Одна из историй возникновения философского камня

В начале 17 века каждый житель Европы мечтал найти философский камень, чтобы превращать металл в золотые слитки и сказочно разбогатеть.

И вот неудачливый купец из Гамбурга, которого звали Бранд, решил поправить свои дела с помощью алхимии, которая в то время была очень популярной. Недолго размышляя, купец выдумал свою научную теорию, согласно которой именно в человеке содержится больше всего философского камня. Ведь человеческий организм – это самое совершенное божье творение на земле, а значит, философский камень можно выделить из мочи человека.

И сразу же перед новоявленным ученым появилась первая дилемма. Он не мог придумать подходящий источник своего сырья, не самому же наполнять пробирки и колбы? Тогда Бранд отправился в военную часть, где предприимчивый командир согласился обеспечить его исходным материалом за небольшую плату. Алхимик сразу же взялся за дело: он перегонял, накаливал мочу, добавлял в остаток песок и уголь, оставлял эту жидкость без воздуха и света. В итоге, вещества, входящие в состав человеческой мочи, распадались, вступали в реакцию, и, в конце концов, ученый выделил желаемую субстанцию.

На дне колбы Бранд увидел философский камень, он даже ни на минуту не засомневался в этом. Похож он был на желтоватое восковое вещество, выделяющее запах чеснока, а в темной комнате оно еще и светилось зеленым светом. Позже Бранд заметил, что любой предмет, который с ним соприкасался, так же начинал мерцать в темноте. А когда купец еще и бросил кусочек субстанции в кипяток, просто ради эксперимента, то тут вообще начались какие-то чудеса: над кастрюлей поднялось зеленое светящееся облако.

Однако философский камень Бранда так и не превратил металл в золотые слитки, да что там говорить, в серебро он тоже ничего не превратил. Но ученый больше не расстраивался, так как его вещество стало приносить немалый доход. Его показывали людям за большие деньги на протяжении многих десятилетий. А нарекли это чудо-вещество просто – «светоносный», что в переводе с греческого языка звучит именно как «фосфор».

Так неверная теория обогатила лузера–негоцианта и дала науке вписать в таблицу не рожденного ещё Менделеева новый химический элемент.