его самого. Здесь с ярчайшим политиком Жоржем Клемансо, соседом и одним из самых близких друзей, Моне задумает невероятное – проект «Кувшинки»: 8 огромных полотен, самое большое из которых 200 х 1700 см, должны быть расположены по стенам полукруглых залов. Художник подарит эти известные картины и эту идею своей стране ко дню победы в войне. И не удивительно, что критики опять не признают новаторства Моне – декоративность и масштабность «Кувшинок» ставят точку на импрессионизме и начинают новое искусство.

Коллекционеров интересуют не только картины Моне

Однажды к 70-летнему Клоду Моне из Америки приехала покупательница за картиной и попросила у художника в подарок еще и одну из его кистей. Он недоумевал и посмеивался над американской сумасбродностью, рассказывая историю другу Саша Гитри. Саша выслушал внимательно и попросил кисть себе. «Возьмите хотя бы новую! Эта совсем потрепанная!» - Моне еще не понимал, что становится легендой.

Автор: Анна Сидельникова

Писсаро, Ренуар, Моне и Золя каждый вечер ужинали в кафе «Гербуа», близ заставы Клиши. Друзья давно заметил, что к их разговорам внимательно прислушивается совсем юная девушка с большими грустными глазами, но смотрит при этом только на Моне. Уже несколько вечеров подряд она приходит, садится за соседний столик, пьет оранжад маленькими глотками и не сводит с художника глаз. В один из вечеров Клод поднялся, подошел к девушке, молча протянул ей руку, и они ушли.

Я верю в будущее

С того дня эти двое больше не расставались. Камилла Донсье — дочь мелкого лионского буржуа — была столь же умна и покладиста, сколь и красива. Она боготворила Моне, ловила каждое его слово и каждый взгляд, и никогда не доставляла ему хлопот. Ни тебе слез, ни упреков. «Не женщина, а ангел», — говорил про нее Моне. А уж лучшей натурщицы ему и вовсе было не сыскать. Тонкая талия, густые темные волосы, правильный овал лица и глаза, в которых можно было утонуть.

И что только она в нашла в Клоде? Ведь он в ту пору был беден, как церковная мышь. А все потому, что пошел наперекор родителям. Отец хотел, чтобы Клод стал бакалейщиком и присоединился к семейному бизнесу. Но парень, вот ведь незадача, с детства малевал картинки и ни к чему другому у него душа не лежала.

Впрочем, тот, кто не знал, что в кармане у Моне нет ни гроша, ни по чем бы не догадался об этом. Настолько статен и импозантен был художник. Одевался с иголочки, костюм заказывал у лучшего в округе портного. А когда тот жаловался, что Моне не заплатил еще за предыдущий, отвечал, словно он король: «Если вы настаиваете, мсье, я лишу вас своих заказов».

День, когда Моне появился на пороге мастерской папаши Глейра, запомнили все. Для работы с натурой Глейр предлагал своим ученикам невзрачный табурет. Моне, явившийся на первое занятие в белоснежной рубашке с кружевными манжетами, с ходу заявил: «Эта развалина пригодна только для того, чтобы доить коров» — и уселся на край маленького помоста, находиться на котором мог лишь сам Глейр.

В этом был весь Моне, и Камилла любила его безоглядно. Уйдя из родительского дома, она принесла с собой небольшое приданое, которое вскоре после свадьбы ее супруг с легкостью растратил.

Что же касается Моне, то он до поры до времени скрывал от родных существование Камиллы, потому что подозревал, что им этот брак придется не по душе. Так оно и вышло.

Молодая семья жила в удручающей бедности. Моне не мог расплатиться с кредиторами, и вынужден был соскабливать краску со своих старых картин, чтобы на тех же холстах продолжать работу. Камилла служила моделью для его полотен. «Женщины в саду», «Дама в зеленом», «Камилла у окна», «Камилла в саду», «Камилла с зонтиком»... Он готов был писать ее бесконечно...

Красивая девушка с мягким характером, она одинаково ровно принимала взлеты и падения в карьере своего супруга. В тяжелые времена она не сетовала на холод в нетопленной квартире и скудный рацион, состоявший лишь из черствого хлеба и молока.

Ни слова упрека не сказала она своему ветреному мужу и тогда, когда он оставил ее одну, накануне родов, да еще и без гроша в кармане, а сам укатил к своим родственникам, которые согласны были приютить, но требовали полного разрыва с Камиллой.

— Конечно, дорогой, поезжай, ведь это ненадолго. Там ты, по крайней мере, будешь вдоволь есть и работать в теплом помещении. А за меня не волнуйся, я отлично справлюсь.

