Мужское и женское. Интервью психолога Евы Весельницкой

— В чем смысл разделения на мужское и женское? Ваше отношение к идее равенства мужчины и женщины?

— Равенство мужчины и женщины понимают по-разному. На мой взгляд, идея равенства хороша, но только как идея равенства возможностей, а не равенства фактического. То есть равенство — это равное право каждого реализовывать то, что есть в нем, а не одинаковость. Вот эта самая путаница между одинаковостью и равенством и убила в нас человеческое. Эмансипация не дала ничего хорошего ни мужчинам, ни женщинам. Потому что свобода совсем в другом...

Мне так кажется, что вообще идея равенства, свободы людей не имеет отношения к социуму. Она имеет отношение к духовному миру и к духовному сообществу. И поэтому люди, доходившие до этой идеи через самосовершенствование, через познание, через слияние с миром, приходили к переживанию того, что все действительно равны, что действительно существует свобода.

Когда же они пытались перенести это сюда, в социальный мир, то, естественно, все они попадали в одну и ту же трагедию, начиная с древнейших времен. В трагедию несовершенства последователей. У ближайших же последователей идея искажалась. Вспомним Евангелие. Христос говорил о любви. Апостол Пётр, этот бывший рыбак, шедший рядом с Великим, верил в слово и дело Христа и, пройдя через предательство учителя, через унижение — через все, еще нес людям веру в любовь. А уже ближайшие последователи заговорили о страхе, о наказании. И идея вырождается.

... Есть такой писатель Радий Фиш. В книге «Спящие пробудятся» о Бедреддине Симави, одном из величайших суфийских шейхов, который пропагандировал коммунистические идеи и попытался создать коммунистическую республику в мусульманских странах, я нахожу еще одно подтверждение многих выводов.

Он сам стал просветленным человеком, и, поняв, что перед реальностью, перед Богом, перед тем, во что кто верит, человек действительно равен, свободен и имеет право на счастье, он начал равенство насаждать в социальной жизни, И я в ужасе совершеннейшем нашла у него все те же коммунистические идеи 1917 года. Все, один к одному: деньги отменяем, каждый будет работать, отдавать излишки и брать у другого. К счастью для мусульман, этот коммунистический оазис продержался не 70 лет, а всего несколько. Но в очередной раз дискредитировалась в глазах людей божественная, духовная идея. И там были женщины-воительницы на коне, мусульманки, которые взяли себе право сидеть в кругу рядом с мужчинами. Зачем?

Как бы ни была сильна женщина, она все равно в мужском деле уступит мужчине в силу сути своей...

У Руми есть такое высказывание: «Что есть женщина? То же, что и мир. Что бы ни говорил ты ей, она все свое. Ибо женщина не только создание, но и творец. Кто может понять творца? Какой мужчина понимает женщину, тот по идее творец». И вот это разделение, понятое более двух тысяч лет назад, справедливо и сейчас. То есть имеет смысл обратиться только к одному: к смыслу существования мужчины, мужского и смыслу существования женского. И как только люди все-таки вернутся к смыслу, я думаю, в этот же момент опять начнется возвращение подлинности.

Говорят: «Вот как трудно! Женщина на женщину не похожа...» Мы же начинаем с упреков, а не с плюсов... Мужчины утверждают, что они плохие мужчины, потому что настоящих женщин уже нет. Женщины точно так же говорят, что мужчины виноваты.

А начнешь спрашивать: «А что такое? Ну вот что такое женщина?» — ответ получаешь (если получаешь) очень неопределенный. Оказывается, словом трудно выразить суть мужчины или женщины. А ведь чувствуем: вот эта женщина, а эта нет... Чем-то чувствуется... Вот мужчина... Он может быть мальчишкой, ему может быть лет 12-13, и он — мужчина. А вот роскошное существо мужского пола с экстерьером, не в обиду будет сказано. Прекрасные внешние данные, убедительный размер мышц — хоть сейчас отправляй его на конкурс красоты... При этом у него могут быть и деньги, и машина, и статус — и все равно чего-то главного у него нет.

