Борис Мирза — писатель, драматург, актер, режиссер документальных фильмов и сериалов. Автор книги рассказов «Мост для Поли».

Именно рассказ — любимый жанр автора, который, по его мнению, требует ощущения и внимания к малому, незначительному, умения видеть большое в малом».

Осень была мягкой и прохладной. Такой она бывает только в конце сентября в центре Москвы и нигде больше. Только теперь в этот сероватый вечер, он до конца ощутил, что такое эта московская осень. Осень, укутывающая улицы в желтый с красным плед из листьев, осень высокого и прозрачного купола неба, осень бледно светящихся искусственным светом витрин, осень, проглатывающая воспоминания, осень несущая забытье. Да, она была мягкой и прохладной. Такой она бывает только в центре Москвы.

***
С гулким стуком захлопнулась дверь подъезда, и через пять минут он уже стоял на Петровском бульваре. И вот как всегда, сделав что-то быстрое и необдуманное, он остановился и попытался проанализировать: зачем оказался здесь, что привело его на этот унылый бульвар с мокрыми от дождя скамейками и черными стволами голых тополей, отражающихся в лужах на фоне неба?

***

Если вы захотите обменять маленькую комнатку в коммуналке на Петровском бульваре, на двухкомнатную квартиру на Рязанском проспекте, то не думайте, что это совсем уж нелепо. Вполне возможно найдется человек, готовый и на такую фантастически глупую сделку.

Тем, кто обменялся с ним, повезло, он сам нашел их, сам предложил обмен и сам согласился на не вполне адекватную доплату, впрочем, позволявшую ему прожить какое-то время, предаваясь любимому занятию.

***

С тех пор как ее не было рядом — он спал.

***

Он присел на ближайшую лавку. И ничего, что она сырая, когда сильно хочешь вздремнуть на свежем воздухе, чуть подмоченное драповое пальто разве может стать помехой?
Здесь на этом бульваре они гуляли с мамой в те далекие времена, когда она забирала его из школы. Это, кажется, был шестой класс.

Именно в то время, он впервые обнаружил, что не нравится одноклассницам. И это было вторым несчастьем, свалившимся на него за всю жизнь. Первым было отсутствие отца. Но когда он привык к первому, тут же возникло второе.

Он довольно быстро определил причины своих неудач. Он был из бедной, не полной семьи. И если до пятого класса его совершенно не смущало, что он не сдает деньги на завтраки, а наоборот носит и школы бидоны с обедом, то как только ему начали нравиться девочки, то он понял, постыдная его нищета может вызвать у сверстниц только жалость, но никакие другие чувства. И это раз.
А два, три, четыре и даже пять это то, что он был урод.

И это тоже обнаружилось к концу пятого класса. Как сам он не догадывался об этом раньше? Ведь и зеркало было у них с мамой в коридоре и смотрел он на себя часто натягивая обувь перед выходом из дома. Но вот теперь, в тот же момент, когда оказалось, что он не может купить на экскурсии по ВДНХ сосиску с горчицей, как весь класс, потому что мелочи у них с мамой не нашлось, вот теперь, вернувшись, домой с ужасной выставки, он и взглянул на себя в зеркало точно в первый раз…

Толстые щеки и жидкие волосы (их совсем почти не было, не росли), чуть скривленный набок рот с тонкими губами и до обидного маленькие глазки. Живо, в один миг он сравнил себя со сверстниками и понял, что он хуже всех. Раньше он был таким же как они, а теперь… и в ту же секунду он догадался, что они наверняка видели то какой он, и наверняка смеялись над его уродством за его спиной. Это, конечно, было не правдой, его некрасивое лицо и неуклюжая фигура никого не интересовали. Но теперь, когда он узнал, а вернее увидел себя, то не мог поверить в то, что над ним не потешаются одноклассники и что еще хуже одноклассницы.

***

Мать нашла его в коридоре. Он сидел на полу под зеркалом и плакал. Именно не ревел как маленький, а плакал беззвучно и горько, вытирая слезы ладонями, стараясь остановится. И чем больше старался, чем сильнее стискивал зубы, тем крупнее капли срывались и падали с его ресниц.

