Зимние стихи Роберта Рождественского

В своих стихотворениях о зиме Роберт Рождественский отводит отдельную роль снегу. Белые и пушистые хлопья для него – это некая материя, у которой есть свой срок. Сейчас главенствует снег, а завтра придет солнце, и он растает. В своих творениях поэт призывает наслаждаться моментом здесь и сейчас и не упускать ни единой возможности радоваться настоящему.

<h2>Снег</h2>

Этой ночью первый снег летел в окно.

Этим утром снег идти не перестал…

Так идет он, будто кто-то озорно,

как в бутылке,

все окрестности взболтал.

И не знает снег, куда лететь ему,

где найти ему местечко для жилья.

И забыл он, где земля,

зачем земля?

почему трава и зелень почему.

То идет он сверху вниз,

то снизу вверх —

озабоченный, растерянный, чудной…

Я прекрасно понимаю первый снег,

потому что так же было и со мной.

Время встало.

А потом пошло назад!

Все часы на свете канули во тьму.

И забыл я, что сказать.

Зачем сказать.

Почему смеяться,

плакать почему.

Шла за осенью весна,

потом — зима.

Позабыл я все слова,

все имена.

Позабыл я даже то, как ты нужна,—

ты об этом мне напомнила

сама.

Очень гордая сама пришла ко мне,

равнодушие обидное стерпя.

На твоих ресницах тает первый снег…

Чтоб я делал,

если б не было тебя?!

<h2>Та зима была</h2>



Та зима была,

будто война, —

лютой.

Пробуравлена,

прокалена ветром.

Снег лежал,

навалясь на январь

грудой.

И кряхтели дома

под его весом.

По щербатому полу

мороз крался.

Кашлял новый учитель

Сергей Саныч.

Застывали чернила

у нас в классе,

и контрольный диктант

отменял завуч.

Я считал,

что не зря

голосит ветер,

не случайно

болит по утрам

горло,

потому что остались

на всем свете

лишь зима и война –

из времен года…

И хлестала пурга

по земле крупно,

и дрожала река

в ледяном гуле.

И продышины в окнах

цвели кругло,

будто в каждое

кто-то всадил

пулю!

И надела соседка

платок вдовий.

И стонала она допоздна-поздно…



Та зима была,

будто война, —

долгой.

Вспоминаю –

и даже сейчас

мерзну.

<h2>Следы</h2>



Я люблю,

когда над городом —

снег,

неуверенно кружащийся,

ничей.

Неживой,

мохнатый,

медленный снег

одевает в горностаи

москвичей.

В горностаевом пальто

идет студент.

В горностаи

постовой разодет...

Я люблю смотреть

на белую рябь.

Фонари плывут над улицей —

горят.

Как наполненные пламенем

ноли,

по-домашнему

горят фонари.

Пухлый снег идет,

и я за ним

бегу.

Снег запутался в сплетенье кустов...



На снегу,

на очень тихом

снегу —

восклицательные знаки

следов!

<h2>Ты мне сказала...</h2>



Ты мне сказала: «Ночью

Тебя я видела с другой!

Снилось: на тонкой ноте

в печке гудел огонь.

Снилось, что пахло гарью.

Снилось, метель мела,

Снилось, что та — другая

— тебя у метро ждала.

И это было началом

и приближеньем конца.

Я где-то ее встречала —

жаль, не помню лица.

Я даже тебя не помню,

Помню, что это — ты...

Медленно и небольно

падал снег с высоты,

Сугробы росли неизбежно

возле холодной скамьи.

Мне снилась твоя усмешка.

Снились слезы мои...

Другая сидела рядом.

Были щеки бледны...

Если все это — неправда,

Зачем тогда снятся сны?!

Зачем мне — скажи на милость —

знать запах ее волос?..»

А мне ничего не снилось.

Мне просто не спалось...

<h2>Этих снежинок</h2>



Этих снежинок

смесь.

Этого снега

прах.

Как запоздалая месть

летнему

буйству

трав.

Этих снежинок

явь,

призрачное

крыло.

Белого небытия

множественное число...

Этого снега

нрав.

Этого снега

боль:

в небе

себя разъяв,

стать на земле

собой.

Этого снега

срок.

Этого снега

круг.

Странная мгла дорог,

понятая не вдруг.

Выученная

наизусть,

начатая с азов,

этого снега

грусть.

Этого снега

зов.

Медленной чередой

падающие из тьмы

в жаждущую ладонь

прикосновенья

зимы.