А это чего-то, если говорить на уровне теории, очень просто определяется. Мы говорим о том, что суть мужского начала — это структура, это способность структурировать, направлять. А суть женского начала — это способность заполнять, вдохновлять, оживлять ее живой плотью каждодневности. И оценивать. И через эту оценку поднимать мужчину. Оценивать не в смысле выставлять плюс или минус, потому что оценка в таком смысле — это последнее слово, то есть мужское. Нет. Женская оценка заключается в создании определенного пространства, в котором может или не может развиваться то, что предлагает мужчина. Твой мужчина только тот, чье направление жизни ты принимаешь как свое. Но для этого у мужчины должно быть направление, замысел жизни.

— А это переходит вместе с генами, от отца к сыну?

— Очень сложный вопрос, как это возникает. Какая совокупность событий, случайностей, природных данных соединилась и развила в одном мальчике мужчину, а в другом нет... Случается так, что в одной и той же семье один брат — мужчина, а другой — нет... Говорят, это зависит от матери. Зависит. Но почему у одного так, а у другого нет?..

Я думаю, что надо отдельно рассматривать каждый конкретный случай. Но некоторые закономерности, несомненно, есть. И, естественно, если мать растит себе игрушку вместо сына, если мать, для того чтобы успокоить себя, доставить себе кучу радостей, что у нее тихий, хороший, спокойный мальчик, который никуда не денется, удерживает его от естественной мужской, врожденной (японцы доказали) потребности бить, стрелять, колотить, забивать гвозди, то шансов стать мужчиной у него меньше. Хотя случается, что и гвозди забивать умеет, а не мужчина. И в этом вся трагедия. Получается замкнутый круг. Мама заменяет собой весь мир для мальчика. Потом, когда он взрослеет и начинает искать себе пару, то ищет не женщину, а маму...

Женщина по природе своей вынуждена быть социально гораздо более устойчивой, чем мужчина. Это природа. Она хранительница. У нее инстинкт. И это не стыдно. Это нормальный, врожденный, данный Богом инстинкт охранения, инстинкт сохранения и продолжения рода. И в связи с этим женщина более текуча. И энергетически женщина пространственна. Она есть пространство... Скажем, старинные образы воды — это и есть женская энергетика. И, естественно, в связи с этим женщина адаптируется к любой, самой искаженной, ситуации гораздо проще.

Поэтому мужчина чаще всего ломается в сложной ситуации, а женщина как-то к ней пристраивается. Вот и говорят, что женщины более живучи, чем мужчины. И в ситуациях физически тяжелых, и в ситуациях психологически тяжелых. Именно в силу того, что она приспособлена природой для спасения потомства. Это заложено в женщину природой, это нельзя истребить, как бы ни старались некоторые горе-политики, как бы ни уговаривали нас в фильме «Комиссар», что это нормально — идти в бой за светлое будущее всего человечества, бросив собственного единственного ребенка.

Сегодня, пытаясь как-то обустроить наш новый мир, мы часто оглядываемся назад, обращаемся к опыту прошлых веков. В частности, пытаемся понять, что и как несли в мир дворянство, аристократия. Мне понравилось высказывание великого князя Владимира Кирилловича Романова. Когда он услышал о возрождении Дворянского собрания в Москве, он сказал, что дворяне определялись не только кровью, но и взглядом на мир, и чувством собственного достоинства. И когда среди потомков Шаховских или Воронцовых оказываются директора мясных магазинов, это не умаляет достоинства человека, который работает директором магазина, но этот человек уже не может считаться потомком князя Шаховского. Это невозможно в силу взгляда на мир. В силу совсем другой предназначенности.