— Что ты? – Мать наклонилась и попыталась поднять его голову. – Двойку что ли схлопотал?

Он только усмехнулся в ответ. Впервые так горько, так по-мужски усмехнулся, что мать на секунду даже опешила, таким он стал другим, взрослым.

— Влюбился. – Заключила она, и улыбнулась, была уверена, что уж теперь нашла верный диагноз.

Сын посмотрел на нее, и она поняла, что ошиблась.

— Мам, — сказал он спокойно, слез будто и не бывало, — а у тебя есть фотография отца?

Она не ждала такого вопроса. То есть, конечно, она подозревала, что когда-нибудь сын захочет узнать кто его отец, но оказалась не готова к такому вопросу именно сейчас.

— Мне все равно кто он. – Сын помолчал, ожидая ответа и не дождавшись, продолжил, — все равно кто и где. Просто может быть у тебя осталась его фотография?

Что она могла ответить. Она не знала, кто он и где. Но у нее была его фотография.
— У меня осталась его фотография. – Мать смешно не выговаривала букву «Р».

Она ушла из коридора в комнату. Судя по звукам, долго рылась секретере, и вернулась. Протянула на ладони черно-белую карточку такую, какие лепят на пропуска и в паспорт. – Вот держи, Павлик. Это твой отец.

Сын взял фотку. Подержал в руках мгновенье, другое. Мать ждала, а что ей оставалось?

На Павла глядел его отец. Он был уродом, с маленькими глазками, толстыми щеками и чуть искривленным тонкогубым ртом. Эта тварь, эта уродливая толстощекая тварь, с маленькими глазенками и слюнявым кривым ртом, посмел бросить его мать.

Он посмотрел на мать мельком — знал что увидит. Мать, кончено, была очень красива.
Потом опять взглянул на фото, уже просто так чтобы отдать и забыть о нем навсегда.
Протянул карточку маме.

— Тварь, — сказал он спокойно, — уродливая тварь.
— Он твой отец, он… — она совсем была не готова к разговору с сыном…
— Выкинь… — сказал он. – Выкинь эту рожу.

Опираясь о стену двумя руками, Павел поднялся. Почувствовал спиной холодок от зеркала. Обернулся.
Теперь он всегда будет видеть его рожу. Даже если порвать фотографию на мелкие кусочки. Каждый раз, когда он заглянет в зеркало, на него оттуда будет смотреть ненавистный ублюдок, бросивший его мать.
И в эту секунду он понял, как любит маму. Ненависть и любовь слились воедино, стали чем-то одним не разделимым и главным в его душе.

***

Собственно ничего не изменилось в его жизни, с тех пор как он увидел фотографию отца. Он просто осознал себя, понял кто он в этом мире, и соответственно понял как себя вести с окружающими. Правда, окружающие не заметили перемен в нем произошедших. Никто, кроме мамы, но ведь матери замечают всё. А остальным было глубоко по фиг, как там изменился Пашка.

А сам он понял и согласился со своим вероятным будущим, в котором ему уготовано место где-то в стороне и в котором главным человеком для него станет его мать. Мир стал простым и ясным. Появилась цель.
— Давай съездим в Ленинград, — сказал он как-то вечером, — давай съездим на каникулы в Ленинград.
— Только на летние. – До лета было еще очень далеко, и мать могла пообещать что угодно.
— Хорошо. – Сказал он. – Летом.

***

Он, конечно, ни на минуту не забывал об этой поездке. Сосредоточено, почти как автомат ходил в школу учился. Старался по возможности экономить, чего мать не могла не заметить. Мелочь, которую она изредка выдавала ему на выходных, он сохранял в копилке всю до копейки.

Конечно не из-за этой копилки, но поездка с каждым днем становилась реальным их будущим. Где-то в конце зимы и мама свыклась с мыслью о том, что в ее отпуск они отправятся на неделю в Ленинград. Свыклась, обрадовалась и приняла живое участие в подготовке.

Они вместе листали книгу, принесенную им из школьной библиотеки. Это был обычный альбом-путеводитель из дешевой серой бумаги с мутными черно-белыми фотографиями.