Не найдя другого выхода, Моне уехал, но, не ужившись с родней, скоро вернулся в Париж. Всю зиму они бедствовали в нетопленном жилище, без копейки денег. А весной, чтобы не умереть с голода перебрались в деревню. Вскоре Камилла родила Моне первого сына — Жана. Верный друг Ренуар приносил им из дому хлеб, чтобы они не умерли с голоду. Полотна Моне по-прежнему не продавались. Салоны отвергали одну картину за другой, а если даже и принимали, то развешивали так, что разглядеть их было невозможно. Прекрасные картины, за которые спустя двадцать лет художнику будут предлагать миллионы франков, пока не стоили ни гроша. Да еще и критики упражнялись в остроумии, высмеивая полотна Моне на все лады.

«С позавчерашнего дня у меня нет ни одного су, а в кредит больше не дают ни у мясника, ни у булочника. Хотя я и верю в будущее, но, как видите, мое настоящее очень тяжело. Не сможете ли вы срочно выслать мне 20 франков?», — писал Клод друзьям, и они помогали, как могли. Ренуар добывал заказы у тщеславных лавочников, состоятельный Базиль присылал деньги просто так.

Она уходит от меня...

Однажды Моне узнал, что в Лондоне обретается некий торговец картинами, который знает толк в современной живописи. Пристроив Камиллу с сыном к случайным знакомым, он отправился за Ла-Манш и отыскал Дюран-Рюэля, того самого торговца. С его легкой руки картины Моне стали продаваться и выставляться в дорогих салонах. Вернувшись во Францию, Клод осыпал Камиллу цветами, драгоценностями и платьями, а в честь друзей закатил настоящий пир.

Камилла спокойно приняла тот факт, что достаток наконец-то поселился в их доме. Главным для нее по-прежнему был Клод, а все остальное в глазах женщины было лишь милым приложением. Ей нравилось, что в их доме теперь были кухарка, садовник и даже гувернантка для сына. Тем более что сама она снова ждала ребенка и помощь по дому была ей просто необходима.

Дни, проведенные в Марлотт, были для нее днями высшего блаженства, жаль только очень короткими. Вскоре у них родился второй сынишка — Мишель. И оправиться после родов Камилла так и не смогла. Она быстро уставала, в течение дня то и дело норовила прилечь, а потом и вовсе слегла, терзаемая страшными болями. Врачи обнаружили у нее рак матки. «Она угасает, уходит, уплывает от меня», — писал Моне в одном из писем друзьям. Но, увы, сделать ничего было нельзя.

Последний портрет

В ту пору чета Моне жила в деревушке Живерни. Их соседом был текстильный магнат из Парижа, Эрнест Гошеде. Он слыл коллекционером и купил у Моне несколько картин. Сам Гошеде редко бывал в деревне, а вот его жена Алиса и дети предпочитали природу. Нередко, возвращаясь с этюдов, Моне заставал соседку в своем доме, ухаживающей за Камиллой.

— О, Клод, вы так талантливы. Я просто обязана взять на себя заботы о вашей больной супруге, чтобы вы могли творить и дарить людям счастье любоваться вашими полотнами. Что касается меня, то я могу глядеть на них часами и даже сутками... Вы — гений!

Лесть влюбленной женщины сделало свое дело. Теперь Клод стал смотреть на Алису совсем другими глазами...

Когда Камилла умерла, Клод был вне себя от горя. Вглядываясь в любимое лицо, он заметил, как меняются его краски, как превращаются из голубых в серые и даже желтые тона. Инстинктивно, не осознавая того, что делает, Моне взял кисть и стал набрасывать последний портрет Камиллы. Он проклинал себя, ругал плакал, но все равно писал. Так появилось одно из самых волнующих его произведений. Настоящий шедевр!

Никакого черного цвета!

Алиса Гошеде, мать шестерых детей, долгие годы была для Моне верным другом и любовницей. А через 13 лет, похоронив своего мужа, она добилась своей цели и стала второй мадам Моне. Они прожили вместе двадцать лет, и все эти годы Алиса ужасно ревновала Клода к покойной жене, о которой он то и дело вспоминал. Впрочем, она была женщиной целеустремленной и всегда добивалась, чего хотела, а потому через несколько лет она вытравила из памяти мужа все, что было связано с первой женой, даже могила ее была заброшена.

Вот только портреты Камиллы разошлись по многим музеям и частным собраниям, что же касается изображений Алисы, то их не было и нет. Все двадцать лет совместной жизни Клод Моне был увлечен стогами, лилиями, Руанским собором, но никак не супругой...

...Моне пережил и свою вторую супругу, и своих детей. И умер в 1926 году в возрасте 89 лет. Его похороны были предельно скромны. Присутствовали только самые близкие: так хотел сам художник. До отправления траурного кортежа на кладбище Жорж Клемансо, знавший, насколько Моне не любил черный цвет, снял с его гроба черную материю и покрыл его обычной занавеской в цветочек: «Никакого черного цвета для Моне! Черный — это не цвет!»

Дарья Штиль

30 лет Клод Моне выращивал кувшинки и писал их. Самые интересные факты об этой любви – в видео проекта «Артхив».