Почему аристократы, выезжая из России, умирали, бедствовали как угодно, но не продавали фамильные драгоценности? Не от жадности. Это было совсем другое. Вещь была наполнена духовностью. Мать сыну дала. И он мог это отдать только своей жене, чтобы жена передала дочери. И это была та самая связь времен, та самая энергетическая цепочка (назовите как угодно), которая вместе с этой вещью передавала некий смысл, который словами, может быть, и не объяснить. Сын умирает с голоду, но оружие, подаренное отцом, не продаст. Почему реликвии были нужны? Именно потому, что связь времен не прерывалась. И это хранилось: и вещи, и традиции. Если мать в бедности все равно штопала перчатки, она их берегла, потому что должна была при сыне выглядеть достойно, то, естественно, этот сын был мужчиной. Это же очень просто.

И когда меня спрашивают, с чего начинать, я отвечаю: да вот с этого и начинайте — с очень простых вещей. Сын никогда не должен видеть мать в неприбранном виде. Не должен. Потому что это убьет его.

Сын никогда не должен слышать, как отец повышает голос на мать. Какие бы ни возникали в семье проблемы. А когда вдруг выясняется, что сын никогда не видел, как отец мать целует... Точно так же и наоборот. Если отец не относится к своей маленькой дочке как к женщине, то она никогда уже не будет знать, как к ней должны относиться другие мужчины. И тогда желания вести домашнее хозяйство и желания подать, услужить не будет в ней. Дело в том, что женское — это служение. Это служение... Ну какое может быть достоинство служения у людей, которым все время объясняли, что служба быту — это унизительное состояние? Какое может быть достоинство в служении, во вдохновении, если все время говорили о том, что нужно освободить женщину от дома, детей от родителей, родителей от детей, и тогда все будут, слава Богу, свободны.

Если говорить о психологическом аспекте, то самое сатанинское, что было с ними сделано коммунистической идеологией, — это уничтожение корней, т. е. традиций. Разрушение семьи, разрушение основ отношений родителей и детей, поколений.

Когда лишили этих корней и когда государство в гордыне своей заявило: «Мы вам и детей воспитаем, и за стариками родителями присмотрим, и о семейном обеде вам думать не надо — в столовой вас накормим, а вы только одно знайте — работу,» — то большинство людей, не имея внутри себя воспитанной потребности давать, не мускульную энергию, а дарить богатства своей души (да и что такое душа, где она?!), естественно, обрадовались — давайте нам! Человек не может с пустого места начать давать кому-то. Даже детям. Вот это психология нищеты, о которой мы сейчас говорим. Дело ведь не в наличии или отсутствии большего или меньшего количества денег или большего или меньшего количества вещей. Это психология прежде всего душевной нищеты. Я здесь не говорю о духовной.

Давайте определим понятия душевное — духовное, чтобы избежать путаницы в дальнейшем разговоре. Духовное — это то, что дальше, за душой. То, что не на каждый день. Когда говорим о душе, то говорим как о чем-то хорошем, а ведь говорят, что душа может быть и мелкой, и подлой, и душонкой. Душа — часть человека. Если дух вне человека, и он существует независимо от людей, то люди существуют для того, чтобы дух был явлен. Если говорят, что Господь Бог создал мир, чтобы было во что проявиться, то душа — она постольку, поскольку человек... И она точно так же растет, воспитывается, как и человек, как его личность. И способность любить, и сочувствовать, и сопереживать, и помнить о других, и не думать иногда о себе. И поэтому, если иной ценности в миру нет, она не из чего не появится. Она не существует сама по себе. Уничтожать вообще легко. Легко в силу того, что разрушение не требует усилий. Усилие требуется для того, чтобы создать.