Особенно им нравился Исаакиевский собор. Можно было подняться на его крышу и увидеть весь Ленинград разом. Дух захватывало от такой возможности.

***

Неделя летом в Ленинграде была гораздо лучше, чем он мог себе представить. Каждый день заполнен чем-то важным, значительным, новым…

Крейсер «Аврора» и Медный Всадник, Лицей, Петродворец, и наконец, у самого неба на крыше Исаакиевского собора. Чувство что летишь над этим чудесным холодным городом, чувство такое близкое к совершенному счастью, что трудно было дышать.

Они, взявшись за руки, летели над Ленинградом.

— Мы еще сможем купить мороженное, когда спустимся, мам? Я видел, там продавали у кассы.
— Сможем. – Она улыбнулась, восторг сына передался ей в полной мере. — В стаканчике, с розочкой.

Она не выговаривала «Р» в слове розочка. У нее были большие серые глаза, и белая челка падала на глаза и она хмурилась и сдувала ее, смешно выпятив нижнюю губу.

***

С тех пор они каждое лето ездили на неделю в Ленинград. Эти поездки могли прерваться на два года, когда ему исполнилось восемнадцать лет, и он не поступил в институт. Его могли забрать в армию, но тут как раз и помогла слоновья фигура подарок человека с фотографии все так же хранившейся в секретере.
Медицинская комиссия в военкомате признала Павла не годным к службе в мирное время. И хоть среди его сверстников освобождение от почетной обязанности и считалось чем-то совершенно неприемлемым на пути – армия- взросление- женитьба, он не расстраивался. О женитьбе и не задумывался. А вот устроится на работу и летом уехать с матерью отдыхать он вполне мог.

В Ленинграде есть набережная, с которой в хорошую погоду уходят прогулочные корабли. И можно ехать на корме и ощущать почти жидкий струящийся воздух и капли воды на лице.

— Мам, скажи, ты любила его?
— Кого?
— Моего отца.
-Любила.
— А теперь, — Он без труда говорил об этом, здесь в Ленинграде они могли говорить о чем угодно. – Теперь, ты ненавидишь его.

Она смотрела куда-то мимо шпиля Петропавловской крепости, вдаль, в голубовато-серое питерское небо.

-Нет. Люблю. – И потом тише, как взрослому, — любовь ведь не исчезает никогда. И никуда.
— Как это?

И тут она повернулась к нему и улыбнулась своей прекрасной улыбкой.

— Я гляжу на тебя, и вижу его. Понимаешь? Нет, конечно, не понимаешь. Но поймешь. – Она улыбнулась.
Ему было девятнадцать. Но он еще не понимал.

***

Ему было двадцать один, когда она умерла. За неделю до поездки. В июле.
Вернулся из магазина, а она лежит лицом вниз на полу в коридоре.
Он как-то сразу понял, что произошло. Понял, что это был не обморок, не припадок.
Не закричал, не бросился поднимать, а поднял трубку телефона и вызвал скорую. Вызвал так, будто к живой. Будто не знает, что произошло. И даже в конце попросил поторопится.
Повесил трубку и посмотрел на нее. Сделал шаг. Наклонился. И запахнув на ней халат поднял холодное уже тело на руки. Такая сила вдруг взялась в нем, что ни разу не спотыкнувшись, не пошатнувшись, донес ее до кровати. Уложил.

Падая, она разбила губы. Кровь запеклась на щеке и подбородке.
Он сходил в ванную и намочил горячей водой, почти кипятком, губку. И вытер щеку. Не до конца. Сходил еще раз. И еще…

***

Похорон он не помнил. Почти совсем. Крематорий. Много людей. Много. Они всегда с матерью были одни. А теперь было много людей. Много. Вдалеке гроб. Около него много людей… целый зал. Они всегда были одни.

***

Поминки он не помнил. Почти совсем. Было много людей. Жирного ублюдка с фотографии не было.
Троюродная сестра матери, приехавшая из Владимира, сказала тихо но так, что это было единственное что он услышал и запомнил.
— Совсем Пашка чумной. Как бы петельку не навязал.

***

Он навязал. Через день, или через два, или через три. Не вышло. Даже не смотря на всю допитую водку оставшуюся с поминок (примерно пол бутылки), было больно и страшно. Шум в голове сильнее каждой секундой и страх, и паника. Турник, к которому он привязал веревку, оказался слишком низок и слаб — сломался под Пашкиным весом. Турник этот когда-то делала для него мама.
На шее остался красный след. Его никто и не заметил когда отмечали девять дней.

***

Вскоре он дал объявление об обмене квартиры. И, естественно очень быстро нашел желающих. И так же быстро оказался здесь. На Петровском бульваре. Сложил в своей комнатушке их с матерью вещи.

***

За ним с гулким стуком захлопнулась дверь подъезда, и через пять минут он уже стоял на Петровском бульваре.

***

А через десять минут он спал на мокрой лавке.
С тех пор как ее не было рядом – он все время спал.

***

— Проснитесь, вы замерзнете. – Она смешно выговаривала букву «Р».

Он открыл глаза.

— Нельзя спать на мокром, — Да, она смешно выговаривала букву «Р».

У нее были вьющиеся каштановые волосы, челка, большие глаза и чуть длинноватый нос. На ней было зеленое матерчатое пальто с поясом и коричневые сапоги на молнии.

— Я больше не буду. – Он улыбнулся. – Мне приснился Ленинград.
-Я там никогда не была. Где только ни была, а там нет. – Она дунула и челка взлетела в верх. – Как вас зовут?

Он назвал свое имя, а она свое.

— Надо обязательно съездить в Ленинград. – Сказал он. – Там есть Исаакиевский собор.
— Я знаю. Может и получится. Следющим летом.
— Обязательно.
-До свидания. – Сказала она, отвернувшись, пошла поперек бульвара. Остановилась. Обернулась. – Мне домой.
И вы бы не сидели. Правда, холодно же.
— Ничего. Я еще немножко. – Сказал он.

Она кивнула и пошла к ближайшему дому. Зашла в арку.
А через несколько минут, в окне на четвертом этаже загорелся свет. А еще через мгновенье появился ее силуэт. Он махнул ей рукой. И она помахала в ответ.
И для него этот взмах означал, что тогда в Ленинграде, мама была права.

***

Любовь не исчезает никогда. И никуда.

Автор — Борис Мирза

Вы наверняка читали множество советов о том, как укрепить уверенность в себе. Мы же собрали ошибки, которые могут сильно ударить по самооценке. Не советуем повторять их — такой риск не оправдан, поверьте.

1. Игнорировать свои достижения

Многие привыкли обо всех своих успехах говорить: «Да ничего особенного! Просто повезло. Это было легко, любой бы справился». То есть все свои достижения приписывать исключительно удаче или обстоятельствам.

Со временем люди и сами начинают верить, что всё хорошее происходит само собой, а их вклад минимален. И забывают, что за лёгкостью и скоростью стоит опыт. Что раньше — может, даже совсем недавно — на те же дела уходило куда больше времени, а результат мог оказаться хуже.

Такое невнимание к собственным достижениям сильно бьёт по самооценке. Поэтому обращайте внимание на каждый свой успех, даже небольшой. Благодарите себя за усилия и отмечайте, как растут ваши навыки.

2. Воспринимать каждый промах как катастрофу

Если на успехи человек не считает нужным обращать внимания, то каждый промах он замечает. Более того — преувеличивает его значение, превращая обычную ошибку чуть ли не во вселенскую катастрофу.

У многих такая привычка появилась ещё в школе. Ведь именно там можно было услышать: «В домашнем задании ни одной ошибки? Так и должно быть — ты же хорошо учишься. Лучше обрати внимание, что в контрольной примеры оформлены неправильно!»

Школа уже позади, но привычка ругать себя за каждую ошибку у многих осталась. И напрасно. Учёные выяснили: чтобы развиваться, человек должен выполнять неправильно около 15% задач. Это его зона роста. Если неточностей меньше, значит, вы взялись за слишком лёгкое для вас дело, и серьёзного прогресса ждать не стоит. Так что ошибайтесь себе на здоровье. Только не забывайте анализировать опыт и делать выводы.