Сейчас понятны, естественны попытки людей вернуться к старому укладу в семье. Уже была такая волна — давайте освободим женщину от работы, давайте будем платить ей так, как за границей, деньги за воспитание детей. Естественно, все это разбилось о нежелание женщин. Потому что для того, чтобы сидеть дома и воспитывать детей, нужно иметь очень богатый внутренний мир. Очень сложный внутренний мир. Чтобы иметь, за счет чего жить. А не за счет внешнего дерганья: необходимо утром встать, необходимо идти на работу, необходимо отвести детей, необходимо отстоять в очереди в магазине, необходимо...

И вот наконец-то свободные от работы дни, праздник, отпуск. Чем мы занимаемся в такие дни? Большинство честно признается, может быть, не сразу, в том, что отдыхать не умеет. Когда даже есть возможность не работать, все не знают, что делать. Все мы знаем, как люди рвутся в отпуск, а в отпуске начинают ремонтировать квартиры, и еще что-нибудь, и еще что-нибудь... И даже приезжая на курорт и живя на всем готовом, люди маются: ну, давайте выпьем, давайте что-нибудь делать. Внешнее. Мы все это видели и сами переживали, как человек мается от того, что у него нет привычной заботы.

А можно просто сесть на берегу моря и сидеть там часами, наблюдая за тем, как твои дети играют в песке. И находить в этом смысл. И не думать, что ты ничего не делаешь целый день, а понимать, что ты делаешь нечто очень важное, когда чирикаешь с детьми о том, что это такое вокруг, какие птички, какое небо, и ведешь все эти детские якобы разговоры. Однако очень часто мы становимся свидетелями совсем другого отношения женщины к важнейшему делу ее жизни. Когда мать, готовая выцарапать глаза любому встречному, кто нечаянно заденет ее ребенка, тут же дергает этого ребенка, который нечаянно отвлекся на какую-то витрину или машину, или лужу, и кричит: «Чтоб ты сдох, зараза!» — это страшно. А она ведь это выговаривает. Мы на занятиях по практической психологии много работаем с энергетическим наполнением слова, но противоестественность реплики матери слышна любому человеку, кто не знает даже языка какого-то специального. Или это бешеное раздражение матери по отношению к плачущему ребенку, когда она пытается его же, этого ребенка, успокоить. Да, она его не ударила рукой, но очень силен был этот импульс раздражения и ненависти, который у нее накопился за жизнь и который она выдает на это беззащитное существо, потому что оно ответить не может, то есть оно ее («Мое дите, что хочу, то и делаю»). И ребенок разражается совершенно невероятным, вселенским плачем, а мать никак не понимает, почему он рыдает. Она же не знает чаще всего, а в редких случаях не помнит в этот момент, что ребенок целостен и тотален. И самое близкое существо — мать, то есть Господь Бог, вдруг обрушивает на него волну ненависти.

Ребенок же сенситивен до предела. Они же все экстрасенсы. То есть мы все экстрасенсы, только мы это забыли, а они еще помнят. И он чувствует раздражение матери, на него оно действует тотально — и на его душу, и на тело, и на сознание. У него рушится мир. И тут же, через пять минут, мать спохватывается, в истерике начинает совать ему какие-то конфетки, игрушки. Он, естественно, не успокаивается, потому что чувствует то, что она пытается скрыть. И от страха плачет все сильнее. Она раздражается еще больше: «Что он вообще от меня хочет! Чтоб он сдох. Это не ребенок, а проклятье.» К сожалению, всем нам такие сцены хорошо знакомы, но мы обычно проходим мимо, не вмешиваемся. А вот мой отец однажды в подобной ситуации поступил неординарно. Это было много лет назад в Евпатории, где мы отдыхали всей семьей.

На детском пляже, как всегда, шагу не ступишь, не потревожив кого-то из отдыхающих, — столько здесь собралось родителей с детьми. И родители все замечательные, заботливые: ради детей сюда приехали со всех концов страны, на последние, возможно, деньги, повезли свое чадо к морю... Но вот что странно: не радостный детский смех звучит на пляже, а плач и крик. Постоянный родительский бранливый крик — и детский плач. Это, наверное, любой из вас вспомнит: «Туда не ходи, куда полез, горе мое, да разве это отпуск!..» И неподалеку от нас одна женщина именно так проявляла заботу о своем ребенке. Мой отец, человек суровый и серьезный, долго терпел... Но когда она очередной раз крикнула: «Чтоб ты утонул!» — отец встал, подошел к ней и совершенно спокойно сказал: «Отдайте нам ребенка, зачем вам мучиться?» Мы даже сами не сразу поняли, что он сделал. Он не из общительных людей, чтобы приставать с разговорами. «Отдайте, я уже пятый день на вас смотрю. Мы люди состоятельные. У нас есть деньги. У нас есть внук. Ну, будет еще один. Отдайте, что вы мучаетесь?»

Я думала, она его убьет. Она как начала кричать: «Люди добрые! Какое право! Всякие лезут в жизнь!» Мама начала быстренько уговаривать отца сбежать с пляжа. В результате на пляже началась дискуссия. Одни поддерживали отца, другие ринулись защищать материнские права. Естественно, дискуссия ни к чему не привела. Но многие пытались оправдать женщину, объясняя ее поведение тяжелой жизнью. Ну какая там тяжелая жизнь? Все очень просто. Я все больше убеждаюсь, что люди не хотят становиться ни мужчинами, ни женщинами.

В прошлом году, в Самаре, мы вели курс, на котором наш Мастер, Игорь Николаевич Калинаускас, читал лекции параллельно с практическими занятиями. Это не входило в тему семинара, но так как слушатели очень просили, он прочитал небольшую лекцию на тему мужского и женского, после которой все смеялись, что этой лекцией он закрыл тему навсегда. Просто он сказал: «Хотите быть мужчиной — будьте». Для этого нужно брать на себя ответственность — за себя, за свое дело, и за свою женщину. Для этого нужно зарабатывать столько, сколько нужно для того, чтобы Ваше дело, Ваша семья и Ваша женщина выглядели так, как Вы хотите. Вы хотите. Для этого нужно быть готовым защитить и отстоять себя, свое имя, свое дело, свою семью, свою женщину, и все... «Хотите быть женщиной — будьте». Для этого нужно быть готовой к служению и к тому, чтобы принять направление жизни своего мужчины как свое. К тому, чтобы иметь избыток эмоциональных сил для того, чтобы давать, не считая и не занося в записную книжечку — сколько я дала, сколько мне должны...

Любому, кому этот критерий отзовется, кому кажется, что он хотел бы идти по жизни сознательно, я знаю, чем помочь — конкретно, отдельно. Этот человек должен быть готов к тому, что ему придется очень много изменить в себе и своей жизни.

В жизни сосуществует все. Существуют сценарии, существуют психотипы, существуют гороскопы, существует генетическая память, существуют пренотальные проблемы — все существует. Можно относиться к жизни как к року, к чему большинство людей и склоняется. Вот пример из повседневности: мне сегодня по биоритмам полагается плохо себя чувствовать, в связи с этим я срочно плохо себя чувствую.

Но ведь можно относиться к этому совсем иначе. Можно к этому относиться так: сегодня — неблагоприятный день, значит, сегодня мне нужно приложить чуть больше усилий к тому, чтобы продолжать делать то, что я хочу. Механизм для того и существует, чтобы пользоваться им. Есть два варианта: или ты — водитель этой машины, или эта машина везет тебя. Если ты вскочил в поезд, не спросив, куда он идет, то ты дергаешь за стоп-кран и выскакиваешь. Или смиряешься с судьбой и говоришь: «Да, я туда и хотел.» Все очень просто. — Значит, дергать за стоп-кран и выскакивать? — Выскакивать. И сказать: «Извините, пожалуйста, но я туда не хотел. Извините, это моя жизнь, другой у меня не будет, хотя обещают там реинкарнацию, но кто ж из нас знает, вспомним ли мы в следующей реинкарнации то, что не доделали в предыдущей». Поэтому имеет смысл что-то изменить в жизни сейчас. Поэтому каждому — по вере. Знаете, я исхожу прежде всего из того, что у человека ничего, кроме жизни, нет. Великий шейх Идрис Шах сказал, что наше только то, что остается с нами после кораблекрушения. Вот и все. Вот очень простая ситуация для мужчины — сесть и посмотреть на себя: вот попал я в кораблекрушение, что я реально умею? Что я реально могу? Сколько я смогу реально прожить? Что я могу создать? Что я стою сам по себе?