3. Жить по принципу «всё или ничего»

По такому закону часто действуют герои фильмов: ты либо победитель, либо проигравший. Тебя ждёт или триумф, или провал — третьего не дано. Многие действуют по тому же принципу и в жизни. То есть считают: если не добились однозначного успеха, значит, точно проиграли, и компромиссы тут невозможны.

Отсюда появляются категоричные оценки: «Я не сдал экзамен на отлично — очевидно, я тупица», «Мне отказали в найме после собеседования — ужас, я полное ничтожество», «Начальник отправил меня дорабатывать проект — кошмар, я плохой сотрудник», «Я иногда раздражаюсь, когда ребёнок капризничает, — я ужасная мать». И так далее.

Принцип «всё или ничего» может уронить самооценку даже у очень хорошего специалиста, отличного друга, замечательных родителей. Поэтому, если вас накроет волна самоуничижения, не спешите ставить себе оценки. На любой шкале навыков есть не только «ноль» и «совершенство». Там немало промежуточных ступеней, и вы наверняка уже преодолели часть из них. Просто не останавливайтесь — и подниметесь ещё выше.

4. Сравнивать себя с идеалом

Это продолжение предыдущего пункта, но здесь речь пойдёт не об абстрактной победе, а о конкретных людях, которые уже поднялись на свои вершины. Может быть, даже сделали это легко, без видимых усилий.

В нашем поле зрения всегда есть хотя бы один человек, который добился большего. Найдутся и те, что выглядят недостижимым идеалом. Например, начинающий художник может восхищаться работами соседа по студии. И вовсе не обязательно, что тот занимается уже полжизни, а новичок делает лишь первые шаги. Возможно, они начали параллельно, но один двигается вперёд медленно, а другой уже накопил кучу работ для выставки.

Первому кажется, что второй — идеал. И что нужно быть таким же, как он, иначе вообще не стоит браться за кисть или карандаш. Эти мысли могут сильно ударить по самооценке.

В подобных случаях не работает знакомое многим правило «Не сравнивайте своё начало пути с чужой серединой». Ведь оба занимаются выбранным делом одинаковое время. Но пригодится другое сравнение: на одном стадионе каждый занимается своим видом спорта. Например, первый — стайер, он учится бегать на длинные дистанции. Второй же спринтер, его конёк — короткие забеги, на которых надо выкладываться полностью. У них разные задачи, поэтому вряд ли стоит сравнивать их скорости на старте.

Помните: вы всегда бежите свою дистанцию по собственному маршруту. Поэтому не пытайтесь подражать идеалу — его беговая дорожка может вести в другом направлении.

5. Воспринимать критику всерьёз, а комплименты — с недоверием

Человек может считать: критика — это всегда правда, а комплимент лишь попытка приукрасить реальность. И что восхищаться кем-то другим — это нормально. И хорошие слова в собственный адрес — лесть, лицемерие или проявление жалости.

Такие люди могут долго переживать, если получат замечание. Они ругают себя и сокрушаются, что сами не заметили очевидного промаха. Слова одобрения же порой пропускают мимо ушей, ведь негативные оценки начисто перекрывают для них любой позитив. А некоторые ещё и сомневаются в искренности того, кто их похвалил. И думают: человек просто не хотел портить мне настроение, поэтому сказал неправду. Или: ему явно что-то от меня нужно, вот он и льстит.

Такое восприятие реальности тоже сильно бьёт по самооценке. Поэтому в подобных случаях представьте себе: так же, как вы, действовал другой человек. Тот, кем вы восхищаетесь. Да-да, он мог допустить те же неточности — все иногда ошибаются.

Вам захочется его ругать? Или вы решите, что недочёты он непременно исправит и на них не стоит обращать внимания? Отнеситесь так же и к себе: вы точно заслуживаете и хороших слов, и восхищения.

6. Между «быть собой» и «быть одобряемым» выбирать второе

Часто людям кажется: иногда лучше быть незаметным. Они могут думать примерно так: «Если ничем не выделяться, то на меня никто не обратит внимания. А значит, не будет ругать, критиковать, смеяться. Поэтому лучше спрятать черты, которые меня отличают от других, — так спокойнее».

И стесняются, например, активно жестикулировать, хотя они очень эмоциональны. Сдерживают смех — ведь кому-то однажды показалось, что он звучит грубо. Опасаются сказать, что им нравится совсем другая музыка или кино, чем те, что выбирает их окружение. В итоге человек стесняется проявлять себя. Да, так он избавляется от нездорового внимания. Но его самооценка падает.

Быть собой иногда непросто, и этому не научишься за пять минут. Но стоит всё же каждый день делать хотя бы шаг к себе настоящему. Например, спрашивать себя, чего хотите именно вы, а не родственники, друзья или коллеги.

7. Брать на себя слишком много ответственности

Некоторые считают: «Если что-то пошло не по плану, значит, это моя вина. Именно мне нужно было заранее подумать обо всех возможных помехах и найти способы их устранить. И никаких оправданий тут быть не может».

Эти люди, как и все остальные, тоже порой попадают в непредвиденные ситуации. Но отказываются признать, что не смогут предусмотреть вообще всё: с такой задачей не справится ни команда гениев, ни суперкомпьютер, ни искусственный интеллект.

Поэтому в непредвиденной ситуации не ругайте себя понапрасну. Такая тактика вряд ли поможет вам справиться с неприятностями, но точно уронит самооценку. Лучше подумайте, что вы сможете сделать, чтобы исправить положение.

8. Не пробовать ничего нового

Этот пункт объединяет все предыдущие. Бывает, что человек боится ошибиться и недотянуть до идеала, не хочет стать предметом насмешек, опасается не предусмотреть чего-то важного. И в такой ситуации он часто отказывается пробовать новое для него дело. Ведь всегда есть риск потерпеть неудачу. А значит, счесть себя недостаточно хорошим или даже ничтожеством. И самооценка стремительно полетит вниз.

Да, это возможно. Более того, время от времени провалы случаются с каждым, причём они больно бьют по самооценке. Наверное, нет человека, который ни разу не считал бы себя плохим специалистом, родителем, другом.

В таких ситуациях стоит помнить: вы — это не ваши неудачи. Вы — человек, который сумеет с ними справиться. И стать опытнее, сильнее, устойчивее. А значит, и увереннее в себе.

Нидерландский фотограф Альберт Дрос (Albert Dros) завоевал множество наград, его работы публикуют на крупных сайтах и в журналах, в том числе Time, National Geographic, Dailymail UK и Huffington post. Раньше он скучал, находясь на родине, поэтому часто отправлялся путешествовать по разным странам, где любил снимать эффектные городские и природные пейзажи. Но в какой-то момент фотограф осознал, что в собственной стране тоже есть ценные вещи.

«В Нидерландах всё довольно просто. У нас нет ни высоких гор, ни небоскрёбов. Наша земля совершенно плоская, здания не высокие и местные жители могут подумать, что голландские пейзажи скучные и не представляют интереса для съёмки по сравнению с ландшафтами в других удивительных странах. Но и в Нидерландах есть много ценного. Как и в любой другой стране, у нас свои уникальности. Например, ветряные мельницы и бесконечные цветочные поля», – говорит фотограф.

Альберт Дрос почти год фотографировал пейзажи и улицы в Нидерландах, чтобы показать, как они красивы. Этими снимками он не только воспевает свою родину, но и хочет сказать, что где бы вы ни были, в вашей стране наверняка есть места, которые ждут, когда вы обратите на них внимание.

Организаторы премии Nikon Comedy Wildlife Awards, ежегодно отмечающей самые смешные фотографии с животными, напомнили, что приём заявок завершается через месяц. Они также поделились подборкой забавных снимков, которые уже прислали. Это претенденты на победу в 2025 году.

Слава Сэ — настоящий мастер короткого юмористического рассказа, гуру иронии и повседневного абсурда. Его юмор — это не шутки ради шуток, а тонкое наблюдение за тем, как смешно может быть там, где всё вроде бы всерьёз: в семье, в магазине, у врача или даже — в попытке понять, что же такое красота.