— Что такое кризисы смысла жизни?

— Психологи говорят о 3-х кризисах смысла жизни. На моем языке это будет, скажем, кризис целеполагания, исчерпания. Потому что смысл жизни — и это мое глубокое убеждение, мое переживание, даже место веры — только в одном: в том, что она существует. Какой может быть смысл... жизни?

— А если перейти на конкретный уровень. Математическая модель, один из вариантов...

— Один из вариантов. Где-то к 25-27 годам происходит то, что в психологии называют кризисом смысла жизни. Большинство людей начинают почему-то скучать. Как-то уже по-старому жить неинтересно. Сколько можно бегать, прыгать. Вроде уже чего-то пора достичь. И мир вокруг диктует, что пора бы вроде как-то уже уметь делать. Происходит смена энергетики — человек переходит на социальную энергетику, на личностную, то есть он должен реализоваться в миру, в социуме. Наступает это время.

Вот человек садится и, если у него есть мужество, выясняет, что у него на сегодняшний день есть, что он к этому моменту приобрел. В общем, все цепь случайностей якобы...

Случайно родился в том районе, а не в этом, у этих родителей, а не у этих. Дружил с теми, а не с этими, структура ценностей была такая, В результате учился плохо, потому что в компании было не модно учиться. Поступил в институт, в какой сумел поступить, для того, чтобы не идти в армию. Вот так, если по-честному на себя смотреть. Всю жизнь мечтал быть художником, а стал инженером-программистом почему-то. Еще что-нибудь, еще что-нибудь. Иногда к этому времени уже женился почему-то. Сам не знает почему. Вроде как пора. Говорили, что надо жениться. Все вокруг женятся, волна свадеб, что называется... Хотелось интимной близости с женщиной — говорят, для этого нужен законный брак. Там уже дите как-то родилось. То есть масса ситуаций уже случилась.

И в 90 случаях из 100 все эти ситуации, которые человек может набрать, имеют к нему косвенное отношение, такое: цветочек в проруби — куда несло, туда и принесло. Что на сегодняшний день делать с этим вот багажом?

У очень многих людей случается такой кризис... А так как в большинстве своем это люди молодые, о конце жизни думать рано и вроде не все так страшно, то как-то человек приспосабливается к тому, что есть. Начинает ломаться очень часто. Или какие-то плюсы находятся: «Зато друзья хорошие, зато дите, хорошее, и вообще, на работе начальник не такая уж сволочь, и вообще, работа нужна людям». И человек себя так уговаривает. И в результате вот так он и живет.

А может быть другая ситуация — оглянувшись на все это, человек решает: «Нетушки. Жизнь все-таки моя». Как сложилось, так сложилось. Ругать то, что было, бессмысленно. Можно, конечно, потратить свою жизнь на то, чтобы ругать семью, школу, родителей за то, что они не те. Можно уходить во всякие патологии. Сейчас психиатры наблюдают случаи, когда люди начинают думать, что вообще они не у тех родителей родились, что, наверное, их подбросили. Люди мистифицированные начинают говорить что-нибудь мистическое: или не та душа вселилась, или их сглазили.

Потому что человек помнит. Он же еще молодой, он еще помнит себя юным. Он помнит, что какие-то другие порывы были, чего-то другого хотелось и силы на что-то другое вроде были, но не удалось, побоялся конфликта, напряжения. Надо было сидеть и зубами грызть эту науку ради того, чтобы попасть именно в тот институт, куда хотел, а не в тот, куда попадется. А микросоциум говорил: «Да что ты, ей-Богу, да пошли погуляем, побегаем, попляшем, а ты тут как дурак сидишь, зубришь». Сиюминутная оценка окружающих — человек сдавался, сдавался, сдавался...

И вот парень, который хотел быть великим музыкантом, становится неизвестно кем. Конечно, Рахманинов — великий композитор и пианист, но он идиот, у него же кровь из-под ногтей текла от того, что он по 13 часов в день играл. Что ж я, сумасшедший?

Приходит некий скульптор к профессиональному психологу и говорит: «Вот мои работы первые». — « Действительно, талантливые, еще не высокопрофессиональные, но искра божья в них есть». — «А вот мои теперешние работы, на заказ. Работал на заказ и все надеялся, что вот заработаю, а вот тогда... И вот заработал, а творить уже нечем». Тот ему говорит: «Хочешь быть Микеланджело, живи как Микеланджело». — «Да что я, сумасшедший?» Вот и выбирайте.

Никто нам не мешает, кроме нас самих. Да, это будет тяжело. Но первый шаг — это мужественно подвести итоги, что я на сегодняшний день есть. И иметь силы не впасть от этого в депрессию. Не начать проклинать то, что тебя сюда привело. Да если ты дошел до того места, где ты можешь сказать, что нечто в тебе такое проснулось, отчего ты хочешь изменить жизнь, так нужно с благодарностью принять все, что тебя к этому привело. А ведь могло и не случиться.

И вот тут ты видишь, что, если дальше жизнь переделывать, то есть стать рыбой, которая сама еще и озеро, в котором она плавает, себе делает, — это очень страшно. Потому что можно и задохнуться в тот момент, пока озеро еще не наполнилось водой.

И вот от страха, как же я проживу без озера, от этого страха заранее задохнуться человек на всякий случай плавает в том болоте, в котором он родился. Так кого винить?

Большинство людей, которые когда-либо все-таки решились сделать какой-то выбор и перешагнуть через наезженную колею, знают (но это после того, как они уже рискнули и перешагнули, выясняется), что все препятствия были в них самих, а не в окружающих. Вспомним нашептывания нашего внутреннего оппонента при малейшей нашей попытке поступить нестандартно: «Боже, я расстрою маму! Что скажут друзья? Я как-то не так себя веду, вчера так, а сегодня уже не так... Меня обвинят в непостоянстве, меня обвинят еще в чем-то, еще в чем-то...»

Понимаете, это же неважно все. Не настолько люди нами заняты, насколько мы в гордыне своей об этом думаем. И, честное слово, еще никогда никого не упрекнули в том, что он счастлив. В том, что он имел мужество сделать свою жизнь.

Все мы с уважением смотрим на целевых людей. «Ну, дает!» Все мы понимаем, как это здорово. Вот человек пожертвовал чем-то, собрался, несколько лет был занят — и достиг. Это его личное дело, какая у него цель, она может нам и не нравиться. Но мы видим при этом, от сколько этот человек отказывается.

Люди, живущие целевым бытием, очень скучны для окружающих. Ну как же, в театр сходить некогда, книжку некогда почитать... Можно подумать, что те, кто это говорит, читают и ходят... Цена достижений велика, а многие из нас просто не способны платить.

— Вы исходите из того, что человеку нечто изначально хочется?

— Я исхожу из того, что в момент рождения человеку дано все. Все шансы. Я исхожу из того. что каждый человек рождается именно в том месте, где он должен родиться, именно в то время когда он должен родиться, именно с теми физическими психологическими, душевными и духовными данными, которые нужны ему для того, чтобы он мог максимально реализовать именно тот смысл, зачем он пришел на эту землю. Вот и все.