Вчера, по пути на фигурное катание, Ляля вкусила от древа познания полную сумку французской косметики.
Как и всё, самое интересное в юности, это произошло на заднем сиденье родительского драндулета. Пока рулевая мать, Люся Незабудкина, рассыпала попутным машинам весёлые приветствия: — «Идиота обрубок», «Выбрось свои права» и «Куда прёшь, обезьяна вислоухая!» — Ляля изогнулась, подтянула сумочку, вытащила добро, зло и быстренько всё познала.

От раскрывшихся в косметичке перспектив девочка счастливо и тихо заскулила. В полный голос скулить было глупо, родительница бы услышала и захлопнула перспективы. Как мать и как женщина, она человек хороший, только жадный до косметики. Даже непонятно, с чего. Помаду мы уже год как не едим. Иногда только сорвёт башню, нападёт странная необузданность, тогда конечно, прощай тюбик.

Ляля пренебрегла зеркальцем, работала на ощупь, руководствуясь лишь творческой интуицией и несколько льстивыми представлениями о размерах своих губ, глаз и щёк.

Для оформления нижней части лица художник применила технику широкого мазка. Её живописной манере оказались присущи обобщенный контурный рисунок, условная упрощенность символов и яркая звучность отдельных цветовых пятен.

Светлые и прозрачные пейзажи правой щеки, динамичные бытовые сцены левой как бы воспели чувственную красоту и радость жизни. Композиция дышала поэтикой, игрой линейных ритмов и тонким колоритом цыганской свадьбы. Три широких чёрных полосы через лоб, по числу пойманных канализационных люков, как бы воспели вечное стремление души ввысь, к свету, к святым угодникам Илье и Николаю или кто там у них производит косметические наборы Bourjouis.

Глаза автор оформила с дерзким вызовом, слив в один компот аллюзии раннего Гогена, гротескный кич Лотрека и базовый принцип модернизма «Много туши не бывает!»

— Какая странная тишина! — вдруг насторожилась Незабудкина. И посмотрела, чтоб убедиться. А на заднем сиденье уже сидело всё, что думает Ляля о французской живописи начала прошлого века.

Поражённая красотой и чувственной мощью мирового импрессионизма, расцветшего там, где у других детей обычно видна голова, Незабудкина исполнила тройной ритбергер. Прямо за рулём. Окружающие водители приветствовали фигуру весёлыми криками «Идиота обрубок», «Выбрось свои права» и «Куда прёшь, обезьяна вислоухая!».

Конечно, Ляле не следовало в таком виде показываться матери. Это была девичья беспечность. Мать тоже женщина, ей завидно. Надо было выскакивать из машины и бежать к людям, навстречу восторгам других человеков, понимающих высокий мейк-ап.

Незабудкина решила, что выпускать на лёд такое Ботичелли нельзя. Все ведь убегут и будет скучно. Внутренний Люсин Мойдодыр поклялся поймать искусство, подтащить к воде и превратить назад в ребёнка. А горячую воду на каток не завезли. И водостойкая тушь дерзко рассмеялась в лицо внутреннему Люсиному Мойдодыру. Но и тот оказался не промах, и вскоре фигуристка Алика С. выкатилась на лёд с лицом, которое вы не сможете себе представить, если не видели позднего Моне. Ну, эти его пруд, кувшинки, солнечные блики на воде… Собственно блики и составили суть Лялиного образа.

А сегодня Ляля сказала:
— Когда вырасту, стану дядей.

И я её прекрасно понимаю.

#СлаваСэ

Когда спорить бесполезно? Когда собеседник буквально видит другой мир.

Мы привыкли думать, что взгляды формируются воспитанием и идеологиями, но новое исследование оптических иллюзий показывает: культура меняет не только мнения — она меняет то, что мы видим вокруг себя, таким образом наше восприятие полностью зависит от наших культурных традиций.

Посмотрите на картинку-головоломку под заголовком: кто-то будет уверен, что перед ним ряды прямоугольников, другие — видят лишь столбцы кругов — и оба лагеря правы. Новое исследование оптических иллюзий показывает: культура так глубоко «перепрошивает» наше восприятие, что мы буквально проживаем разные визуальные реальности, даже когда смотрим на одно и то же изображение.

Учёные из LSE, Гарвардского и Аризонского университетов задались этим вопросом. Они показали шесть иллюзий трем группам: жителям США и Великобритании, людям из полугородского Намибийского Опуо и традиционным общинам народа Химба. Их целью было выяснить, как культура, форма жилья и образ жизни влияют на самые базовые сигналы, которые получает наш мозг.

Иллюзии варьировали от знаменитой иллюзии Коффера до известных лишь специалистам иллюзий «слепоты к кривизне», «стен в кафе» и амодального завершения форм.

Результаты исследования, которые получили ученые немного сбивают с толку.

Иллюзия Коффера (главная фотография) дала следующие результаты: 97% горожан сперва видят только прямоугольники, а 96% жителей круглых хижин народа Химба — только круги. При указании на то, что есть и другие фигуры, практически все люди подтвердили их наличие.

Далее оценивались результаты восприятия иллюзии психолога из Японии Коски Такахаши, при помощи которой можно оценить, насколько Вы «слепы к кривизне». Она представляет собой картинку, на которой изображены волнистые линии. Они имеют одинаковую форму, угол наклона и расположены параллельно друг другу. Но при этом большинство людей воспринимает часть этих линий не как волны, а как зигзаги благодаря их различному окрасу.

При проведении исследования горожане в четыре раза чаще «ломали» плавные линии в углы, чем жители деревень Химба.

Иллюзия "Стены кафе" состоит в том, что с первого взгляда кажется, что серые линии между чёрными и белыми квадратами расположены под углом, но если присмотреться, то можно увидеть, что линии абсолютно ровные. Мозг, сбитый с толку контрастными и близко расположенными прямоугольниками, видит серые линии как часть мозаики, выше или ниже прямоугольников.

Результаты исследования всех групп на этой иллюзии показали, что параллельные линии «косят» у 90% западной выборки, но лишь у 40% сельских жителей.

Гештальт-силуэты или иллюзии амодального завершения форм дали такие результаты: 93% горожан мгновенно дорисовывали форму, тогда как 78% представителей народа Химба вообще не видели фигуру даже после подсказки.

Таким образом, ученые сложили некую картину результатов:

• Чем «прямоугольнее» было окружение человека (витрины, смартфоны, офисная мебель, небоскрёбы), тем охотнее его зрительная система «достраивала» углы и симметричные фигуры из нетипических и зашумленных данных.


• Там, где среда округлая, природная, восприятие учится иначе: ловит кривизну и не спешит вписывать реальность в геометрически правильные формы.

Ученые также уточнили, что эти результаты не связаны с лингвистическими особенностями языка каждого из народов, а именно с культурным восприятием.

Интересно, что выводы ученых не ограничились фактами о восприятии оптических иллюзий, а заключили следующее:

1. Психология находится под угрозой «WEIRD-ошибки». Большая часть науки о зрении и восприятии построена на студентах западных кампусов. Теперь ясно, что их видение мира - лишь частный случай для Homo sapiens.

2. Эволюционная пластичность. За десятки лет урбанизации мозг перенастраивает даже самые ранние, «автоматические» уровни обработки зрительных сигналов.

3. AI-дизайн. Алгоритмы распознавания образов, обученные на городских датасетах, могут «пропускать» то, что заметит сельский пользователь, и наоборот.

Помимо этого, прорывной вывод, который сделали ученые: культура — это не только совокупность традиций, языка, нарративов, ритуалов, искусства, технологий, права и быта. Помимо вышеназванного, культура перепрошивает зрение, и поэтому мы видим по сути разные миры. Без преувеличения можно сказать, что культура – когнитивный супер-гаджет, который перекалибровывает сенсоры Homo sapiens.

Механизмы в основе прорывного вывода ещё предстоит распутать — авторы планируют новые углубленные эксперименты. Но одно уже абсолютно ясно. Когнитивный механизм культуры – это важнейший способ работы биоматематики сознания. И одна из его важнейших ролей – обманывать нас.

И поэтому, в следующий раз, прежде чем спорить о «самоочевидном», спросите: а одинаковыми ли глазами мы вообще это видим?

А для начала проверьте, - что Вы видите в иллюзии Коффера на главной картинке поста (прямоугольники или круги)?